Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Как любому рыцарю, принимающему участие в военной кампании, мне нужны будут конь, доспехи и оружие — а это все у меня есть — и ничего больше. Поэтому я уверен, что вы, дорогая кузина, найдете истинно богоугодное применение тем деньгам, которые будут доставляться вам из моих владений. Единственная моя просьба — ежегодно выделять пять тысяч золотых ливров на картезианский женский монастырь в Лангедоке, где находится моя жена. Молитесь за нее, милая Розамонда, ибо я знаю, что ваша чистая и ангельски невинная молитва достигнет престола Господа нашего быстрее, чем моя.»
В конце письма была приписка — она касалась Доминик.
«Заклинаю вас всеми святыми, Розамонда, не позволяйте графине де Руссильон выйти замуж за вашего брата! Поведайте ей все, даже если это разобьет ей сердце. Если эта женщина ждет ребенка от Рауля, будет лучше, если она родит вне брака. Не давайте своему брату возможности воспитывать это дитя, — ибо чему такой отец может научить сына или дочь? Повторяю — откройте все преступления своего брата графине, это будет и справедливо, и истинно милосердно.»
Розамонда залилась слезами, читая эти строки. И решилась. Она позвала Доминик в гостиную и сказала, кусая от волнения губы, что ей надо открыть девушке нечто очень важное.
— Если это касается вашего брата, Розамонда, то мне уже все известно, — грустно отвечала Дом. — Я понимаю, как вам тяжело сейчас. Но я, уж простите меня, слышала ваш разговор с кузеном. И все знаю.
И Дом, в свою очередь, рассказала герцогине о том, что она замужем, и за кем, и как все это случилось.
— Я покидаю королевский дворец, Розамонда. Знайте, что вы всегда останетесь для меня образцом добродетели и веры. Понимаю, почему вы молчали о своем брате, и от всего сердца извиняю вас. Вы хотели блага и ему, и мне. Но благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. И в этот ад я едва не попала. Слава Богу, меня спас мой муж! Передайте Раулю, когда он вернется, что я не хочу больше никогда в жизни видеть его. Единственная моя просьба к нему… нет, требование — пусть он вернет мне кольцо и записку, принадлежавшие моему отцу. — Дом не стала говорить, что их сняли разбойники, нанятые Раулем, с мертвого тела графа де Брие. Похоже, Розамонда не знала об этом. Это был бы слишком страшный удар для нее.
— Прощайте, милая сестричка… — добавила она под конец, — если вы позволите и дальше называть мне вас так.
Розамонда со слезами обняла Доминик.
— Конечно!.. Мы остались сестрами! Ведь ты — жена моего кузена Робера. И, значит, хоть и не родная — но двоюродная моя сестра!
— Да, я жена вашего кузена. — А про себя Дом подумала: «И, надеюсь, сегодня ночью наконец-то стану ею по-настоящему!»
11. Воспоминания. Немюр-сюр-Сен
…Де Немюр в тот день собирался пораньше лечь спать. Он покончил с делами около девяти вечера — отправил распоряжения управляющим своими поместьями и замками на юге и севере Франции, сам сходил на конюшню и удостоверился, что его гнедой в прекрасной форме и готов к дальней дороге, проверил седло и сбрую.
Вернувшись в свои комнаты, герцог написал еще одно письмо — Исмаилу и Гастону в замок Немюр-сюр-Сен, с приказом на рассвете ждать его около южных ворот Парижа. Поскольку оба его верных слуги знали испанский, де Немюр намеревался взять их с собой. К тому же они были прекрасными телохранителями — бесстрашными, сильными и неутомимыми. А дорога предстояла длинная и небезопасная.
Герцог отдал письмо своему верному личному слуге Франсуа и приказал немедленно отправить послание с гонцом в Немюр-сюр-Сен. Франсуа был безмерно расстроен отъездом своего господина и даже просился поехать в Кастилию вместе с Робером; но де Немюр отказал слуге, потому что тот не знал испанского.
— Ты останешься здесь, в Париже, и будешь присматривать за моим дворцом, — сказал герцог. И прибавил: — В шесть утра принесешь мне завтрак — что-нибудь не очень тяжелое. И бутылку вина.
Франсуа поклонился и удалился.
В десять вечера де Немюр поужинал, принял ванну и лег в постель. Он хотел спать, глаза его слипались. Но, как это часто бывает в таких случаях, стоило ему опустить голову на подушку, как целый рой мыслей и воспоминаний закружился перед его внутренним взором. И главная, неотступная мысль была — о Доминик де Руссильон, с которой Робер никогда больше не увидится. Которая исчезнет, растворится в дымке прошлого, как исчезла и его первая любовь — Эстефания.
Он знал, что забудет Доминик. Но как скоро? Ведь это было не юношеское увлечение. Не просто плотская низменная любовь. Де Немюр чувствовал, что к этой женщине его не только неудержимо тянет физически, но его еще привязывают к ней гораздо более крепкие духовные узы. Рана, нанесенная рыжеволосой красавицей-графиней его сердцу, была глубока. И оно истекало кровью.
Робер ворочался на постели час. И полтора. Сон не шел. Герцог встал, распахнул все окна и подставил обнаженное тело холодному сквозняку. Ночь была непроглядна, безлунна и беззвездна. Низкие тучи затянули парижское небо, предвещая дождь.
Де Немюр задумчиво смотрел на небо. Он вдруг вспомнил точно такую же безлунную, с тяжелыми, наполненными влагой тучами, ночь, — в своем замке Немюр-сюр-Сен, несколько лет назад. Ночь, когда Бланш обманом завлекла его в свою спальню. Если бы эту ночь можно было бы вернуть — его, Робера, жизнь пошла бы совсем по-другому. Не было бы замка Шинон. Не было бы ужасного подземелья, где он провел двадцать мучительных дней. Не было бы соглашения с королем и безрадостных лет, проведенных в маске под именем герцога Черной Розы.
«И не было бы свадьбы с Мари-Флоранс де Руссильон, — мрачно добавил де Немюр. — Я был бы женат на Эжени.»
Да, всему виною была Бланш! Ее безумная испепеляющая страсть к нему. С чего все это началось? Ведь они дружили детьми, Робер знал ее с двенадцати лет, когда ему самому было шесть. Они играли, шалили, резвились вместе. Она была принцессой, супругой наследного принца Людовика, сына короля Франции, но она не была тогда ни гордой, ни надменной, ни заносчивой, ни коварной, — обычная веселая и добрая девочка, Бланка, как он ее называл.
Робер вспомнил, как однажды ночью они втроем — Людовик, Бланка и он, — в спальне принца начали кидаться подушками. Перья полетели во все стороны, а они смеялись, кричали и молотили друг друга по головам. Пока на пороге не появился сам король, Филипп-Август. Какой же он был разъяренный!
Робер невольно рассмеялся — вид у них троих был, наверное, весьма непрезентабельный! Облепленные пухом, красные, возбужденные. Попало больше всех, конечно, юному герцогу, — его величество счел именно де Немюра зачинщиком этой неприличной потасовки.
- Людовик возлюбленный - Виктория Холт - Исторические любовные романы
- Коронатор - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Ловушка для орла - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Версаль на двоих. Книга о галантной любви Короля-Солнца и прекрасных дамах Версаля - Ги Бретон - Исторические любовные романы
- Замок тайн - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Замок на скале - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Обрученная с ветром - Шеннон Дрейк - Исторические любовные романы
- Алая роза Анжу - Виктория Холт - Исторические любовные романы
- Черная роза - Кристина Скай - Исторические любовные романы
- Вуаль лжи - Джери Уэстерсон - Исторические любовные романы