-Пьетро и Эми пока в Италии, тетя Вероника с нетерпением ждет их приезда. Наримуне-сан учится в Кембридже. Он передает вам, Масами-сан, низкий поклон. Врачи говорят, что тете Еве легче. Может быть, ей разрешат встретиться с внуками. Мы все будем рады увидеть вас в Лондоне, кузина Марта, вас, и вашу семью.
Пришла весточка от Бет.
-Милая, дорогая, Марта, я так рада, что у тебя все в порядке. Я живу в Иерусалиме. Дядя Исаак и тетя Дина за мной присматривают. Джошуа отправили в Цфат, он там надзирает за виноградниками Судаковых. Нам нельзя видеться, мы только иногда обмениваемся записками..., - видно было, как перо остановилось, и Бет вздохнула.
-Мы очень скучаем друг без друга, милая Марта, но надеемся, что когда-нибудь у нас будет хупа. Но произойдет ли это, я пока тебе не могу сказать, сама понимаешь. Я работаю над книгой, посылаю колонки в газету. Дядя Исаак разрешил мне это делать. Он сказал, что ничего нескромного в таком занятии нет. Конечно, я бы очень хотела, чтобы ты приехала сюда, милая Марта.
-Если мы на Суэцкий канал отправимся, - подумала Марта, - надо будет к ним заглянуть. Джошуа тоже нас пригласил. Кто бы мог подумать, Джошуа был разведчиком, а теперь на земле работает.
Дэниела и Макса они пока не видели. Майкл покачал головой: «С ними никак не связаться. Надеюсь, они вернутся. Обидно погибать в самом конце войны».
-Никто не погибнет, - твердо ответила Марта, - все будет хорошо.
Письмо, что она держала в руках, пришло из Парижа только вчера. В саду было спокойно, солнечно, журчала вода. Марта скинула туфли и закурила папироску, для смелости. Она была в простом, домашнем платье тонкого, зеленого сукна, бронзовые волосы стянуты в узел. В конверте от Питера был отдельный лист, написанный другой рукой.
-Кузина Марта, - читала она резкий, решительный почерк, - вы со мной никогда не виделись. Когда вас привезли в Лондон, я уже отправился в Южную Африку. Думаю, вам и вашему мужу будет интересно прочесть приложенные показания. Они заверены месье Буассоном, префектом шестого округа города Парижа. Искренне ваш, кузен Джон.
Марта не стала показывать бумагу с печатью префектуры мужу, и написала на рю Мобийон.
-И дождалась ответа, - кисло сказала Марта.
Она потушила папироску и отчего-то перекрестилась. Письмо было подробным. Марта, дойдя до середины, прошептала: «Господи, бедная женщина, как она все это перенесла..., Надо Степушке сказать. Нельзя такое скрывать, ни в коем случае...»
-Мы вас ждем в Париже, кузина Марта, - увидела она приписку, - нашему сынишке почти полгода. Он хорошо сидит, улыбается, у него начали резаться зубки. Зовут его Пьер, и он похож на Анри и Макса, такой же белокурый и голубоглазый. С любовью к вам, кузина Юджиния.
-Съездим, - мрачно пообещала себе Марта, - и в Санкт-Петербург тоже заглянем.
Она подняла голову. Кто-то стучал молотком в калитку. Офицер в лейтенантской форме весело улыбнулся:
-Вам записка, миссис Бенджамин-Вулф, из Белого Дома! Говорят, - он отдал Марте конверт и оглянулся по сторонам, - южане собираются капитулировать.
-Скорей бы, - пожелала Марта. Увидев почерк на записке, она поняла, что краснеет. Юноша отдал честь и ушел. Марта вернулась на скамейку.
-Миссис Бенджамин-Вулф, - читала она, - если вам нечего делать в этот прекрасный весенний день, и вы еще не устали от моего стариковского общества, приглашаю вас выпить чаю в Белом Доме. Государственный секретарь Сьюард присоединится к нам за обедом. Он хочет обсудить вашу докладную записку касательно расширения американского влияния в Японии. С искренним уважением к вам, Авраам Линкольн.
О докладе Марта мужу ничего не сказала. Когда ее вызвали письмом в Государственный Департамент, женщина сделала вид, что поехала по магазинам.
-Так ему легче, - Марта поднялась со скамейки. Она вспомнила серые глаза Линкольна и рассердилась: «С ума сошла. Ты замужем, он женат, он президент, старше тебя на тридцать лет...»
Она услышала его благоговейный, тихий голос. Линкольн смотрел на икону, что лежала на его большой ладони.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
-Как две капли воды на вас похожа, - улыбнулся президент. Отдав Марте образ, он повертел кольт и погладил табличку: «Вечно верные. Это и вправду, о вашей семье, миссис Бенджамин-Вулф. Спасибо, - Линкольн все смотрел на нее, - что вернулись домой».
Марта, поднимаясь в гардеробную, сморгнула ресницами: «Оставь, оставь. А что он тебя к чаю, чуть ли не каждый день приглашает, это просто из вежливости».
Она глубоко вздохнула, и скрылась за дубовой дверью.
Дощатая дверь уборной Бута была обклеена афишами. Полковник Вильямсон посмотрел на свежий, черный типографский шрифт: «Премьера! Комедия Тома Тэйлора «Мой американский кузен». 14 апреля в театре Форда!». Он повертел букет алых роз и вспомнил наставительный голос Мэтью Вулфа: «Просто передадите мистеру Буту пистолет. Больше вам ничего делать не надо».
Они сидели на заднем ряду епископальной церкви в пригороде Вашингтона. Шел мелкий, надоедливый весенний дождь. Вильямсон, осторожно, сказал: «Мистер Вулф, северяне взяли Ричмонд, президент Дэвис бежал...»
-Я читаю газеты, - Мэтью поднял холодные, голубые глаза от молитвенника.
-Как только Венеция будет спасена, мистер Вильямсон, президент Дэвис приедет в столицу и займет свое законное место в Белом Доме. От вице-президента Джонсона мы тоже избавимся, разумеется. Тем более, он пьяница. Вы мне сами говорили, он явился навеселе на инаугурацию Линкольна.
Вильямсон кивнул. Билеты на инаугурацию ему и Аталии устроил мистер Майкл Вулф. Он стал заместителем главы новой администрации. Вильямсон, в Белом Доме, посмотрев на него, отчаянно подумал:
-Прийти с повинной, все рассказать..., Ему, кажется, нравится Аталия, и он ей тоже. Они улыбаются, говорят наедине…, Ничего страшного, что он северянин. Война все равно проиграна, Ли рано или поздно капитулирует. Мистер Майкл отличная партия, он богат, уважаем, из хорошей семьи..., Может быть, еще президентом станет.
Аталия и Майкл о чем-то разговаривали, стоя на зеленой лужайке перед Белым Домом. Дочь была в шелковом платье с пышным кринолином, цвета весеннего неба, белокурые волосы украшены серебряными гребнями.
-Зачем я все это затеял? - мучительно спросил себя Вильямсон и вздохнул: «Но если я признаюсь во всем, мистер Мэтью меня не пощадит..., Ладно я, но Аталия...»
Он взглянул на безмятежную, нежную улыбку дочери и увидел, как Майкл, мимолетно, быстро, касается ее маленькой руки. Однако Вильямсон пока не нашел в себе сил пойти в Бюро Военной Информации и во всем признаться.
- Если бы майор Горовиц был здесь..., - горько говорил себе полковник, - я бы ему намекнул..., У него, наверняка, есть знакомые, обеспечивающие безопасность президента.
Майор Горовиц месяц, как не приходил в их особняк. Он сказал, что уезжает на фронт. «Или с мистером Вулфом поговорить..., - ворочался по ночам Вильямсон, - он тоже в армии служил. Но это его брат, как, же так...»
-И тогда страна вернется к порядку, - бодро заключил Мэтью и потрепал Вильямсона по плечу.
-Мы вас не обидим, Джеймс, вы очень помогли Конфедерации. Имения, рабы, доли в плантациях..., Как моя невеста? - внезапно, требовательно спросил Мэтью: «После Пасхи мы с Аталией обвенчаемся, дорогой тесть, - он улыбнулся, оскалив белые, красивые зубы.
-Хорошо, мистер Вулф, - пробормотал полковник: «Она занимается музыкой, языками, рисует...»
-Я бы вас попросил передать Аталии мой поклон, - Мэтью улыбался, однако глаза у него заледенели, - но я надеюсь сделать это сам, в скором будущем.
Они распрощались. Мэтью шел по деревенской дороге, засунув руки в карманы, подняв воротник суконной, рабочей куртки. Он побывал в кабинете кузена Дэниела, и знал, что майор Горовиц отправился в Мэриленд, следить за бывшей таверной вдовы Саррет.
-Следи, следи, - усмехнулся Мэтью, - там ничего подозрительного нет.
