Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, страдая в тысячу раз больше, чем если бы его вели на казнь, он вошел в маленький коридор, ведущий к комнате госпожи де Реналь. Он открыл дверь дрожащею рукою, страшно при этом нашумев.
В комнате был свет: близ камина горел ночник; Жюльен не ожидал этого нового несчастья. Увидя его входящим, госпожа де Реналь поспешно вскочила с постели.
– Несчастный! – воскликнула она.
Произошло смятение. Жюльен забыл свои тщеславные планы и вернулся к своей естественной роли; ему показалось самым большим несчастьем не понравиться столь очаровательной женщине. Он ответил на ее упреки тем, что бросился к ее ногам и обнял ее колени. Она упрекала его чрезвычайно сурово, и в ответ на это он залился слезами.
Когда через несколько часов Жюльен вышел из комнаты госпожи де Реналь, можно было сказать, как пишут в романах, что ему не оставалось ничего больше желать. Действительно, любовь, которую он себе внушил, и неожиданное впечатление, произведенное на него чарами красоты, принесли ему победу, к которой не привела бы никогда его неуклюжая хитрость.
Но в самые сладкие минуты он поддался снова своей нелепой гордости и снова пытался играть роль человека, привыкшего побеждать женщин: он делал невероятные усилия, чтобы испортить все, что было в нем привлекательного. Вместо того чтобы прислушиваться к вызванным им самим восторгам и к раскаянию, еще увеличивавшему их силу, он ни на мгновение не выпускал идею долга из головы. Он боялся, что будет безумно раскаиваться и навсегда останется смешным, если отклонится от идеала, которому намеревался следовать. Словом, то, что делало из Жюльена существо высшее, как раз и мешало ему наслаждаться случайным счастьем. Так шестнадцатилетняя девушка с очаровательным цветом лица, румянится, отправляясь на бал.
Смертельно напуганная появлением Жюльена, госпожа де Реналь вскоре предалась самой жестокой тревоге. Слезы и отчаяние Жюльена ее чрезвычайно взволновали.
Даже когда ей уже не в чем было отказывать, она отталкивала Жюльена от себя с неподдельным негодованием, а затем бросалась сама в его объятия. Во всем ее поведении не заметно было никакого плана. Она считала себя безвозвратно потерянной и старалась избавиться от зрелища ада, осыпая Жюльена самыми безумными ласками. Словом, счастье нашего героя было бы полно, тем более что в женщине, которою он обладал, он нашел пламенную страстность, если бы он умел этим наслаждаться. Жульен ушел, а она все еще переживала страстное волнение и терзалась муками раскаяния.
«Боже мой! быть счастливым, быть любимым, но это – только то?» – такова была первая мысль Жюльена по возвращении его в комнату. Он находился в том состоянии удивления и беспокойства, которое охватывает душу, получившую то, к чему она долго стремилась. Она привыкла желать – и вот не знает больше, чего ей желать, и в то же время не обладает еще воспоминаниями. Подобно солдату после смотра, Жюльен внимательно припомнил все подробности своего поведения: «Не допустил ли я чего-нибудь из того, что должен? Хорошо ли я сыграл свою роль?»
И какую роль! Роль человека, привыкшего блистать среди женщин.
Глава 16. Следующий день
He turn'd his lip to hers, and with his hand.
Gall'd hack the tangles of her wandering hair.
Don Juan. C. 1, st. 170К ее устам приник он, прядь волос
Рукою бережной с чела ее откинул.
Байрон. Дон Жуан, п. 1, ст. 170К счастью для славы Жюльена, госпожа де Реналь была слишком взволнована, слишком изумлена, чтобы заметить глупость человека, который в один момент сделался для нее всем на свете.
Прося его уйти на рассвете, она сказала:
– О Господи! если мой муж услышал шум, я погибла.
Жюльен, у которого хватало времени на составление фраз, припомнил следующую:
– Вам было бы жаль жизни?
– Ах! в этот момент очень! но никогда не пожалела бы о том, что узнала вас.
Жюльен нашел приличествующим выйти от нее нарочно засветло и без всякой осторожности.
Постоянное внимание, с которым он относился ко всем своим поступкам в своем безумном желании показаться опытным человеком, имело лишь одну выгоду: когда он снова увидел госпожу де Реналь за завтраком, поведение его было образцом осторожности.
Что касается ее, она не могла на него смотреть не краснея до корней волос, но и не могла отвести от него глаз ни на мгновение; она сама замечала свое волнение и, стараясь скрыть его, смущалась еще больше. Жюльен только раз поднял на нее глаза. Сначала госпожа де Реналь восхитилась его осторожностью. Но вскоре, заметив, что этот единственный взгляд больше не повторяется, она встревожилась; «Разве он больше меня не любит? – сказала она себе. – Увы! – я слишком стара для него; я на десять лет старше».
Переходя из столовой в сад, она пожала руку Жюльену. Изумленный этим необыкновенным выражением любви, он поглядел на нее страстно, ибо она показалась ему очень хорошенькой за завтраком; и хотя он опускал глаза, но думал все время обо всех ее прелестях. Этот взгляд утешил госпожу де Реналь; он не уничтожил ее тревог, но эти тревоги почти заглушили ее раскаяние по отношению к мужу.
За завтраком этот муж не заметил ничего; не то было с госпожою Дервиль; ей показалось, что госпожа де Реналь готова сдаться. В продолжение всего дня ее непоколебимая дружба побуждала ее не скупиться на намеки, обрисовывавшие ее подруге в самых отталкивающих красках опасности, которым она подвергается.
Госпожа де Реналь сгорала от нетерпения очутиться наедине с Жюльеном; ей хотелось спросить его, любит ли он ее еще. Несмотря на неистощимую кротость своего характера, она несколько раз едва не дала понять своей подруге, как та ей докучает.
Вечером в саду госпожа Дервиль устроилась так, что поместилась между госпожою де Реналь и Жюльеном. Госпожа де Реналь, мечтавшая о восхитительном наслаждении – пожать руку Жюльена и поднести ее к губам, не могла ему сказать даже слова.
Эта помеха усилила ее волнение. Одна мысль терзала ее. Она так упрекала Жюльена за неосторожный приход прошлой ночью, что боялась, как бы он не отказался теперь от мысли прийти. Она ушла из сада рано и расположилась в своей комнате. Но, не сдержав своего нетерпения, она пошла послушать к двери Жюльена. Несмотря на неуверенность и на пожиравшую ее страсть, она не осмелилась войти. Этот поступок казался ей последнею низостью, ибо дает пищу для провинциальных острот.
Слуги еще не улеглись. Осторожность заставила ее вернуться к себе. Два часа ожидания показались ей двумя веками терзаний.
Но Жюльен был слишком верен тому, что он называл долгом, чтобы не исполнить в точности всего им намеченного.
Когда пробил час, он тихонько выскользнул из своей комнаты и, убедившись, что хозяин дома крепко спит, явился к госпоже де Реналь. На этот раз он чувствовал себя счастливее у своей возлюбленной, ибо менее неотступно думал о своей роли. У него оказались глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать. То, что госпожа Реналь говорила ему о своем возрасте, придало ему некоторую уверенность.
– Увы! я десятью годами старше вас! как вы можете меня любить? – повторяла она ему без всякого умысла, только потому, что эта мысль ее терзала.
Жюльен не понимал ее горя, но видел, что оно искренне, и почти забыл свой страх показаться смешным.
Нелепая мысль, что на него будут смотреть свысока по причине его низкого происхождения, тоже исчезла. По мере того, как пылкость Жюльена ободряла его робкую возлюбленную, она становилась способной наслаждаться счастьем и судить о своем любовнике. К счастью, в этот день он почти не принимал того притворного вида, который накануне превратил их свидание в его победу, но не в упоение. Если бы она заметила его старание играть роль, это печальное открытие навсегда лишило бы ее всякой радости. Она бы увидела в этом только печальное следствие неравенства их лет.
Хотя госпожа де Реналь никогда не размышляла над теориями любви, но разница лет, после разницы состояний, служила постоянно общим местом для провинциальных острот, лишь только дело касалось любви.
Через несколько дней Жюльен, со свойственной его возрасту пламенностью, был безумно влюблен.
«Нужно сознаться, – говорил он себе, – что она добра, как ангел, а красивее быть невозможно».
Он почти позабыл о своем намерении играть роль. В минуту забвения он ей признался во всех своих тревогах. Это признание довело внушенную им страсть до апогея. «Значит, у меня не было соперницы», – говорила себе госпожа де Реналь в восхищении. Она решилась спросить его о портрете, столь интересовавшем ее, Жюльен поклялся ей, что это был портрет мужчины.
Когда у госпожи де Реналь оставалось достаточно хладнокровия, чтобы размышлять, она не могла прийти в себя от изумления, что существует подобное счастье и что никогда она о нем не подозревала.
«Ах! – думала она, – если бы я познакомилась с Жюльеном десять лет тому назад, когда я еще считалась хорошенькою».
- Удольфские тайны - Анна Радклиф - Проза
- Любовь по-французски - Коллектив авторов - Проза
- Пустыня - Жан-Мари Леклезио - Проза
- Стриженый волк - О. Генри - Проза
- Факультет чудаков - Геннадий Гор - Проза
- Садоводы из 'Апгрейда' - Анастасия Стеклова - Рассказы / Научная Фантастика / Проза / Русская классическая проза
- Записки бойца Армии теней - Александр Агафонов-Глянцев - Проза
- Маленький человек - Джон Голсуорси - Проза
- Наши зимы и лета, вёсны и осени - Мария Романушко - Проза
- Проданная замуж - Самим Али - Проза