Во всех подробностях. И предложить своим знакомым попробовать повторить это… — тут он сглотнул и побледнел. — Это преступление. И мне предлагал. Мне удалось отказаться, сославшись на то, что я и так пока здоров и в омоложении не нуждаюсь. Но самое главное — я не мог противиться ни единому его прямому приказу!
— Тогда как же вы оказались здесь? — спросил дед.
— Я подумал, что он не просто так именно вас хотел отстранить от ведения дел в потустороннем мире в первую очередь. Так всегда поступают лишь с конкурентами. Поэтому, когда я выполнил все его поручения, то тут же рванул к вам, бросив все. До этого я физически не мог ослушаться его приказа, — тут мужчина жалобно посмотрел на деда. Сейчас он совсем не напоминал себя прежнего — уверенного, властного, готового рисковать. — Вы знаете, каково это, все чувствовать, видеть, но не иметь возможность сделать против? Не иметь власти над собственным телом?
— Не знаю. Я в такое положение никогда не попадал, — ответил дед.
— Вы мне поможете?
— Да. Это в наших интересах. Но… — тут губер замер. — Не сейчас, — вздохнул дед.
— Почему?! — вырвался удивленно-обиженный возглас из груди мужчины.
— Нельзя, — вздохнул дед. — У Змея есть еще сутки, чтобы не допустить распространения информации о нас среди людей. Чтобы мы как были, так и остались для всех — лишь байкой.
— Что значит "есть еще сутки"? — не понял губер.
— То и значит. Общество медиумов это не анархия, у нас тоже есть свои правила, по которым мы живем. Да, не такие жесткие, как у людей, во многом завязанные на личную силу и возможности, но все-таки. Если через сутки разговоры о секте и распространение ритуала не прекратится, то мы сможем вмешаться. Причем не только я, но и тот, против кого Змей не устоит. Единственное, что могу предложить — побыть до завтра у нас. Если вам нужна защита, мы ее предоставим.
— Да, — закивал губернатор, — мне нужна защита.
— Тогда я покажу вам гостевую комнату, — поднялся из кресла дед. — Ну а уже завтра будем смотреть, как решать вашу проблему.
К счастью или нет, но Змей сумел за отведенные три дня купировать последствия своих действий. Да, в первый он массово рассказывал о себе, ритуале и делал все от него зависящее, чтобы как можно больше людей воспользовались способом обращения к нему. Во второй уже пошли сообщения о разочаровавшихся. Тех, кто провел кровавый ритуал (обычно на животных или домашних птицах), но не получил нужного эффекта. Те, кто все же решился добраться до детей, кое-какой эффект получили, но не такой сильный, как у "рекламной" дюжины сектантов, да и были пойманы очень быстро. В итоге на третий день власти объявили, что все преступники пойманы, а секта была оперативно запрещена на территории нашего государства. При этом, как сообщал Жозе, среди элиты все осталось плюс-минус также. Кто-то поверил в силу ритуала и даже стал последователем Змея, кто-то решил, что это байка. Для тех, кто и так знал о медиумах, ничего принципиально не поменялось. Но главное — серьезного шевеления на верхах в отношении медиумов не началось. Никто даже не собирался искать их, принимать хоть какие-то законы по их запрещению или постановке на контроль. Не создавались никакие секретные отделы. Змей все-таки добился своего. Поставил на кон максимальную ставку и сорвал куш!
А для нас со Светой наконец-то закончился период заточения. Хотя после судилища никаких претензий от Змеевых быть не должно было, но дед решил перестраховаться и не отпустил нас, пока Розария Змеева не была доставлена обратно своей семье.
За это время я почувствовал, что стал сильнее, еще по одной причине — я научился "становиться видимым"! Теперь при желании, добавив к своей энергии эмоций, приправив все это намерением и накачав получившейся смесью свою суть, меня могли видеть обычные люди! Правда, пока только они. На камерах я не отражался. Для этого нужна была активация. Ну и еще момент, кроме того, что меня начали видеть, теперь меня начали еще и слышать. Определили мы все это протестировав на нашем водителе — Романе. Но опять же, аппаратура мой голос записать, если я не в режиме активации, не могла. Поэтому созвониться и поговорить с сестренкой у меня не вышло. Оставалось ждать нашей встречи в университете.
— О, а вот и наша "потеряшка" нашлась, — такими словами встретила Свету куратор ее группы.
— Извините, я болела.
— Да, я знаю, — принимая липовую справку, кивнула женщина. — Но теперь тебе придется многое нагонять. Обязательно подойди к Пархоменко, он даст тебе лекции.
Пархоменко был старостой группы. Выбранная в первый день старостой Макарова не оправдала надежд, напившись первого сентября вечером в клубе и уйдя на два дня в загул.
— Я тоже могу ей свои лекции дать, — вызвалась сестренка.
— Хорошо, Нурина. Тогда идите, у вас сейчас русский язык по расписанию.
Сейчас мы находились в кабинете куратора Доминой Оксаны Валерьевны. Ритка, как я понял, прибежала сюда, чтобы меня увидеть. Я уже успел ей похвастаться своими возможностями по смс, и ей наверняка не терпелось увидеть меня собственными глазами.
На выходе из кабинета мы столкнулись с молодым парнем. Блондин, прическа короткая, одет просто, но со вкусом. Легкая белая рубашка поверх футболки без рукавов. Не помню, как такие называются. Брюки тоже светлого оттенка, на ногах — туфли в дырочку. Его лицо мне было знакомо, только я не понял почему, пока Ритка не обняла его, поцеловав в губы.
"Да это же тот напомаженный!" — пришло ко мне воспоминание первого дня поступления. С того момента его внешний вид сильно изменился. Стал менее "педиковатым". Следом попыталась прийти ярость — он же мою сестренку у меня на глазах целует! Но ее удалось задавить. Помогли медитации, а еще — повысившаяся чувствительность к чужим эмоциям. Я не испытывал к нему негатива, потому что его не испытывала Рита. Наоборот, он мне даже стал немного симпатичен. Тьфу-тьфу-тьфу, самому бы от этой эмпатии не поменять ориентацию. Да и парень, Андрей кажется его зовут, тоже к сестре испытывал не только похоть, но и даже нежность. Неужели сестренке реально повезло, и она нашла нормального пацана себе?
"Вот это мы сегодня и проверим" решил я и двинулся вслед за троицей на занятия.
