Форма входа
Читем онлайн Кабинет-министр Артемий Волынский - Зинаида Чиркова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Внукам моим — Кириллу, Ольге,
Егору Чирковым — посвящаю.
АвторОн красноречиво говорил — ему вырезали
язык. Он логично и ясно писал — ему отсекли
правую руку. Он много думал о нуждах
Отечества — ему отрубили голову...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
ыехали из Москвы уже под вечер. Хоть и недалеко было до Измайлова, а надлежало успеть не только приготовиться к завтрашней охоте, но ещё и выспаться, чтобы встать спозаранку.
Артемий Волынский, малый под семнадцать лет, ехал в крытой рогожей повозке. Во все щели возка задувало, ветер то и дело трепал кудри роскошной каштановой шевелюры, выбивавшейся из-под порыжелой лисьей шапки, а старенький кафтан на вате плохо согревал молодое и сильное тело.
Он едва выпросился у племянника кравчего Салтыкова, в доме которого жил с малых лет, поучаствовать в этой знатной охоте. Он давно и хорошо скакал на лошадях, умел скоро и споро зарядить кремнёвое ружьё — пороховую пищаль и страстно мечтал попасть на настоящую охоту, чтобы испробовать свои силы, ищущие применения. Но воспитатель Артемия — Василий Фёдорович Салтыков, знатный боярин, родственник и тёзка дяди своего Салтыкова Василия Фёдоровича, родного брата царицы Прасковьи, больше держал его как записного грамотея: Артемий много и хорошо писал, обогнав в учёбе сына Салтыкова, и давно помогал воспитателю составлять необходимые грамотки.
Царица Прасковья наладилась в Петербург на постоянное житьё, как приказал ей Пётр, собиравший в своём Парадизе всю семью. Не хотелось царице расставаться с насиженным и уютным Измайловом, да ничего не поделаешь: приходилось слушаться во всём своего великого деверя.
Артемий прослышал о прощальной охоте от детей Василия Фёдоровича и туманно намекнул, что и он бы не прочь поучаствовать...
Василий Фёдорович сумрачно взглянул на бедного родственника, вымахавшего к своим семнадцати годам в рослого и сильного юношу, хотел было выругаться, но вспомнил, как не раз одалживал[1] его Артемий в переписке с царём, с царицей Прасковьей, как придумывал такие обороты в грамотках, что и в ум бы не пришло воспитателю, и хмуро кивнул, но предупредил, чтобы не совался не в своё дело, а смирно стоял бы там, где укажут, а паче всего слушался его советов и выговоров. Артемий радостно вспыхнул и сумбурно заверил названного отца в своей искренней готовности во всём следовать наказам и словам человека, давно заменившего ему отца.
Артемий происходил из знатной и хорошей семьи, но с детства остался одиноким сиротой: отец его, бывший и губернатором в Казани, и московским надворным судьёй, умер, едва исполнилось Артемию четыре года, а матери своей он и вовсе не помнил: она скончалась в родах...
В чужой семье хоть и привечали его, а всё же жилось ему несладко. Вокруг Василия Фёдоровича было страсть как много таких вот родственников, как Артемий. Огромное поместье в Москве боярина Салтыкова, близкого родственника царицы Прасковьи, вмещало целую ораву бедных и малых родственников, и хоть и нагружал их племянник брата царицы Прасковьи работой, да только не все и не вдруг становились ему надобны по таким интимным делам, как писание грамоток. Артемий понимал, что ему, несмотря на знатность и старинный род, придётся самому пробивать себе дорогу, учился прилежно, хватал на лету осколки знаний, подносимых детям Василия Фёдоровича, и уже давно обогнал их в письме и чтении.
Словом, ехал Артемий на царскую охоту и радовался тому, что наконец-то побывает в настоящем лесу да увидит настоящих волков, зайцев и кабанов, а сподобится, так может и живого лося подстрелить. Он заранее видел всю картину будущей охоты: и красные флажки загонщиков, и снежные тропы в густой чаще, и мелкие путаные следы зайцев, и пушистый рыжий хвост лисы. Он так ушёл в эти отрадные мечтания, что и не заметил, как промелькнули эти семь вёрст от Москвы до Измайлова и сытые упряжки коней замерли перед царским дворцом.
Сжимая в руках единственное отцовское наследство — стародавнюю кремнёвую пищаль, Артемий выскочил из возка и сразу потерялся в шумной разноголосой толпе челядинцев и дворни царицы Прасковьи.
Злобствовали посаженные на цепь лохматые псы, вприпрыжку прискакивали шуты и карлицы, степенно и важно подходили к коням конюшие и доезжачие, распрягали возки и колымаги, отводили лошадей на царские корма в просторные конюшни, оскальзывались на яблоках, оставленных дюжими битюгами, разнаряженные гости царицы, кричали, нисколько не стесняясь присутствия высокопоставленных гостей, конюхи, мелькали дворовые девки, внося в низенькие хоромины хрусткие с мороза перины и подушки, пышно взбитые одеяла и весь припас, нужный для укладывания гостей в просторных покоях.
Выглядывая своего воспитателя и патрона Василия Фёдоровича, Артемий не сразу сообразил, что надобно войти на высокое крыльцо и прошествовать среди придворных и челядинцев царицы. Многообразие и шум двора заставляли его с любопытством и страхом оглядываться по сторонам, отскакивать от криков «посторонись» перед горами подушек и перин, вполне закрывавших бежавшую девку, натыкаться на карл, строящих гримасы, и карлиц, юродивых и нищих калек, мечтающих поживиться приношением приезжих гостей.
Однако он наконец разобрался в этой сутолоке, кинулся вслед своему дородному патрону и опекуну, увидев его нежно обнимающимся с высоким боярином, важно вышедшим на крыльцо в толстом кафтане и высокой собольей шапке по стародавнему обычаю.
— Здоров ли, тёзка? — весело кинул племяннику Василий Фёдорович Салтыков, троекратно целуясь с ним.
— Вашими молитвами, дядюшка, — униженно кланялся племянник, и Артемий тут же понял, что дядюшка и племянник не столь уж пылают друг к другу родственной привязанностью.
И фигура его воспитателя и опекуна померкла вдруг в глазах семнадцатилетнего увальня, испытывающего столь давнее уважение и преданность к Василию Фёдоровичу Салтыкову. Знать, и над ним есть кто-то, кому и он, его важный опекун, вынужден кланяться...
Забыв обо всех своих челядинцах, Василий Фёдорович устремился за дядей-тёзкой в хоромы, пригибаясь под низкими притолоками дверей.
Артемий остался на дворе. Он не знал, то ли податься за своим воспитателем, то ли осторожно спросить у кого-нибудь из разноголосой толпы, куда же деваться ему с его тяжеленным ружьём, уже начинавшим оттягивать руки.
Но к нему подскочил важный лакей в щегольской ливрее и в сапогах, смазанных дёгтем так, что за версту от него разило, и крикнул в самое лицо:
— Хоромы отведены в первом ярусе, направо!..
И Артемий отправился искать первый ярус и отведённые ему хоромы.
Раза два-три стукнулся он лбом о притолоки, пока не научился перед каждой дубовой, обитой резными железными ковами дверью склонять голову. Бродил и бродил из хоромины в хоромину, пока не увидел лакея-воспитателя, притулившегося на соломенном матрасе посреди низенькой палаты.
— И вам, батюшка, тут место, — проговорил лакей, и Артемию пришлось удовольствоваться местом рядом с ним тоже на матрасе, брошенном прямо на голый пол.
Палата была проходная, бродили и проносились тут дворовые и собаки, нагло расхаживали здоровенные коты, подняв хвосты трубой, и Артемий долго не мог уснуть, вскидывая глаза на каждого проходящего и отгоняя от себя котов, норовивших забраться к нему на спину, а то и под самый нос.
— Ничего, боярин, — несколько раз повторил лакей, мигом укрылся своим кафтаном и мирно захрапел. Сон сморил и Артемия...
Проснулся он оттого, что кто-то с силой тянул из его рук старинную пищаль, в обнимку с которой Артемий улёгся спать. Взгляд его сразу упёрся в куцее безбородое лицо карлы-калмыка с седой всклокоченной кучей волос над безносым, только с двумя дырочками широким тёмным лицом.
Артемий рванул ружьё из рук карлы, ногой пнул его в живот, и тот, отлетев в сторону, свалился на лежащих людей и плаксиво захныкал. Синий огонёк лампады под старыми тёмными ликами в углу едва освещал палату, переполненную спящими вповалку людьми, и Артемий, сразу зверея, вскочил на ноги и уже хотел было кинуться на карлу, как тот испуганно прошамкал почти беззубым широким ртом:
— Велено разбудить, а ты, боярин, сразу в драку...
Артемий остыл и уже дружелюбно спросил карлу:
— Кто повелел и отчего?
— А уж охота, — раздражённо буркнул карла и поплёлся через открытую дверь в соседнюю хоромину, где тоже вповалку спали люди.
Всё ещё держа в руках тяжеленную пищаль, Артемий пробрался через тела распростёртых во сне людей, прошёл через одну, другую маленькую дверь и едва не заблудился в лабиринте низких тёмных хором, освещаемых лишь синими неяркими огоньками лампад.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кабинет-министр Артемий Волынский - Зинаида Чиркова бесплатно.
Похожие на Кабинет-министр Артемий Волынский - Зинаида Чиркова книги
- Бирон - Роман Антропов - Историческая проза
- Тайна поповского сына - Федор Зарин-Несвицкий - Историческая проза
- Караван идет в Пальмиру - Клара Моисеева - Историческая проза
- Забытые генералы 1812 года. Книга первая. Завоеватель Парижа - Ефим Курганов - Историческая проза
- Грань веков - Натан Яковлевич Эйдельман - Историческая проза
- Цирк "Гладиатор" - Порфирьев Борис Александрович - Историческая проза
- Последний самурай - Марк Равина - Историческая проза
- Сквозь три строя - Ривка Рабинович - Историческая проза
- Монах и черногорская вила - Юрий Михайлович Лощиц - Биографии и Мемуары / Историческая проза
- Саул. Царь Израиля - Антон Болдаков - Историческая проза / Мифы. Легенды. Эпос / Публицистика
