Социально-экономический кризис рабовладельчества сопровождался разложением традиционных религиозных верований и широким распространением суеверий и мистики. Известный римский историк Тацит (ок. 55 г. – ок. 120 г.), впервые упомянувший о христианах, отмечал полный разброд в умах современного ему общества. Он утверждал, что среди величайших мыслителей древности и их учеников и последователей можно обнаружить приверженцев противоположных взглядов, и многие твердо держатся мнения, что богам нет ни малейшего дела ни до нашего возникновения, ни до нашего конца, ни вообще до смертных: вот почему часто жизнь хороших людей так безрадостна, а счастье выпадает в удел дурным.

Ясно, что при таком умонастроении теряло всякий смысл обращаться к традиционным богам в решении жизненных задач. Нужны были более действенные ценности. Новая мораль и новое мировоззрение могли быть усвоены людьми лишь, будучи облеченными в религиозную оболочку. Это определялось не только уровнем развития общественного сознания, но и потребностью обездоленных в надежде, защите и утешении.

Великий Рим с его многобожием был вполне удовлетворен издавна существовавшей в нем религией, которая активно укрепляла имперскую власть и фактически обожествляла сменявших друг друга императоров. Но обширные и постоянно расширявшиеся границы империи способствовали включению в нее множества чуждых римской античной традиции народов, у которых были свои боги, далеко не всегда находившие себе место в пантеоне Рима. Было у римлян и немало рабов-пленников из дальних стран, тоже имевших свои религиозные представления и поклонявшихся своим богам. Таким образом, создавалась ситуация, объективно требовавшая навести в рамках гигантского государства некий религиозно-идеологический порядок.

Рим привык к многобожию. Но это не меняло того обстоятельства, что великой империи нужна была новая, общая для всех религия. Важно было лишь найти такую, которая подошла бы.

Новая религия должна была откликаться на запросы времени и предложить пути и способы объединения людей с разными религиозными представлениями в нечто более крепкое и цельное, связанное с единой мировоззренческой системой, приемлемой для подавляющего большинства населения. Такая система должна была удовлетворять нескольким важным условиям.

Во-первых, новая религия должна была быть этнически нейтральной, то есть не разделять, а соединять все разнородное население империи.

Во-вторых, новая религия должна была включить в себя все то, что уже было известно существовавшим до нее и достигшим весьма высокого уровня развития религиозным системам Ближнего Востока.

В-третьих, это должна была быть принципиально новая религия. Римляне были достаточно высокомерны, чтобы позволить себе просто заимствовать у своих колонизованных подданных их религии.

Этой религией мог бы стать испытывавший острый кризис иудаизм – при условии резкого разрыва со своей национальной ограниченностью. Именно нечто в этом роде и произошло.

Уже задолго до христианства сложилась идея мессианства. Представления о божественном спасителе можно найти в древнеегипетских текстах, в религиозных мифах Вавилона, иранской религии зороастризма, в иудаизме.

В иудаизме – религии древних евреев – берет свое начало вера во всемогущего Бога. Эта вера выражает трагическую судьбу истории народа, описанную в Ветхом Завете – собрании книг, священных как для иудаизма, так и для христианства. Ветхозаветная история исполнена скитаниями и надеждами, горечью вавилонского и египетского плена. И, конечно же, такая история породила особенную религию. Люди нуждались в утешении и надежде, и дать их мог лишь Бог, который сам был творцом мира и властелином космической судьбы.

Так сформировался первоначальный вариант иудаизма – самой древней монотеистической религии. Бог древних евреев, Бог Ветхого Завета был прообразом христианского Бога. И, несмотря на существенные различия представлений Ветхого и Нового Завета, именно у ветхозаветных мудрецов впервые появляются те духовные запросы, на которые смогло ответить христианство.

Уже в Ветхом Завете мы видим жажду человека к подлинной встрече с Богом и стремление к духовному освобождению от подчинения внешней стороне жизни. Это стремление особенно проявляется на рубеже нашей эры, ибо еврейский народ вновь попадает под власть чужеземцев, которыми на этот раз стали римляне. В ветхозаветной истории Бог исполнил свое обещание, дал народу место для самостоятельной жизни. Теперь же оставалось только ждать Спасителя, который, по верованиям древних иудеев, должен был спасти народ и стать во главе царства. Но Спаситель не приходил, и оставалось только задуматься: а может быть, ожидаемое спасение будет иметь вовсе не национально-государственный, а духовный характер? Именно с такой проповедью и выступил Иисус.

С идеей мессианства связана эсхатология – мистическое учение о конце мира, о его предопределенном закате и последующем обновлении. Закат или гибель мира мыслились необходимым завершением цикла, своего рода чертой, подводящей итог предшествующему ходу истории и открывающей новый цикл. Этот этап во всех эсхатологических системах оказывается своего рода золотым веком, временем господства правды и блаженной жизни.

Христианство в Римской империи первоначально воспринималось большинством людей как ясная и понятная форма социального протеста. Оно пробуждало веру в заступника, способного обуздать властьимущих, утвердить идею всеобщего равенства, спасения всех людей, независимо от их этнической, политической и социальной принадлежности. Первые христиане верили в близкий конец существующего миропорядка и установление «Царства Небесного» благодаря прямому вмешательству Бога, в котором будет восстановлена справедливость, восторжествуют праведность над неправедностью, бедные над богатыми.

Обличение испорченности мира, его греховности, обещание спасения и установления царства мира и справедливости – таковы социальные идеи, которые привлекли на сторону христиан сотни тысяч, а позднее и миллионы последователей. Они давали надежду на утешение всех страждущих. Именно этим людям, прежде всего, было обещано Царство Божие. Те, которые здесь первые, там станут последними, а последние здесь – там будут первыми. Зло будет наказано, а добродетель вознаграждена, Страшный суд свершится и всем воздастся по их делам.

Но только этой стороной христианской проповеди, удовлетворявшей социальным чаяниям масс, не объяснить широчайшего влияния христианства, значительных темпов его распространения на территории Римской империи в I-II в. н.э. Причина этого кроется в тех богоискательских тенденциях, которые были характерны для Римского общества в период его глубочайшего кризиса. Социально-психологические корни богоискательства этой эпохи следует искать в настроении беспомощности, переходящее в отчаяние и безысходность, в слепую покорность судьбе. Окружающий мир представлялся людям погрязшим в пороке и зле, и обычному человеку ничего не оставалось делать, как покориться, следовать своей участи, пассивно ожидать и надеяться на некое мистическое спасение. В общественном сознании того времени господствующее положение приобретает идея рока, судьбы, неотвратимости того, что предначертано свыше. Свое философское выражение эти идеи получили в неоплатонизме и стоицизме. Ф. Энгельс называл платоника Филона Александрийского «отцом», а римского стоика Сенеку «дядей» христианства.

Особенно заметное влияние на основы христианского вероучения оказал неоплатонизм еврейского философа из Александрии Филона (ок. 25 г. до н.э. – ок. 50 г. н.э.). В трудах Филона синтезировались греческая идеалистическая философия и иудейское мифологическое мировоззрение. Иудаистский бог Яхве из жестокого антропоморфного существа переосмысливался Филоном в высшее духовное абстрактное начало. Под влиянием Платона Филон наделял воображаемого им Бога благом, красотой и разумностью. Филон разрабатывал идею о сотворении мира Богом, о существовании Бога вне сотворенного им мира, учение о «Сыне Божьем», как посреднике между Богом и миром, и о человеческой греховности. Филон осуждал богатство, утверждал равенство всех людей перед Богом. Его социальные идеи ценны для раннего христианства.

Философия Филона базировалась на представлении о Боге как высшем существе, стоящем вне времени и пространства, находящемся за пределами мира. В силу своей трансцендентности Бог не может вступить в непосредственный контакт с миром, для этого нужен посредник. На мифологическом уровне эта проблема была разрешена в христианстве через образ агнца – Иисуса Христа, принявшего жертвенную смерть за грехи человечества во имя его спасения.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 17

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Духовные ценности христианства - Марина Надеева бесплатно.

Похожие на Духовные ценности христианства - Марина Надеева книги

Плащаница Господа нашего Иисуса Христа - Глеб Каледа - Прочая научная литература
Memento mori. История человеческих достижений в борьбе с неизбежным - Эндрю Дойг - Здоровье / Медицина / Прочая научная литература
Собор Дарвина. Как религия собирает людей вместе, помогает выжить и при чем здесь наука и животные - Дэвид Слоан Уилсон - Прочая научная литература
Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1] - Сергей Козлов - Прочая научная литература
Загадки Финикии - Александр Викторович Волков - Прочая научная литература
Русский пятистатейник - Андрей Милов - История / Прочая научная литература / Языкознание
Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 2 - Виталий Захаров - Прочая научная литература
Туринская плащаница: вопрос остается открытым - Джованни Новелли - Прочая научная литература / Религиоведение
Исповедь. О жизни. Что такое искусство? - Толстой Лев Николаевич - Прочая научная литература
Семья и семейное воспитание: кросс-культурный анализ на материале России и США - Коллектив авторов - Прочая научная литература

Оставить комментарий