второе впечатление. Первое впечатление я уже произвела... Вроде он впечатлился, да.
И в-четвертых... Как отработаю контракт в Эгиде и получу деньги, не буду ввязываться в такие опасные способы заработка. Я действительно слишком хочу жить.
Уже засыпая, задней мыслью я представила, что, если все сложится, мы сможем построить дом с Байнаром, будем вместе. Глаза слипались, а в голове крутились грезы как он предлагает мне руку, а я принимаю... Это уже в-пятых... Да, пятеро детей, хорошее число...
***
Очень хотелось убивать.
Несмотря на постоянное пребывание среди воинов, я не подцепила от них ни одного грубого словечка, хотя при мне мужики не особо сдерживались. Точнее, они не сдерживались вовсе. Но зато сдерживалась я, помня, что я — дочь высокородного Быка, которой не пристало выражаться словно сын сапожника или сам сапожник.
Сейчас же я вспомнила все когда-то услышанные грубые слова, потому что материться хотелось от души. Во-первых, мне пришлось надеть юбку, потому что засунуть ягодицы в штаны оказалось непосильной задачей. Юбку! А я не миса, а боец! А нет... я же нежная телочка. Точно...
Небесная корова, дай мне сил быть слабой...!
Во-вторых, на время моей недостаточной боеспособности меня пригласили на кухню. Настойчиво пригласили, то есть приказали. Помогать. Мыть, чистить, подавать. А я не... эх.
Теперь я вдвойне миса и совсем не выгляжу бойцом. Обиженно стоя на засаленной замковой кухне в юбке и переднике, я тоскливо резала капусту и принудительно привыкала к новому положению.
«Всё, как ты хотела Берта, всё отлично складывается», — уговаривала я себя, пытаясь смотреть на происходящее через розовое кружево.
— Бер-р-рта! — громоподобный возглас эхом разошелся по кухне, многократно отражаясь от огромных тусклых кастрюль и засаленных котлов.
— М? — я отвлеклась от мыслей.
Наш повар Айвар тоже был Быком, только из низкородных, тех, что сослан сюда в наказание. К слову сказать, я сторонилась «наказанных», помня о том, что они преступники. Таких в Эгиде было большинство, буквально девять из десяти. «Наказанные» взаимно держались подальше от «наемных». И так небогатое общество наемных делилось по родам, полам, так что в итоге не сказать, что у меня водились друзья. Да даже Волчица Фэа была из «наказанных», общались мы с ней только из-за того, что стали соседками. Что она сделала? Вроде бы соседа убила.
Сейчас Айвар смотрел на меня раздраженно.
— Я сказал, вставай на раздачу. Уже дважды сказал. Или ты и в ухо ранена?
— Угу, — буркнула я, вкладывая в слово максимальное количество недовольства. Задание было нехорошим, потому что раздача означала контакт. Тот, кто на раздаче получает максимальное количество эмоций от бойцов, а они не особо добрый народ, особенно когда плохо кормят. С этим делом в Эгиде дела обстояли неважно. Ни разнообразием, ни регулярностью поставки провизии не отличались. Род Быка мясо не ест, так что мы ещё спокойно держались на морковке да зерне. Волки же буквально выли и худели на глазах. Бычий род тоже худел, но по другой причине: еды бывало физически мало из-за того, что сюда сложно что-то доставить. Не выбраться, не добраться. Знала бы — не поехала, но уже поздно. Благодаря свежей поставке сегодня хотя бы было мясо, но мало, не хватит надолго.
Изо всех сил помня о том, что я нежная миса, я молча плюхала в тарелки Быкам овощное рагу и выслушивала их фырканье касательно консистенции и запаха. Клала в тарелки Волкам мясной суп и тоже слушала рычание по недостаточности мяса и запаху. Почему они говорят это все мне? Будто я это готовлю!
— Сама это пробовала? — рявкнул очередной «благодарный» клиент, швыряя мне пустую тарелку.
— Тарелку? — съязвила я.
Съел же, значит можно есть. В чем проблема?
— Поговори мне еще, девка! — глаза Быка под нависшими веками быстро наливались яростью. Коричневое от загара лицо агрессивно покраснело.
Накопив за время обеда много злости и не положив ни одного кусочка в собственный рот, я мгновенно забыла про рекомендации врача и с удовольствием приготовилась поговорить. Что мне до ранения? Ярость сотрет любую боль. А спускать неуважение я не собираюсь.
— Я поговорю за мису, — с многообещающим нажимом откликнулся веселый голос, и я с неохотой перевела взгляд на говорящего. — Здесь поболтаем или выйдем куда?
А вот и Байнар.
Новоприбывший еще не похудел, и держал мощную грудь расправленной, выгодно отличаясь физическими данными от видавшего уже много местных обедов постоянного бойца.
— Больно надо с тобой бодаться... — проворчал тот, внезапно расхотев со мной связываться, и поспешно исчез.
— Ну привет, красивая Берта, — бархатно сказал Байнар, уже улыбаясь. Улыбнулась и я.
Почти у всех Быков карие глаза, и этот не исключение. Смотришь в такие и словно идешь на знакомый луг со сладкой травой. Это не то, что смотреть в серые глаза Волков — там ощущение, будто идешь в чужой страшный лес, а тут — знакомые добрые луга.
— Я же говорил, что найду, — он повел мощными плечами, обволакивая меня настойчивым взглядом. — Ты на кухне работаешь, красотка? Это хорошо, что рядом с едой, говорят тут не просто с питанием.
Отрицательно мотнула головой.
— Я тут временно, пока не заживет... рана.
Байнар мечтательно улыбнулся, видно поминая мою задницу. Ну а я в отместку вспомнила его тылы. Встреча становилась все приятнее и приятнее.
Очередная фигура подошла к раздаче, я нехотя глянула туда и разом вспыхнула. Багряные глаза!
«Крис!»
В памяти ещё была свежа наша вчерашняя стычка и... вообще вчерашнее все.
Бык смерил его открыто снисходительным взглядом и, усмехнулся. По размерам он был чуть выше и вдвое больше Криса, который на фоне Быка смотрелся еще худее обычного.
— Сказал бы, что ты без очереди лезешь, но, вижу тебе поесть нужно. А то ветерок со стены унесет, — проговорил на этот раз добродушно, потому как физическое превосходство Быка было очевидным. — Обслужи бедолагу, Берта.
Крис в ответ окинул его равнодушно-спокойным взглядом и традиционно ничего не сказал.
«Так тебе!», — злорадно промолчала.
Смотреть в темно-красные глаза все же было тяжело, потому я потянулась к рагу старательно не поднимая глаз, когда Змей коротко обронил:
— Суп.
«Точно, Змеи же из мясоедов...»
Раздосадованная от того, что контакт с дохляком продляется на несколько секунд и одно слово, торопливо налила ему суп и поставила тарелку на узкую деревянную доску. Глаза на него вообще не поднимала, глядя только
