— Я сам их зарядил.
— Хорошо! Теперь все зависит от вашего коня. Я должен нагнать человека, который опережает меня более чем на четверть часа, и убить его.
— Как?! Вы собираетесь его убить?
— Да. Если я его не убью, все пропало.
— Черт подери! Так пойдемте навстречу лошадям!
— Обо мне не беспокойтесь. Займитесь драгунами, их подстрекают к бунту… Видите, мэр обращается к ним с речью? Вам тоже нужно торопиться; ступайте, ступайте!
В то же мгновение лакей подводит двух коней. Шарни вскакивает наугад на того из них, что оказывается ближе к нему, вырывает узду из рук лакея, берет поводья, пришпоривает коня и летит стрелой вслед за Друэ, не расслышав последних слов, брошенных маркизом Дандуаном.
Эти последние слова, отнесенные ветром, имеют между тем немалое значение.
— Вы взяли моего коня! — прокричал маркиз Дандуан. — Мои пистолеты не заряжены!
XXVI
РОК
(Окончание)
Тем временем карета короля летела вслед за Изидором по дороге из Сент-Мену в Клермон.
Как мы уже сказали, день клонился к вечеру — только что часы пробили восемь; карета въезжала в Аргоннский лес, с обеих сторон подступавший к большой дороге.
Шарни не мог предупредить королеву о задержавшем его препятствии: королевская карета укатила раньше чем Друэ ответил Шарни, что лошадей больше нет.
Выехав за город, королева обратила внимание на то, что всадника нет у дверцы; однако невозможно было ни замедлить ход кареты, ни расспросить форейторов.
Раз десять, может быть, она выглядывала из кареты, чтобы посмотреть назад, однако так ничего и не увидела.
Один раз ей почудился всадник на большом расстоянии от кареты, однако в сгущавшихся сумерках он начал теряться из виду.
В это время — а чтобы все события были понятны и мельчайшая подробность этого страшного путешествия была ясна нашим читателям, мы должны проследить поочередно за каждым из действующих лиц, — в это время, то есть пока Изидор скачет впереди кареты, опережая ее на четверть льё, пока карета катится из Сент-Мену в Клермон и въезжает в Аргоннский лес, пока Друэ скачет вдогонку за каретой и Шарни пытается догнать Друэ, — маркиз Дандуан подъезжает к своему отряду и приказывает подать сигнал «седлай!»
Но когда солдаты пытаются отправиться в путь, улицы оказываются до такой степени запружены народом, что невозможно сделать ни шагу.
В толпе находятся триста национальных гвардейцев в форме и с оружием в руках.
Отважиться на столкновение (а оно обещает быть кровавым) — значит погубить короля.
Лучше остаться, а оставшись, удержать всю эту толпу. Господин Дандуан вступает с ней в переговоры, спрашивает у предводителей, чего они хотят и что означают эти угрозы и враждебные выходки. Тем временем король подъезжает к Клермону; он застанет там г-на де Дама́ и сто сорок драгунов.
Если бы у маркиза Дандуана было, как у г-на де Дама́, сто сорок драгунов, он попытался бы что-нибудь предпринять; но у него в подчинении всего тридцать человек. Что могут сделать тридцать драгунов против трех или четырех тысяч человек?
Только вести переговоры, а как мы уже сказали, именно это он и делает. В половине десятого карета короля, которую Изидор опережает всего на несколько сот шагов — так хорошо поработали форейторы, — прибывает в Клермон; всего за час с четвертью она проехала четыре льё, разделяющие два городка.
Это до некоторой степени объясняет королеве отсутствие Шарни.
Он нагонит их на станции.
Господин де Дама́ ожидает карету короля перед въездом в город. Предупрежденный Леонаром, он узнаёт ливрею курьера и останавливает Изидора.
— Простите, сударь, — обращается он к нему. — Вы едете впереди королевской кареты?
— А вы, сударь, — вместо ответа спрашивает Изидор, — вы действительно граф Шарль де Дама́?
— Да.
— В таком случае, граф, я в самом деле еду впереди короля. Соберите своих драгунов и сопровождайте карету его величества.
— Сударь, — отвечает граф, — в воздухе пахнет восстанием, и это меня пугает; вынужден вам признаться, что я не отвечаю за своих драгунов, если они узнают короля. Все, что могу вам обещать, это пропустить карету, а когда она проедет, закрыть дорогу.
— Делайте то, что можете, сударь, — говорит Изидор. — Вот король.
Он указывает в темноте на подъезжающую карету, за движением которой можно следить по искрам, сыплющимся из-под копыт.
Долг призывает Изидора броситься вперед и заказать лошадей.
Пять минут спустя он останавливается перед почтовой станцией.
Почти в одно время с ним туда прибывают г-н де Дама́ и пять или шесть драгунов.
За ними следом подъезжает карета короля.
Карета подъезжает вслед за Изидором так скоро, что тот не успевает даже вскочить в седло. Карета эта хоть и не отличается особым великолепием, но настолько примечательна, что собирает у дома смотрителя немало народу.
Господин де Дама́ стоял у дверцы кареты, ничем не показывая, что знаком с именитыми путешественниками.
Однако ни король, ни королева не могли устоять против искушения узнать новости.
Из одного окошка выглянул король и подал знак г-ну де Дама́.
С другой стороны кареты королева подала знак Изидору.
— Это вы, господин де Дама́? — спросил король.
— Да, государь.
— Отчего же ваши драгуны не готовы?
— Государь, ваше величество изволит опаздывать на пять часов. Мой эскадрон на конях с четырех часов пополудни. Я тянул время как мог; но в городе началось волнение, и даже мои драгуны стали позволять себе строить тревожные догадки. Если бы бунт вспыхнул раньше чем проехала ваша карета, жители ударили бы в набат и дорога была бы перегорожена. Я оставил на конях только дюжину людей, а остальных отправил в казармы; правда, я запер трубы у себя, чтобы при первой же необходимости сыграть сигнал к построению. И, как видите, ваше величество, все к лучшему: путь свободен.
— Очень хорошо, сударь, — одобрил его король. — Вы поступили осмотрительно. Как только я проеду, подайте сигнал «седлай!» и следуйте за моей каретой примерно в четверти льё.
— Государь! — спросила королева, — не угодно ли вам послушать, что сообщает господин Изидор де Шарни?
— А что он сообщает? — с некоторым нетерпением спросил король.
— Он говорит, что вас узнал сын хозяина почтовой станции в Сент-Мену; он в этом уверен, ибо видел, как этот молодой человек, держа ассигнат в руках, сравнивал вас с вашим изображением; виконт предупредил своего брата, и тот остался; в эту минуту происходит, должно быть, что-то очень серьезное, потому что господина графа де Шарни до сих пор не видно.
