Большой Столицы поражала, в каждом Районе можно было найти что-то эдакое вычурное или особенное. Порой проедешь по ней, а ощущение что в музей сходил.
Медведь в очередной раз натянул поводья только тогда, когда им вновь перекрыли дорогу, правда на этот раз по огромным и высоким рельсам еле-еле тащился здоровенный поезд. Состав был сплошь из деревянных вагонов. Поезд мог бы казаться ничем не примечательным, катился себе не спеша по рельсам, иногда пыхтел, скрипел колёсами. Но у поезда была одна особенность: каждый вагон имел пару огромных, выпученных глаз. И это была не резьба сумасшедшего конструктора, это были реальные демонические глаза с жёлтыми белками и чёрными радужками, без зрачков. То и дело радужка скользила от одного уголка до другого, иногда задерживалась на месте, дрожала. Иногда поднималась вверх, и тогда жёлто-серое веко морщинилось ещё больше, иногда смотрела вниз, и веко чуть разглаживалось, становилось больше и у взгляда появлялось заинтересованность. Иногда во взгляде мелькало любопытство, иногда веко чуть прикрывалось, и можно было в этом разглядеть либо сарказм, либо надменность, а может даже и сонливость. Скуку. Демонический поезд пугал не столько своим существованием, сколько выпуклыми глазами, а иногда отдельным от общего движения движением, когда вагоны то вздыхали, и доски начинали чуть волноваться, то шипели, и тогда между досок появлялся дымок. Откуда и куда этот поезд ехал никто не знал. Но пожалуй во всём мире это единственный демон, который был не опасен, который не жрал людей и которому до людей было ровным счётом наплевать. И единственный демон, которого люди не трогали. Не было причин.
Ворона сразу же испугалась, зашипела, вцепилась в руку Медведя, затопала ногами, потом быстро начала крутить головой и смотреть то на Кощея, что продолжал сидеть с другой стороны, сонными глазами глядя на состав, то на Силу, который ждал, когда демонический поезд проедет. Когда Ворона зашипела, выпуская клыки, Медведь рыкнул на неё, потребовал успокоиться, и упырка тут же замолчала, но через мгновение обернулась в птицу и залетела в повозку. Там она просидела до тех пор, пока они не переехали железную дорогу и выползла на свет божий, держа в цепких худеньких ручонках хроникус. Сила взял радио на всякий случай, чтоб дорога веселее была. Конечно, у них была ещё домра Кощея, Скоморох не расставался со своим любимым инструментов никогда. Но новости от Петрушки-кормушки уже давно вошли в обиход каждого жителя Светлорусеи, как и баллады, что звучали из четырёх динамиков маленького красно-чёрного аппарата, который работал тоже благодаря ворожбеным знакам.
В таверну пообедать решили не заезжать. В пакете лежали запечённые курица и рыба, так же Сила брал колбасу, сыр, сало, лук и чеснок. В бутылках чай и компот. Уничтожив половину запасов, поехали дальше. Впрочем, кони продолжали идти по намеченному маршруту. Но убрав остатки еды обратно, Сила вернулся на облучок.
Остаток пути проделали под щебечущий голос Петрушки-кормушки и славной, музыки русов, былинных сказаниях и прочего-прочего, что было на волне сказителя. В какой-то момент Кощей хотел выключить радио, попытался забрать его у Вороны, но та не дала. Зашипела, потом оскалила клыки. Закричала. Несколько минут Медведь вслушивался в брань, затем отправил обоих в повозку и спокойно проехал оставшуюся часть пути до гостиницы в тишине. Правда из повозки доносились звуки, что издавал хроникус, а потом выползла Ворона, тихонько присела рядом и продолжила вертеть башкой, созерцая новые территории.
В гостинице остановились хорошей, денег хватало. С помощью карты, что была в голове у Кощея, составили путь и уже к тому моменту, как солнце село за горизонт оказались возле высокого, красивого пятиэтажного терема. Загнав в просторное стойбище коней и телегу, Медведь подхватил сумку с одеждой и направился к высокому крыльцу. У стойки долго совещались брать ли Вороне отдельную комнату. Скоморох настаивал на том, что следует Медведю с ней поселиться. Всё равно Ворона была ещё девчонкой, чего стесняться-то. Могильщик наставил на том, чтобы она жила отдельно.
— А мы с тобой в одном поживём.
Кощей долго спорить не любил, да и Сила тоже. Но в этих спорах кто-то да победить должен был. Потому Скоморох сдался первым, впрочем, как всегда, и Медведь попросил два номера: одноместный и двухместный.
— Остались только трёхместные, — широко и счастливо улыбаясь, отозвался человек за стойкой.
— А ты раньше не мог нам это сказать? — осведомился недовольный Кощей. Вопрос был риторический, но работник ответил, всё так же широко улыбаясь:
— А вы не спрашивали. И я решил вас не прерывать.
— Дебил, — тихо подытожил Кощей. Человек слегка удивился, сделав такую мину, будто хотел, чтобы Кощей разъяснил, что он имел в виду своим коротким высказыванием. Однако Медведь опередил:
— Давайте трёхместный.
— Вам распашонкой, люкс или эконом-класс? — вновь заулыбался парень.
— Распашонкой, — рыкнул Медведь и на деревянную поверхность стойки тут же опустились ключи с огромным брелком, на котором были вырезаны цифры. Человек за стойкой указал направление, и троица поднялась сначала вверх по лестнице, затем вышла на длинный балкон, после прошла по переходу, опять поднялась по лестнице и вошла в широкий коридор. И уже там они отыскали нужную дверь.
Номер был на пять хоромин, если тот «предбанник», в который они вошли с коридора, толкнув хлипкую по мнению Силы дверь, можно было назвать комнатой. Из «предбанника» в разные стороны вели четыре открытых дверных проёма, отделанных в виде арки: три в маленькие спальные хороминки, где находились только кровати и тумбочки, и одна в ванную комнату, в которой так же был и санузел. Дверь для ванной так и не нашлась, даже в коридоре — Кощей усиленно её искал и уже хотел идти к управляющему, но Медведь его остановил — зато Ворона нашла занавеску, которую задёрнула и тут же начала плескаться и вышла из ванной только через сорок пять минут. За это время Скоморох и Медведь успели пожрать, позевать, осмотреть номер со всех сторон, выбрать себе кровати, хотя они были одинаковые, прийти к выводу, что номер стоил своих денег, и даже подремать. Когда в ванную после Вороны зашёл Кощей, то тут же вышел, оставляя после себя мокрые следы. Подхватив Ворону за шкирку и сунув ей в руки одно из полотенец, толкнул её обратно в комнату убрать за собой. Упырка возмутилась, но Сила поддержал брата. Однако Ворона делала это не умело и пришлось Медведю показывать, как надо. Кощей всё это время недовольно бурчал и сокрушался на тему того, какая задница выплюнула упырей и в какую задницу их бы всех
