— Ах, господин де Дама́, господин де Дама́! — пробормотал король. — Лишь бы он подоспел раньше, чем мы доберемся до этого чертова магазина.
Королева ничего не говорила; она думала о Шарни, стараясь подавить вздохи и сдерживая слезы.
Так они подъехали к магазину Соса, а о господине де Дама́ ничего не было слышно.
Что же произошло? Что могло помешать дворянину, на чью преданность можно было рассчитывать, исполнить полученный приказ и данное обещание?
Мы в двух словах расскажем об этом, чтобы раз навсегда стали явными все подробности этой зловещей истории.[30]
Мы оставили г-на де Дама́ в ту минуту, как он приказал подать сигнал «седлай!», а трубы для большей надежности держал у себя.
В то мгновение, когда раздался первый звук трубы, он забирал деньги из ящика секретера; вместе с деньгами он достал бумаги, не желая ни оставлять там, ни увозить с собой.
За этим занятием его и застали члены муниципалитета, появившиеся в это время на пороге его комнаты.
Одни из них подошел к графу.
— Что вам угодно? — спросил тот, удивившись этому неожиданному вторжению и вставая, чтобы загородить собой пару пистолетов, оставленных им на камине.
— Господин граф, — вежливо, но непреклонно заговорил один из посетителей, — мы хотели бы знать, почему вы выступаете именно сейчас?
Господин де Дама́ с изумлением взглянул на того, кто позволил себе задать подобный вопрос высшему офицеру королевской армии.
— Что же в этом удивительного, сударь? — отвечал он. — Я выступаю именно сейчас, потому что получил приказ об этом.
— С какой целью вы отправляетесь, господин полковник? — продолжал настаивать тот же человек.
Господин де Дама́ пристально и с еще большим изумлением на него взглянул.
— С какой целью я отправляюсь? — переспросил он. — Во-первых, я и сам этого не знаю, а во-вторых, если бы и знал, то вам не сказал бы.
Депутаты муниципалитета переглянулись, подбодрили друг друга жестами, а тот из них, кто начал задавать г-ну де Дама́ вопросы, продолжал:
— Сударь, по желанию членов муниципалитета Клермона вы уедете не сегодня вечером, а завтра утром.
На губах г-на де Дама́ заиграла недобрая улыбка солдата, от которого требуют — то ли по незнанию, то ли в надежде его запугать, — нечто несовместимое с законами военной дисциплины.
— Так муниципалитет Клермона желает, чтобы я здесь остался до завтрашнего утра? — переспросил он.
— Да.
— В таком случае, сударь, передайте муниципалитету Клермона мое глубокое сожаление, ибо я вынужден ему отказать ввиду того, что ни один закон — по крайней мере, из известных мне, — не позволяет муниципалитету Клермона задерживать продвижение войск. Что до меня, то я получаю приказы только от своего командира, и вот его приказ о выступлении.
С этими словами г-н де Дама́ протянул депутатам полученную бумагу.
Тот, кто стоял ближе других к графу, принял приказ из его рук и передал своим товарищам, а г-н де Дама́ тем временем незаметно взял с камина лежавшие там пистолеты, которые он до того загораживал собой.
Прочитав вместе с товарищами переданную бумагу, тот же член муниципалитета, который уже обращался к г-ну де Дама́ с вопросами, заметил:
— Сударь! Чем более категоричен этот приказ, тем решительнее мы должны воспротивиться его выполнению, потому что он, несомненно, предписывает вам то, что в интересах Франции не должно произойти. Заявляю вам, что именем нации я вас арестую.
— А я, господа, — отвечал граф, вынимая пистолеты и направляя их на двух стоявших к нему ближе других членов муниципалитета, — заявляю вам, что уезжаю.
Те не ожидали такого выпада; в порыве страха или изумления они отшатнулись от г-на де Дама́; тот выскочил из гостиной, бросился в переднюю, запер за собой дверь на два оборота, сбежал по лестнице, нашел у порога своего коня, вскочил в седло и во весь опор поскакал на площадь, где был объявлен сбор полка; там он обратился к одному из офицеров, г-ну де Флуараку:
— Нужно как можно скорее отсюда уезжать; но главное для нас — спасение короля.
По мнению г-на де Дама́, не ведавшего об отъезде Друэ из Сент-Мену и знавшего лишь о бунте в Клермоне, король был спасен, потому что он миновал Клермон и подъезжал в Варенну, где г-н де Шуазёль приготовил лошадей и где ждали гусары полка Лозена под командованием г-на Жюля де Буйе и г-на де Режкура.
Однако для большей надежности он обратился к полковому квартирмейстеру, прибывшему на площадь одним из первых в сопровождении фурьеров и драгунов-квартирьеров, и шепнул ему:
— Господин Реми, поезжайте! Отправляйтесь по дороге на Варенн, скачите что есть духу, догоните только что проехавшие кареты: вы отвечаете за них головой!
Квартирмейстер пришпорил коня и ускакал вместе с фурьерами и четырьмя драгунами; однако, выехав из Клермона и подъехав к тому месту, где дорога разветвлялась, он поехал не туда, куда надо, и сбился с пути.
Все складывалось роковым образом в ту роковую ночь!
На площади полк собирался чрезвычайно медленно. Члены муниципалитета, запертые на квартире г-на де Дама́, без особого труда вышли из заключения, взломав дверь; они подогревали страсти среди жителей и солдат национальной гвардии, стекавшихся на площадь гораздо проворнее и совсем с другим настроением, нежели драгуны. В какую бы сторону ни поворачивался г-н де Дама́, он замечал, что его держат на мушке несколько человек; это было довольно неприятно. Он видел нахмуренные лица своих солдат, прошелся среди них, пытаясь оживить их преданность королю, но в ответ солдаты только качали головами. Хотя на площади собрался еще не весь полк, он решил, что пора ехать; он приказал отправляться вперед, но никто не шевельнулся. Тем временем члены муниципалитета кричали:
— Драгуны! Ваши офицеры — предатели; они ведут вас на бойню. Драгуны — патриоты… Да здравствуют драгуны!
А национальные гвардейцы и жители города кричали:
— Да здравствует нация!
Сначала г-н де Дама́, отдавший приказание вполголоса, подумал было, что его не слышали; он обернулся и увидел, что драгуны второй шеренги спешиваются и братаются с народом.
Вот тогда он понял, что от его людей нечего больше ждать. Он взглядом собрал вокруг себя офицеров, и сказал:
— Господа! Солдаты предают короля… Я обращаюсь теперь к офицерам: кто мне предан, следуйте за мной! В Варенн!
Пришпорив коня, он первым ринулся сквозь толпу; за ним последовали г-не де Флуарак и еще три офицера.
Эти офицеры, а вернее, унтер-офицеры, были: аджюдан Фук и два сержанта — Сен-Шарль и Лапотри.
