— Ваше величество, я прибыл. Со мной семьдесят гусаров, они ожидают у городских ворот; полагаю, что на них можно рассчитывать. Какие будут приказания?
— Скажите прежде, что с вами случилось, дорогой Оливье! — отозвалась королева по-немецки.
Шарни указал на г-на де Мальдена, давая понять, что тот понимает немецкую речь.
— Увы, увы! — продолжала королева по-французски. — Не видя вас рядом, мы решили, что вы погибли!
— К несчастью, ваше величество, — с глубокой печалью в голосе отвечал Шарни, — погиб снова не я: теперь пришла очередь умереть моему бедному брату Изидору…
По его лицу скатилась слеза.
— Впрочем, — прошептал он, — наступит и мой черед…
— Шарни, Шарни! Я спросила, что с вами случилось и почему вы исчезли? — настаивала королева.
Потом она прибавила вполголоса по-немецки:
— Оливье, нам вас очень недоставало, в особенности мне.
Шарни поклонился.
— Я полагал, что мой брат сообщил вашему величеству, почему мне пришлось на время отстать.
— Да, знаю; вы преследовали этого человека, этого негодяя Друэ, мы даже подумали было, не случилось ли с вами во время погони несчастья.
— Со мной в самом деле случилось огромное несчастье: несмотря на все мои усилия, я не успел вовремя его догнать! Возвращавшийся форейтор сказал ему, что карета вашего величества поехала не по Верденской дороге, как предполагал Друэ, а по дороге на Варенн; тогда он бросился в Аргоннский лес; я дважды выстрелил в него из пистолетов — они оказались незаряженными! Я сел не на того коня в Сент-Мену: вместо своего я взял коня господина Дандуана. Что поделаешь, ваше величество, — это рок! Тем не менее, я все-таки поскакал за Друэ, но я плохо знал этот лес, он же знал в нем каждую тропинку; да и темнота сгущалась с каждой минутой; пока он был виден, я гнался за ним, как гонятся за тенью; пока слышался конский топот, я преследовал его по звуку; однако вскоре топот пропал вдалеке и я оказался совсем один в незнакомом лесу, затерявшись в потемках… О, ваше величество! Я не из слабых, как вам известно, и даже в эту минуту… я не плачу! Но тогда, в лесной чаще, в темноте, я заплакал от злости, я взревел от бешенства!
Королева протянула ему руку.
Шарни с поклоном коснулся губами ее дрожащей руки.
— Но никто мне не ответил, — продолжал Шарни, — я блуждал всю ночь, а на рассвете очутился недалеко от деревни Жев, расположенной вдоль дороги, ведущей из Варенна в Дён… Удалось ли вам ускользнуть от Друэ, как он ускользнул от меня? Это было вполне вероятно; это означало бы, что вы миновали Варенн, и я был не нужен. Задержали ли вас в Варенне? В этом случае моя преданность также не имела смысла, потому что я был один. Я решил ехать в Дён. Немного не доезжая до города, я встретил господина Делона с сотней гусаров. Господин Делон был обеспокоен, но он ничего не знал; он только видел, как господин де Буйе и господин де Режкур во весь опор проскакали в сторону Стене. Почему они ничего ему не сказали? Вероятно, они ему не доверяли, однако я знал господина Делона как честного и преданного дворянина; я догадался, что вы, ваше величество, задержаны в Варенне, что господа де Буйе и де Режкур покинули свой пост, чтобы предупредить генерала. Я все рассказал господину Делону, приказал ему следовать за мной вместе с гусарами, что он и исполнил, оставив тридцать человек для охраны моста через реку Мёз. Час спустя мы были в Варенне, — мы проехали четыре льё всего за час! — я хотел немедленно броситься в атаку, опрокинуть неприятеля, чтобы пробиться к королю и вашему величеству; мы натыкались на баррикаду за баррикадой, и пытаться их преодолеть было бы чистым безумием. Тогда я попробовал вступить в переговоры; передо мной оказался пост национальной гвардии, и я спросил позволения отвести моих гусаров к тем, что стояли в городе, — мне было отказано; я спросил, можно ли мне увидеться с королем, дабы получить от него приказания, и так как мне собирались ответить отказом точно так же, как отказали в первой просьбе, я пришпорил коня, перескочил через первую баррикаду, потом — через вторую… Я поскакал галопом на шум и прибыл на площадь как раз в ту минуту, как… вы, ваше величество, отступая, удалились с балкона. Теперь, — закончил Шарни, — я жду приказаний вашего величества.
Королева сжала руки Шарни в своих руках.
Потом она обернулась к королю, по-прежнему находившемуся в оцепенении:
— Государь, вы слышали, о чем рассказал ваш верный слуга граф де Шарни?
Король не отвечал.
Тогда королева встала и подошла к нему.
— Государь, — повторила она, — у нас нет времени; мы, к несчастью, и так слишком много его потеряли! Вот господин де Шарни, у него в распоряжении семьдесят надежных людей, как он утверждает; он ждет ваших приказаний.
Король покачал головой.
— Государь! Небом вас заклинаю! — продолжала настаивать королева. — Каковы ваши приказания?
Шарни умолял короля взглядом, пока королева молила вслух.
— Мои приказания? — переспросил король. — Мне нечего приказывать: я пленник… Делайте что считаете возможным.
— Ну что ж, — заключила королева, — это все, чего мы от вас просим.
Она потянула Шарни в сторону.
— Вы вольны в своих действиях, — продолжала она, — поступайте так, как сказал король, то есть делайте то, что считаете возможным.
Потом она прибавила шепотом:
— Но делайте быстро и действуйте энергично, иначе мы погибли!
— Хорошо, ваше величество, — сказал Шарни, — позвольте мне одну минуту переговорить с этими господами, и то, что мы решим, будет немедленно сделано.
В это мгновение вошел г-н де Шуазёль.
Он держал в руке какие-то бумаги, завернутые в окровавленный платок.
Ни слова не говоря, он подал сверток Шарни.
Граф понял, что это были бумаги, обнаруженные у его брата; он протянул руку, принимая кровавое наследство, поднес сверток к губам и поцеловал.
Королева не сдержалась и зарыдала.
Но Шарни даже не оглянулся и, спрятав бумаги на груди, промолвил:
— Господа, можете ли вы помочь мне в предпринимаемой мною последней попытке вырваться?
— Мы готовы пожертвовать ради этого своей жизнью, — отвечали молодые люди.
— Можете ли вы положиться на дюжину верных людей?
— Нас восемь-девять человек — это немало.
— В таком случае я возвращаюсь к гусарам; я атакую баррикады с фронта, вы же отвлекаете неприятеля с тылу; благодаря этому маневру я захвачу баррикады силой, и, соединившись, мы вместе пробьемся сюда и увезем короля.
Вместо ответа молодые люди протянули графу де Шарни руки.
Тот обернулся к королеве.
