появился вторичный свет, похожий на ядро звезды.
Но энергия была необъятна. Она рвала их сосуды, даже самые усиленные. Они захлёбывались в этой силе, и если бы не были так идеально синхронизированы – одного вдоха хватило бы, чтобы убить их обоих. Они вынужденно поглощали десятки пилюль. Пилюли Ян-Телеут – укрепляли кости, чтобы выдержать подобную нагрузку… Эликсиры Вечной Листопади – восстанавливали Ци… Капли Слез Огненного Лотоса – притупляли боль, чтобы дыхание не сбилось… Каждый глоток был борьбой, каждый вдох – толчком к безумию.
Они перешли первую грань уровня Доу Ван почти одновременно. Затем – вторую… Третью… Четвёртую… И вот, пятый рубеж – и Цзяолин взрывается сиянием, едва не вырываясь из кольца обмена. Андрей, задыхаясь, вжимает свои ладони в центр круга, заклинивает печати печатью Железной Звезды, чтобы стабилизировать поток, и втягивает её лишнюю энергию, сам рискуя сгореть.
Это и спасает её. А в следующее мгновение она делает то же самое, когда он начинает трескаться изнутри, и дым поднимается из его глаз и рта. И вновь – круг усиливается. На шестом ранге ступени Доу Ван, когда они наконец выровнялись, свет от их аур поднялся выше гор, и даже звёзды замерцали иначе.
Когда всё затихло, спустя несколько суток ритуала, и они сидели вдвоём, измождённые, с окровавленными губами и трещинами в коже, Андрей, наконец, понял, почему Святой не смог использовать эту кровь.
Он не имел пары. Он не имел Цепи. Он был один. И потому был заранее обречён. Они же – держали друг друга. И в этом их путь был другим.
Когда ритуал завершился, и утих пульс энергии, на смену безумному свету пришла необычная тишина. Но это была не тишина опустошения. Это была – тишина после рождения нового мира.
Центральная часть долины, где стоял Божественный Котёл, была полностью преображена. Почва стала чёрной и плотной, будто насыщенной духовной эссенцией. Камни вокруг покрылись естественными письменами, которых никто не наносил – они появились сами, как природные знаки баланса, где встречаются небо и кровь.
Деревья на краях долины теперь имели пульсирующие жилки Ци, и каждый лист светился в темноте, словно ночной огонь бабочек. Река, что протекала неподалёку, теперь издавала гудение, будто пела на языке древних звёзд.
Центр ритуального круга больше нельзя было назвать простым местом – это стало мощной точкой силы, местом, куда стремились потоки энергии всего региона. А на месте, где стоял Андрей, осталась вплавленная тень, отблеск силы, которую он сдержал.
После завершения ритуала Цзяолин оставалась в полной драконьей форме ещё несколько дней, словно не могла уменьшиться обратно. Она не пылала, как раньше, а сияла изнутри – как нечто, ставшее больше, чем зверь, но ещё не совсем Божество.
Её дыхание вызывало расцвет растений, её присутствие – затмевало другие ауры на десятки ли. Но она почти не говорила. Лишь смотрела – с величием, от которого могли бы пасть на колени даже старейшины.
Для самого Андрея всё тоже стало иным. Он чувствовал, как мир расширился. Он слышал вибрации рун в корнях деревьев, чувствовал, как вода в ручьях сообщает ему о себе. Его внутреннее ядро пульсировало так, словно в нём обитал дикий зверь, и этот зверь теперь принимал его волю, а не только силу. Обычные техники теперь казались слишком примитивными. Даже сложнейшие мечи и узоры из плетений Дао теперь строились мгновенно, с точностью, словно он просто вспоминал их.
Его тело стало спокойным, как древний ледник, но при этом внутри скрывалось давление вулкана, которое он учился держать взаперти.
Да и в остальном мире не осталось глухих к этому событию. Представители семьи Лин, даже издалека наблюдая за вспышками волнами сияния, что появлялись над горами, поняли, что нечто грандиозное и страшное завершилось. Старейшины в панике проверяли защитные печати. Мастера рода срочно начали перестраивать схемы наблюдения и тревоги. Все патрули были удвоены, а в Совет семьи вызваны даже те, кто давно ушёл в отшельничество на покой.
Другие наблюдатели – посланцы Совета князей, шпионы сект Пяти Пиков Бессмертных, Солнечного Владыки Теянгина, даже скрытые следопыты Тени Кровавой Луны – затаились. Они поняли, что нечто большее, чем просто культиватор или дракон, теперь существует в этом регионе. И пока никто не знал, как назвать эту силу. Имперские астрологи, получив данные от магических сфер и небесных обсерваторий, начали спешно сверяться со свитками времён династии Сюань, так как пульсации энергии соответствовали лишь двум категориям:
Либо появлению полу-божества… Либо пробуждению древнего зверя, равного древним Сынам Небес…
Но даже сейчас Андрей понимал, что теперь они – цель. Он снова укрепил печати долины, использовав часть энергии остаточной волны ритуала. Вместе с Цзяолин они активировали вторичный барьер, сплетённый из чешуи, огня, крови и Ци.
Вся долина теперь жила. Она дышала с ним в унисон, предупреждая его о любых приближениях, и даже подстраивалась под его ритм, словно в ответ на ритуал признала его – хозяином пути. Его тело и дух были обожжёнными, но не сломленными.
…………..
Прошло несколько дней после завершения ритуала с первой каплей крови Бога. И всё это время Андрей и Цзяолин провели, фактически запертые внутри своих тел, где бушевала энергия столь масштабная, что даже дыхание им давалось очень тяжело.
Каждое утро парень просыпался, чувствуя, что это тело – не его. Мускулы сотрясались от внутренних токов Ци, суставы потрескивали, а в груди пульсировала необычная тяжесть, как будто в сердце посадили горящее солнце. Он сидел в позе лотоса под старыми соснами, тихо гоняя по меридианам восстановительные циклы, которые сам же и придумал.
Цзяолин, свернувшись кольцом в укромной ложбине чуть выше, отдыхала, вся в серебристых отблесках новой чешуи, сквозь которую пробегали светлые огни – как будто в ней ещё пульсировала капля Божественной крови. Её дыхание было ровным, но при каждом выдохе по склону пробегали мелкие всполохи молний, а внизу трепетали травы, не выдерживая давления её присутствия.
Сейчас Андрей понимал, чтобы продолжать путь, теперь нужно восстанавливать не только тело, но и запасы. Его эликсиры, пилюли и порошки – всё, что накапливал месяцами – почти иссякло. Остались лишь крохи редких зелий, да пара древних пилюль, которые лучше было бы приберечь для крайнего случая. Он обустроил небольшой нижний павильон, скрытый под корнями древней ели – с чистым алтарём, герметичными ящиками для ингредиентов и местом, где можно было проводить ночные сессии алхимии.
Дни он проводил в поисках трав. И хоть леса вокруг были благословлены недавней трансформацией долины, он знал, что не
