чтобы получить ещё один возмущенный взгляд и заметить плохо скрытое смущение.
«О. Все, телочка. Попалась. Теперь я буду называть тебя только пушинкой», — уверился Крис, ощущая как по телу сладострастно ползет возбуждение.
Он отвернулся, скрывая настойчиво расползающиеся в улыбке губы. Завтрак получался на порядок приятнее обычного. Даже салат показался сносным. Впервые за долгое время Крис ел с удовольствием, чувствуя во рту сладкий вкус. Неожиданно насупленная рыженькая телочка стала единственным объектом, на ком он мог сфокусировать взгляд, не испытывая приступов тошноты.
«Пушинка».
Сейчас он неторопливо жевал и рассматривал Берту с любопытством. Крис так и не понял, почему коровка так стеснялась своей боли и временной слабости.
«Родовая гордость? Быки горды, но обычно это мужская прерогатива, женщины у них традиционно покладистые. Думает, что тоже не должна демонстрировать слабостей? Как мужчина? Вероятно. Только у нее не получается по одной простой причине: она женщина. Кстати, для низкородной ее гордость и благодарность крайне нестандартны. Может подсмотрела у кого? Хотя она сама далека от стандартов...»
С Бертой ни в чем нельзя быть уверенным, Крис уже понял.
Непонятная, парадоксальная, эмоциональная... О чем она думает, как связывает одну мысль с другой и какой непостижимый вывод сделает на этот раз? Вопросы без ответов.
К сожалению, уже через несколько минут приперся не очень догадливый бычок и опять застрял у окна раздачи, скрывая Крису приятный обзор и открывая малоприятный.
«Бертой интересуется...» — Крис медленнее, чем до того, положил еду в рот и начал жевать, оценивающе рассматривая новичка. — «У них, должно быть, много общего. Крепкий... Должно быть, в ее вкусе. Это логично».
Маг поиграл длинными пальцами в воздухе, не отрывая похолодевшего взгляда от Быка.
«Также логично предположить, что она не просто так напрягалась, чтобы сходить на свидание. Телочка с темпераментом, не боязливая... Когда тот захочет большего — а он захочет — она наверняка не откажет... Если Бык не сглупит, как в прошлый раз. Да, он может все испортить сам. Но дело нехитрое, а она готова, заинтересована. Может и взять».
Крис посмотрел на собственную руку, на которой уже затянулся порез от вынужденного и унизительного смешения крови.
«Какого хаоса я вообще думаю об этом? Она не моя. Произошедшее у дикарей ничего не значит», — он знал, был уверен, ничего не испытывал по этому поводу. Глупо испытывать недовольство от мысли, что кто-то обменивается с коровкой взглядами, вызывает румянец на щеках, смущает, называя пушинкой, и планирует большее. Очень глупо.
«Я ничего не чувствую», — без сомнений заключил он, одновременно подозрительно ощущая, как в груди всколыхнулось... что-то.
Крис прислушался к себе.
...точно ничего, кроме накатывающего раздражения и настойчивого желания отодвинуть неприятную фигуру в сторону.
Он подумал ещё раз.
...не просто отодвинуть: уронить, сжать в комок у собственных ног, убрать с пути.
Бредовое ощущение, что кто-то смеет претендовать на то, что должно принадлежать ему, злило и не отпускало. А должно ли принадлежать? Разумеется, нет. Контакт с Бертой — всего лишь странная случайность, ошибка, стечение обстоятельств, воля случая, жребий! Правильным было бы встать, выбросить весь эпизод из головы и уйти на дежурство, предоставив паре Бычков свободу резвиться, как угодно, в свое удовольствие. Рационально. Логично. Разумно.
Крис мысленно абсолютно согласился с собственными доводами, но с места не двинулся, неотрывно следя за мелькающим кусочком рыжеватой косы.
Он сам не заметил, как мысли потекли уже в ином направлении.
«Так случилось, что попал мне в руки персик... с чужого, не моего дерева. Знаю, что не имею на него права, но раз плод сам упал мне в руки, к чему бы мне добровольно класть его на землю и делать несколько шагов назад? Все для того, чтобы его ухватил своими грубыми пальцами какой-то бык? Не мой вариант, тем более, персик в этой дыре один. Пододвину-ка я его поближе к своей тарелке».
Кровь своевольного и амбициозного высокородного Змея — пусть и бывшего — не могла позволить иного варианта. Крис дождался, когда Бык отлипнет от стойки и отойдет к своим шумным собратьям.
А затем целенаправленно пошел к ней.
Берта
После ошибки с лестницей я очень старалась быть хорошей: не дергаться, не делать резких движений, соблюдать покой. Надо было как можно скорее поправляться, чтобы опять ходить, бегать, справляться... Чтобы подниматься по лестнице.
Оказалось, что получить ранение — редкостная гадость. Никакой силы, движений, событий. Лежишь, как бесполезный мешок с песком, уставившись в стену и копаешься в мыслях, ожидая, когда всё это кончится. А время, как назло, тянется издевательски медленно. Тоска!
Я почти с радостью пришла на раздачу, хотя двигаться было и больновато. Всё лучше, чем проторчать еще один день в своей камере-одиночке, глядя на серый кусочек неба за окном: с Фэа мы не так часто встречались, да и долго болтать с ней не о чем.
Поэтому я на редкость терпеливо выслушала недовольство Айвара по поводу пропущенного дня, а затем традиционные претензии бойцов к завтраку. Всё это уже казалось приемлемым и даже немного напоминало общение.
— Это что? — брезгливо спросил один из новеньких Волков, пока я накладывала ему завтрак. Для травоядных он представлял собой нарезанный крупными кусками салат из имеющихся овощей. Для мясоедов... варево напоминало чьи-то кишки. Я даже примерно не могла предположить, что это может быть. Откуда мне-то знать? Я готовить не умею!
Покосилась на Айвара. Задавать гневливому Быку вопросы про блюда было травмоопасно. Есть вероятность, что повар взял зерно, овощи и проварил их до однородной массы с остатками мяса.
— Каша! — уверенно сообщила я, добавляя неопытному в кулинарных делах Волку пару кусочков хлеба. — С хлебом должно быть съедобно.
Волк недоверчиво посмотрел в тарелку и медленно отошел.
Выдохнув, я обратила внимание на следующего.
«Крис».
Странно. Не замечала, чтобы он приходил раньше так рано. Я решила не смущаться, встретить его прямым и уверенным взглядом.
«Гордая дочь Быка не стыдится произошедшего. Я найду способ вернуть долг. Буду смело смотреть ему в лицо и... Эх...»
Крис молча смерил меня своим темно-красным взглядом, и я почувствовала, как совершенно не по плану заполыхали щеки и уши. В памяти всплыло не совсем удачное схождение по лестнице на карачках.
«Что ж
