ленинградцев в Великой Отечественной войне. [94]
Г. Д. Гогиберидзе.
Эшелоны идут на восток
ГОГИБЕРИДЗЕ Григорий Давыдович. Родился в 1907 г. Член КПСС с 1932 г. Директор завода Красный Профинтерн" (1940-1941 гг.). Главный инженер завода "Сибтяжмаш" (1941-1951 гг.). В 1951 г. – директор Людиновского тепловозостроительного завода.
Паровозы "Красного Профинтерна", как и коломенские, харьковские или ворошиловградские, встретишь теперь разве лишь на второстепенных магистралях или на маневровой работе. В нашей стране давно уже прекратилось производство паровозов, их заменили тепловозы и электровозы. Но в годы первой пятилетки вместе с другими отраслями тяжелой промышленности бурно развивалось и советское паровозостроение. Именно тогда, в 1929 г., после окончания Тбилисского индустриального техникума я получил назначение на завод "Красный Профинтерн" в Бежицу Брянской области. Сначала работал в конструкторском бюро, потом – помощником мастера на сборке паровозов.
Я вошел в захватывающий мир новой для меня техники и в еще более волнующий круг русских рабочих. Я еще плохо знал русский язык, но на каждом шагу ощущал сердечную теплоту окружающих меня людей. Они во всем мне помогали – и в работе, и в освоении языка. И тем, что я стал инженером, окончив открывшийся при заводе институт, я тоже обязан коллективу.
Из года в год предприятие росло, расширялось, поставляло народному хозяйству в возрастающих количествах паровозы и вагоны, краны и оборонную продукцию. Когда на ваших глазах из грубых чушек чугуна и железного лома рождается сталь, из нее – прокат, из [95] проката – детали, а из них – могучая, стремительная в движении и имеющая даже свой собственный голос машина, вы уже пленены профессией локомотивостроителя на всю жизнь. Такие чувства владели не только мной. Так думал и чувствовал весь многотысячный коллектив "Красного Профинтерна".
И вот летом 1941 г. исполнялось 75-летие завода. Юбилейные торжества не состоялись… Война! Одни из профинтерновцев – на фронтах, другие – в народном ополчении. Каждый из оставшихся работает за двоих и троих. Потерян счет часам, забыта усталость. К станкам и верстакам стали жены и сестры ушедших, старики и подростки. А враг все ближе. Фашистские бомбы все чаще рвутся над городом.
Немецкое командование стремилось захватить завод на ходу. Однако гитлеровцы просчитались. В своем высокомерии фашисты не хотели и не сумели понять, что не видать им наших предприятий, как своих ушей, не заставить советских людей работать на своих врагов. Мудрое и смелое решение партии и правительства о перебазировании промышленных предприятий из угрожаемых районов и создании на Востоке страны мощного военно-промышленного потенциала на базе заложенного там в первые пятилетки фундамента индустриализации явилось крупнейшей стратегической победой Советского государства, а эвакуацию и пуск каждого предприятия на новом месте можно было приравнять к выигранному сражению. Доставалось оно нелегко.
3 июля был получен приказ наркома тяжелого машиностроения Н. С. Казакова, в котором на основании указаний Государственного Комитета Обороны "Красный Профинтерн" предлагалось эвакуировать в Красноярск. В тот же день, вернее в 3 часа ночи, состоялось чрезвычайное заседание бюро горкома партии. Я присутствовал на нем как член горкома и представитель администрации завода. Завод создавался три четверти века, а теперь нужно было в немногие дни разобрать его, что называется, до винтика и погрузить в вагоны. Каждому было понятно, какая предстояла колоссальная работа. С чего начать, что, как, когда и кому делать – вот это и решало бюро горкома.
Утром того же дня начался демонтаж оборудования. Стрелки часов словно завертелись в обратную сторону. Вчера трудовая доблесть измерялась количеством изготовленных деталей локомотива, степенью готовности очередного [96] паровоза; сегодня – числом разобранных станков…
Наша задача облегчалась тем, что были свои вагоны и паровозы. Составы загонялись прямо в цехи, и благодаря этому погрузка значительно ускорялась. А главное – люди работали с огромным напряжением: три человека нагружали вагон менее чем за час.
К вечеру 6 июля первый эшелон был готов к отправке: 34 вагона с оборудованием и 334 человека. Меня назначили начальником первого эшелона, обязав встречать в Красноярске все последующие эшелоны, организовать разгрузку оборудования и материалов, размещение людей.
Состав двинулся к проходным воротам. Из предосторожности мы покидали территорию завода в поздний час. Несмотря на это, проводить эшелон собрались тысячи рабочих с семьями. Волнующие минуты прощания, добрые напутствия – и поезд в темноте июльской ночи тронулся в далекий путь.
Миновали ночь, день, навстречу нам все чаще мчались эшелоны с войсками, военной техникой. Под брезентами угадывались пушки, танки, части самолетов. А впереди и позади нашего состава шли эшелоны с заводским оборудованием, державшие путь на восток. Если бы не драматизм событий, можно было бы залюбоваться этим обилием и многообразием промышленной техники, а ведь тут только небольшая часть его, созданная за годы индустриализации страны. Для таких эмоций тогда не было места. Волновало другое – довезти все это богатство в полной сохранности до места назначения. Немало станков находилось на открытых платформах. Следовавшие в эшелоне мастера и рабочие на долгих остановках выходили к станкам, проверяли, не расшаталось ли крепление, смазывали рабочие части, чтобы они не заржавели, тщательно укрывали их.
Еще больше было заботы о том, как прокормить людей. Кое-какие продукты везли с собой, покупали на привокзальных базарах, на крупных станциях удавалось порой и пообедать.
Дорога длинная и долгая. Едем уже третью неделю. Жизнь на колесах идет своим чередом. В одном из эшелонов в дороге родились четверо, умерли двое.
Как начальник эшелона, на каждой остановке в любое время дня и ночи обхожу весь состав. Однажды в одной из теплушек обнаружил разложенный прямо на [97] полу костер. Конечно, ночи прохладные, но люди не подумали о последствиях.
Наш эшелон прибыл в Красноярск 5 августа. Мы должны развернуть производство на базе Сибтяжмаша. А что он представляет собой? Директор Касаткин и главный инженер Макаров знакомят нас с территорией на правом берегу Енисея. Пустырь. Конопляное поле. Склады "Заготзерно". Четыре барака. Здесь должен в кратчайший срок вырасти завод-гигант, столь нужный для обеспечения победы над врагом.
Первая забота – о людях. Их удается разместить в Кировском районе Красноярска в свободных пока школах, клубах. Люди потеснились – где комнату высвободили, где угол. В тесноте, как говорится, да не в обиде. Бывали и обиды.
Редко, но попадались и черствые сердца, закосневшие в собственническом эгоизме мещане. Иные за меру картошки требовали костюм. Ничтожно малое число таких еще больше подчеркивало высокую гражданскую сознательность подавляющего большинства остальных, с кем пришлось встречаться в это время.
Эшелоны с
