от греха подальше даже родителей давай подумаем что взять с собой наш любимый походный рюкзак в него бутылку с водой а то всё высохло как в пустыне даже лужу попить просто так не найдёшь нож баллончик с краской пенку не будем брать сейчас жара только таскать зря плащ возьмём для укрытия и ладно ещё консервов прости а почему ты не проверил раньше у нас ничего нормального не осталось мы всю рыбу и мясо прикончили ещё в прошлый поход ну извините я тебе что ли бесплатная доставка откуда мне знать что мы прямо сегодня с места сорвёмся и нам понадобятся припасы давай по пути зайдём в магазин да ну его вот тут в углу есть пыльная кукуруза и зелёный горошек хватит на пару дней в конце концов мы с тобой закалённые походами товарищи да и в себе носим жировые запасы чего таить не худо и воспользоваться ещё складную лопату и спички что-то ты наверняка важное забыл подумай получше да вроде всё денег взять это понятно тряпку большую её обмотать что ещё балда ты чем ночью смотреть будешь третьим глазом фонарик возьми да иди ты я вижу в темноте не хуже кошки куда мы запихнули фонарик-то в шкаф с инструментами или забросили на антресоли нигде нет подумай получше аааа мы лазили под ванную когда что-то текло и там видимо оставили ну теперь точно всё
поедем на автобусе а оттуда пешком до пеньковского как я ненавижу августовские пригородные автобусы если бы я организовывал жизнь в аду я бы просто сажал самых провинившихся в такие вот рейсы и возил по кругу чтоб им было душно и чтоб народу битком и даже не посидеть и вокруг толстые потные тётки и вспыльчивое старичьё и все с дачными тюками и тележками такими объёмными как будто они там тела перевозят вот это ты удачно пошутил зато мы под них мимикрируем не догадаешься что мы-то как раз то самое а подумают урожай везём краснобокие яблоки или кабачки или грибов набрали так что даже хорошо что такое море унылых дачников с нами едет и ничего не подозревает
а здорово вот так выйти посреди дороги разрезающей сосновый лес на две части и задышать полной грудью и повернуться спиной к городскому шуму и потопать в самую чащу чтобы веточки хрустели под ногами и сбоку таскали иголки деловитые муравьи отстраивающие общественные зиккураты чтобы подмигивали как ярмарочные дамы в ярких шляпках белоногие сыроежки чтобы размять косточки затёкшие в городском сидении когда гирей на шее висит груз мелких обременительных задач и глаза ломаешь под жидкой лампой и не разгибаешься сутками а тут хвойная музыка сложенная из самых ясных гармоний скрипа стволов лёгкого шелеста трав птичьего пения и трубного молчания теней захватывает будто ты избранный зритель в консерватории свободы и тебя вот-вот подведут к великой тайне
людей нет нам повезло ты внимательно посмотрел конечно внимательно сам что ли не видишь надо быть осторожными всё-таки выходной может кто и забрести хоть кладбище и почти заброшенное ты помнишь где она лежала спросишь тоже как будто не знаешь что у меня идеальная память я уже три месяца мусолю этот маршрут в голове вот здесь с краю вот и её обшарпанная оградка сразу видно забросили но это нам даже выгодно не надо опасаться что родственники заметят
да это она Дарья Николаевна Мокрякова посмотри какая ладная и белый воротничок и завитки у лба и взгляд такой каким светлый старец может смотреть на убийцу всепрощающий и серьёзный и с жалостью ко всему живому к этой вот даже разросшейся на могиле осоке и тому кусту борщевика мерзкому захватчику полевого покоя ну всё скоро увидимся с ней скоро ночь но вначале доставай краску заслоним ей глаза чтобы не видно было что тут в мире делается она и выглянет наружу из любопытства а потом уже не сможет залезть обратно осталось дождаться темноты и лечь спать на её могилку
скоро сумерки смотри как солнце за полем скатывается всё ниже и какая весёлая ровная чёлка деревьев прикрывает заброшенные дома а ведь ещё лет двадцать назад там вовсю полыхала жизнь драли глотки петухи прокатывался по единственной улице стук топора в маленькую лавку завозили по утрам мягкий хлеб масло конфеты и муку урезонивали плачущих детей вынимали из курятника большие ещё тёплые яйца которые плохо чистились возделывали огороды поливали лук с навострёнными в небо стрелами выкапывали тонкокожую картошку пекли по два-три противня пирогов с луком и яйцом пили так что избы ходили ходуном и махали кулаками не поделив невесту на мопедах ездили в клуб на танцы по кочкам по колдобинам сзади визжали девчонки мучились ходить в далёкую школу а потом школу закрыли парни побросали мопеды и под алыми закатными парусами уплыли в туман навстречу лучшей жизни девчонки уехали учиться и там как бодрые колючки прицепились к городским с жилплощадью не слышно стало ни криков ни драк ни звонких обедов только жили ещё долго тихие старики державшиеся на каком-то подножном корме и неотрывные от земли своей но и те со временем смолкли
давай уже устраиваться бросай свой плащ на могилу и засыпай это будет тебе нетрудно ибо день был полон тягот нам звонил оперуполномоченный что ходит по следам нашим звонил по поводу юли что ушкандыбала с ним вертихвостка как будто не видит какой он желторотый очкарик хоть надо признать и неглупый очень даже неглупый в том-то и опасность вот тебе и очкарик за считанные минуты отобрал у нас то что мы так ценим и оберегаем самое хрупкое расколотит нашу юлю как вазочку не умеет ведь обращаться а ты умеешь а что не похоже вон как мы за лето подружились ничего мы потом найдём и склеим её и тогда она уж точно нас полюбит как следует и тебе даша станет мамой о даша ты уже здесь я давно здесь мне здесь темно и страшно а ты не бойся вот ты уже и не одна а вы кто а мы зелёнкин николай иванович попечитель малюток освоивший хитрости древних друидов и многие языки основы древнеегипетского в том числе язык чёрной магии и потому теперь с тобой говорящий а где я ты даша между светом и тьмой между землёй и небом между бытием и небытием если ты понимаешь о чём я умерла ты даша но
