металла в кругу, я теперь специалист и могу сказать, «стакан». И в этом решетчатом «стакане» под лучом света танцует голый, ну, прикрыта только часть, молодой красивый парень, извиваясь, выделывает нам полустриптиз. Он высоко, над головами людей, среди всей этой черноты, освещенный. Музыка гремит. Нас ведет охрана в глубину, к сцене, чуть дальше, и там другой такой же «стакан», в котором молодая девушка, прелестно сложенная, в купальничке таком блестящем вытанцовывает.

И вот моя Наташа, выпучив глаза из-под очков, которые, как мне кажется, вывернулись наизнанку, тихо, шепотом мне говорит: «Ирина Петровна, мы будем вот здесь выступать?!» – показывая на «стакан», где танцует полуголая девушка. У меня сердце упало от смеха и от всей ситуации. Я говорю: «Нет, Наташ, тут я точно не буду выступать. Я буду все-таки на сцене». – «Слава Богу! А то я вам не взяла подобающий костюм для этого выступления!»

И вот мы проходим через все это, попадаем за кулисы, где сидит команда, как же по-научному это назвать, в общем, мужчины, которые стали женщинами. Там у них есть такое потрясающее шоу трансвеститов. И они все за кулисами гримируются. Одна из них вроде бы Мэрилин Монро, вторая – Шер.

Я так понимаю, они изображают самых модных суперзвезд мира. Причем, когда я вошла, они: «О! Здрасьте!» Так экспансивно, как будто мы родственники или коллеги в Московском Художественном театре. Очень нежно, тепло и доброжелательно меня встретили. Тут же кто-то смахнул с гримировального стола все то, что лежало: «Освободите для Ирины Петровны». Как с главной героиней со мной, едва пылинки не сдували. Как будто я с небес спустилась к ним туда, и в этом была такая трогательность актерская!

Кто-то над этим, может, посмеется, кто-то, может, изумится. Когда я потом рассказала об этом в театре, на меня смотрели как на сумасшедшую просто. Но тем не менее я себя поймала на мысли, что мне неплохо там. И не стыдно там, а нормально. То есть адекватно. То есть все равно актеры. Все равно действо. Все равно лицедейство. И все равно одна и та же цель – выйти на сцену и покорить зрителя.

Конечно, мне было смешно наблюдать, как они друг друга называют, женскими именами, хотя они… Я очень пристально их рассматривала – мужчина это или не мужчина. Мне было любопытно, потому что я никогда этого не видела. Но тем не менее есть в них что-то интересное, что-то странное, как весь наш XX – начало XXI века – все с ног на голову. Но – это жизнь. Я не имею права осуждать других людей, так меня воспитали. И кого-то учить, заставлять их жить по каким-то другим законам тоже не имею права.

Никогда не забуду одно интервью, я слушала его по телевидению. Мне очень нравилась эта милейшая женщина, очень стильная такая, современно одетая, умница. И вот ее спрашивали, что такое свобода, поскольку она демократ. И она очень четко стала объяснять: «Ну, представьте, вот человек, да? Очертите вокруг него круг или эллипс, и рядом человек – и вокруг него такой же круг очертите. Это его мир. И самое главное, чтобы твой эллипс или твой круг не ущемлял круг другого. Чтоб не задавливал, не залезал, чтобы держался хоть на каком-то расстоянии, уважая другой мир».

Вот это подлинная свобода – не ущемлять другого своими указаниями, своими требованиями. Даже если этот человек, может быть, не соответствует твоим привычкам, твоим нормам. Может быть, он тебе вообще не нравится. Твое право – ты можешь уйти. Но не дави на него. Не трогай его. Если он тебя обижает, уйди. Не мешай другому. И в этом истинная, по большому счету, интеллигентность.

Часто я слышу: «Артист не имеет права делать то-то» или «Вы не имеете права опускаться до уровня публики, не имеете права делать что-то на потребу публики».

Что такое сцена? В чем мессианство и служение искусству? В чем оно? Это значит, сидит зритель внизу, а на сцену выходит актер. И он чуть-чуть над тобой. Он выше тебя. Почему? Не потому, что он умнее, талантливее, не потому, что он выше тебя по каким-то нравственным, моральным и другим устоям. Нет. Он, может быть, и глупее тебя, но его профессия заставляет быть на сцене и, в силу своего таланта, открывать миры человеческой души для того, чтобы зритель, который сидит в зале, видел, как в зеркале, как под светом, свою душу. Чтобы он вдруг испытал катарсис или начал понимать свои ошибки, может быть.

«Отчего вы всегда ходите в черном?» – «Это траур по моей жизни. Я несчастна», – говорила моя Маша. Первая реплика Антона Павловича Чехова в «Чайке». Это первая реплика, с которой начинался спектакль. И одна из первых моих центральных ролей. Боже, сколько со мной работал Борис Николаевич Ливанов. Каждый раз останавливая, кричал «Стоп!», когда я говорила эту фразу.

Он объяснял мне, что такое начало спектакля, что такое «это траур по моей жизни. Я несчастна». Что за этим стоит. Мне, девчонке, еще не понимающей ни черта. Не было у меня в жизни таких трагических переживаний, которые испытывала моя героиня. Но надо было настолько вывернуть свою душу и настолько это сказать четко и объемно, и многопланово, чтобы было понятно, что она действительно несчастна. Или наоборот, не несчастна. Может, она прикидывается. А может быть, она так ощущает сегодня эту жизнь потому, что она никому не нужна. А ей хочется, чтобы на нее Треплев смотрел. А он на нее никакого внимания не обращает. И она немножечко эпатажна, она немножечко позирует, надевая все черное для того, чтобы привлечь к себе внимание. Все в этой фразе может быть.

А сидящий в зрительном зале человек, может, который действительно брошен, может, который действительно одинок, и может, у которого сегодня действительно траур в душе, тут же начнет сопереживать этой девчонке. А может быть, потом увидит, что не надо быть таким. Или вдруг поймет, что сам все это придумал, а на самом деле жизнь не такая черная и не такая страшная для него, сидящего в зрительном зале чуть-чуть ниже сцены.

Поэтому сцена не зря придумана. И актерская миссия служения искусству придумана не зря. Нас не будет – она будет продолжаться. Потому что необходимо человеческим сердцам увидеть на сцене нечто прекрасное или нечто трагически ужасное для того, чтобы понять, что все равно надо искать и идти к этому прекрасному. Потому что жизнь все равно прекрасна. Потому что жизнь единый раз дана Богом для того, чтобы человек

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 87

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Расскажу… - Ирина Петровна Мирошниченко бесплатно.

Похожие на Расскажу… - Ирина Петровна Мирошниченко книги

Репетиция - любовь моя - Анатолий Васильевич Эфрос - Биографии и Мемуары / Культурология
О Михаиле Кедрове - Михаил Смирнов - Биографии и Мемуары
Очерки Русско-японской войны, 1904 г. Записки: Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. - Петр Николаевич Врангель - Биографии и Мемуары
Я был секретарем Сталина - Борис Бажанов - Биографии и Мемуары
Оно того стоило. Моя настоящая и невероятная история. Часть II. Любовь - Беата Ардеева - Биографии и Мемуары
Булгаков и Лаппа - Бояджиева Людмила Григорьевна - Биографии и Мемуары
Елизавета Петровна в любви и борьбе за власть - Николай Федорович Шахмагонов - Биографии и Мемуары / История
Вивьен Ли. Жизнь, рассказанная ею самой - Вивьен Ли - Биографии и Мемуары / Публицистика
О судьбе и доблести - Александр Македонский - Биографии и Мемуары
Олег Стриженов и Лионелла Пырьева. Исповедь - Олег Стриженов - Биографии и Мемуары

Оставить комментарий