Если твое рождение не обошлось без злоключений, а твоя мачеха Гера только и думает, как испортить тебе жизнь, – жди проблем! И действительно, юный Дионис, остро нуждавшийся в отдыхе и забвении, открыл для себя вино. А к чему побуждает вино?
– Ну вы спросили, приятель!
– К веселью! К песням и танцам! Поначалу верующие пели в честь Диониса простые песни, которые со временем превратились в дикие хоровые гимны – дифирамбы. Дифирамбы стали панэллинскими[26] хитами и исполнялись на всех фестивалях и праздниках. Их распевала, подпрыгивая, группа мужчин, вероятно, одетых козлами. И вот, наконец, один праздник в Аттике. Представьте, как вся деревня собирается на поле – одни сидят на земле, другие стоят. Все идет как обычно, пока своенравный парень по имени Феспид не совершает нечто из ряда вон выходящее. Он встает напротив хора и начинает вести с ним нехитрый диалог, обмениваясь репликами. Хор поет свою песню, а Феспид отвечает прозой. Он вводит в спектакли диалог и становится первым актером. Это, мой друг, и есть рождение театра. Актеры всего мира, выходя на сцену в день премьеры, переживают тот момент, когда, сделав всего несколько шагов, Феспид встал напротив хора и заговорил с хором, чтобы создать новый мир драмы. В тот момент Феспид еще не понимал, чему он положил начало. Он не мог знать, что зажжет в сердцах миллионов людей искру страстной любви к театральному искусству, которая заставит их покорять на протяжении веков новые вершины – от комедии дель арте при дворе Медичи во Флоренции эпохи Возрождения до шекспировского «Глобуса» на берегу Темзы, от миланского «Ла Скала» до нью-йоркского Карнеги-холла. Где впервые вспыхнула эта искра? Возможно, в том фиванском дворце, где родился Дионис.
– Театр это, конечно, отличная вещь, но лично я считаю, что Древняя Греция подарила миру кое-что поважнее театра – демократию! Напомните, когда была установлена демократия?
– Примерно в то же время. Сначала царям пришлось уйти «со сцены», так как после всего, что произошло в этот период, политические перемены были неизбежны. После свержения монархии большинством греческих государств управляли вельможи-аристократы. Неудивительно, что кое-кому из них власть ударила в голову и они стали ею злоупотреблять, притесняя менее влиятельных горожан. В результате по разным причинам во многих древнегреческих городах стало происходить одно и то же. Некий пронырливый человек, обычно знатного происхождения (но не обязательно, ведь ничего, кроме смекалки, не требовалось), выдавал себя за защитника угнетенных, устраивал переворот и захватывал власть, становясь тираном.
– Диктатором, что ли?
– В те времена слово «тиран» не имело негативного оттенка. Оно просто означало человека, который захватил власть и правит в одиночку. Повсюду – в Малой Азии, на островах Эгейского моря, в материковой Греции и в сицилийских колониях – росло число интриганов, которые, видя успех первых тираний, добивались тиранической власти в собственных городах-государствах. Многие правили довольно радикальными методами, но не меньше было тех, кто потакал подданным по очевидной причине – никому не хотелось потерять власть.
– И много было таких тиранов?
– Да, очень много. Например, на Самосе правил тиран Поликрат, который захватил власть вместе с двумя своими братьями. Поначалу братья разделили остров на три части, но затем Поликрат убил одного и изгнал другого. Тираном Наксоса был Лигдамид, а в Коринфе утвердился тиран Периандр, известный, в частности, тем, что забил жену до смерти. Он водил дружбу с милетским тираном Фрасибулом, к которому однажды послал гонца, спрашивая, как править и укреплять свою власть. По преданию, Фрасибул не ответил гонцу словесно, но отвел его на поле, где стал срезать самые крепкие и высокие колосья пшеницы, торчавшие над остальными. Гонец описал увиденное Периандру, и тот стал убивать всех коринфян, чья власть и положение могли представлять для него опасность. Сикион, небольшой, но богатый город на севере Пелопоннеса, также находился под властью тиранов. Один из них, Клисфен, по слухам, был правнуком мясника или повара. Однако это могла быть выдумка, целью которой было либо принизить его, либо, что столь же вероятно, показать, что он всего добился сам, а не получил тираническую власть по наследству. Как бы то ни было, Клисфен, подобно сказочным царям, созвал самых именитых холостяков Греции на состязание за руку своей любимой дочери Агаристы.
– Короче, ждать чего-то хорошего от тиранов не имело смысла. И зачем тогда вы мне столько о них рассказываете?
– Скоро поймете. Вскоре в Сикион съехались претенденты не только из соседних городов-государств, но даже из далекой Фессалии и Южной Италии. К концу состязания остались два финалиста-афинянина – Гиппоклид и Мегакл. Клисфену пришлось выбирать, и он выбрал Гиппоклида. Свадебные торжества имели небывалый размах. Зарезали сотню коров, был приглашен весь город. Опьянев от вина и своего успеха, Гиппоклид залез на стол и начал плясать. В какой-то момент он встал на голову и задрыгал ногами в такт музыке.
– Ха! Да парень реально танцевал брейк!
– Причем еще в древности! Однако Клисфен не одобрил. Будучи консерватором, он не ожидал от зятя столь недостойного поведения и был глубоко потрясен. А тот продолжал стоять на голове, выставив свое достоинство на всеобщее обозрение. Разгневанный Клисфен повернулся к нему и сказал: «Молодец, своими выходками ты лишил себя жены». Он имел в виду, что такие танцы он не потерпит. Пьяный Гиппоклид ответил: «Думаешь, мне есть до этого дело?» Разъяренный Клисфен аннулировал брак и отдал свою дочь серебряному призеру – Мегаклу. Этот поворот оказался большой удачей для мировой истории. Супруги назвали своего первого сына Клисфеном в честь деда, тот вырос и основал в Афинах демократию.
– Ну, оказывается, и древним ничего человеческое было не чуждо. А в Афинах тираны были?
– Да, был – Писистрат. Умный и коварный человек, склонный к театрализации, представьте себе, он захватывал власть трижды. В первый раз он нанес раны себе и своим лошадям, а затем отправился в центр города и заявил, что его жизнь в опасности. Под этим предлогом он попросил охрану для защиты от своих ненавистников – и получил ее.
– Да ладно! И что, никто не почуял обмана?
– Только знаменитый Солон, один из Семи мудрецов. Он видел Писистрата насквозь и не стеснялся говорить, что тот лжет, но его никто не слушал. Тем временем Писистрат превратил своих телохранителей в личную армию и захватил власть. Однако вскоре его свергли и изгнали. Во второй раз он нарядил высокую статную девушку богиней Афиной и приехал из Пеании в Афины, везя ее на своей колеснице. Писистрат задумал поразить афинян зрелищем того, как
