Форма входа
Читем онлайн «Кофе по-сирийски». Бои вокруг Дамаска. Записки военного корреспондента - Сергей Александрович Бережной
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
моему статусу дорогой магазин, отчего я приходил в тихий ужас, судорожно щупая в кармане весь наличный капитал в сумме триста баксов, и умолял найти что-то попроще на городском рынке. Согласен даже на бедуинские дашдаш и куфию[48], лишь бы сохранить весь свой запас, который предназначался для сувениров. Для меня не было большой разницы между Версаче и швейной артелью «Мособлшвей», но Виктор был неумолим: он искал сирийский костюм торговой марки «Aleppo», который, по его мнению, превосходил своим качеством все известные мировые бренды. И он его нашёл в каком-то бутике, персонал которого даже не пытался изобразить любезность. Марат доверил ему выбрать фасон и цвет, оставив себе подобрать лишь размер. В первый костюм он пытался втиснуть меня силой, убеждая, что он разносится со временем. Во втором оставалось мест еще для парочки таких же, как я, но теперь Марат убеждал, что он непременно сядет после первой же стирки. Третий сидел мешок мешком, но выбора больше не было, и пришлось довольствоваться им. Рубашку, галстук, ремень и туфли тоже выбрал Виктор – всё-таки у него был отменный вкус. Итак, форма к встрече была готова, то есть дресс-код, оставалось наполнить содержание. Этим занялись Марат и Виктор, потратив всё оставшееся до вечера время. Мы проговаривали возможные вопросы и ответы, учитывали вероятность импровизации, но мы не знали, как относятся сами телевизионщики к нашей работе.
Черным-черно, хоть глаз выколи, хотя всего-то около девяти вечера. Просто детское время, спокойной ночи малыши, но спать хочется не по-детски. Эх, вытянуться бы сейчас на диване в полной отключке, и ни тебе стрельбы, «духов» и этого придуманного Маратом интервью сирийскому телевидению. Умащиваюсь на заднем сиденье «мерса» – нашей рабочей лошадки. Рядом Виктор, за рулём бессменный Фарук, молчаливый и изрядно вымотавшийся за день. На переднем пассажирском сиденье Марат, что-то без умолку щебечет, соловей наш вечерний. Поражаюсь его работоспособности.
Накануне ночью работал – монтировал отснятое, что-то писал, вёдрами пил кофе и восторженно орал, когда в его забубённую головушку приходила очередная сумасбродная идея. Разорванный в клочья сон днём накатывал волнами, как только удавалось пристроиться где-то в уголочке только что взятого подъезда или дома и смежить веки. А Марат весь день таскал нас за собою, задавал тон и темп, словно не было бессонной ночи. Он и теперь свеж и полон энергии.
Машина проходит два рубежа охраны. На третьем паркуемся у КПП и оставляем в ней оружие. Фарук мгновенно откидывает сиденье, и тут же раздаётся его мощный храп. Пусть он не ходит в атаку, не носится по расстреливаемым улицам, не спускается в подземелье, но попробуй встать ни свет не заря и вернуться домой ближе к полуночи, вцепившись в руль, лавировать по улицам и улочкам, норовя попасть под огонь снайперов или нарваться на мину. Надо прекрасно знать не только город, но и ежечасно меняющуюся обстановку, чтобы не заехать в контролируемый «Ан-Нусра» район, где тебе наверняка в лучшем случае банально отрежут голову. Надо быть готовым до последнего защищать этих русских при попытке их захвата. Этого сжатия внутренней пружины хватит едва ли не несколько суток, но Фарук живет в этом состоянии уже недели и даже месяцы.
Мы осторожно закрываем дверцы, чтобы не прервать его сон, и на цыпочках отходим от машины. В вестибюле встречает роскошная дива с копной бронзовых волос, каскадом ниспадающих на плечи. Одета неброско, но изысканно и со вкусом. Её зрелая красота сбивает с мыслей, и воображение уносит в запредельные высоты… Тычок в спину возвращает в действительность. Мы сидели в «резиденции» телевизионщиков – неуютной комнате с каким-то приглушенным освещением, деревянными панелями, древним кожаным диваном времён Крестовых походов и под стать ему креслами, и ожидали, когда подготовят студию. Повеяло родной казёнщиной периода «развитого социализма». «Гвоздь» предстоящего телевизионного вечера – моя скромная персона, усиленно раскручиваемая фантазиями Марата. Умудрился представить на сайте «ANNA-NEWS» фронтовым разведчиком, «воевавшим в Абхазии пять лет» и занимавшимся исключительно взятием «языков». В госпитале проходил по категории генерала, чуть ли не резидента нашей разведки. Ну и горазд на придумки наш профессор! Воевал пять лет с кем? С инопланетянами? Он ляпнул, а мне теперь объясняйся.
Дива старалась оказать приличествующее случаю гостеприимство, предлагала кофе и с плохо скрываемым любопытством бросала взгляды на истуканом восседавшую особь, обуреваемую тщеславием и страхом. Особь – это я. Тщеславие – тоже моё: если не скрытное, то не афишируемое пребывание в Сирии вдруг превратилось в мгновенный взлёт популярности на медианебосклоне. А страх тоже объясним: на резидента российской разведки теперь начнётся охота, и даже не здесь, а дома, моими дорогими коллегами. Чужих в нашей системе не радуют. А тут еще морду лица будет смотреть вся Сирия, и не только.
Моя внутренняя борьба между распиравшей гордыней и страхом быть «засвеченным» не отражалась на каменном выражении моей физиономии, и окружающими это наверняка воспринималось с долей восхищения мужественностью и умением владеть собою. А я просто смертельно хотел спать.
Дверь постоянно открывалась и закрывалась, впуская и выпуская сирийцев: кто-то откровенно любопытствовал, недоумевая, зачем и почему этот русский оказался в воюющей Сирии. Кто-то пытался затеять разговор о России, плавно сводя к сакраментальному вопросу: когда же она придёт на помощь сирийцам. Кто-то просто заглядывал, рассматривал и вновь скрывался.
Марат развалился на диване и без умолку нёс откровенную пургу. Виктор в состоянии тихого ужаса напрягся, закономерно ожидая от словоохотливого руководителя агентства подвоха.
Вошедший сириец среднего роста с легкой небритостью и пристальным, далеко не радушным взглядом протянул руку и представился Муршидом, руководителем отдела. Тут же пояснил, что его имя по-сирийски означает «наставник», а поскольку он руководитель, то одновременно и наставник. Пошутил, но в глазах ноль радушия.
Марат тут же вцепился него, но Муршид, аккуратно гася окурок «Житана» в пепельнице, заметил, что говорить о Сирии в общем-то нечего.
– Мы вынуждены сражаться, и иного выбора у нас просто нет. В марте позапрошлого года я сам выходил на демонстрации – не во всём был согласен с Асадом и не скрывал этого. Да, мы тоже расшатывали государство и не подумали, что начнёт штормить так, что корабль даст течь. Но сейчас мы все должны быть вместе – против нас сражается исламский радикальный интернационал. Это просто ночной мрак, в котором ни книг не прочесть, ни даже глаз не рассмотреть. Они стали убивать врачей, писателей, артистов, преподавателей только за то, что они получили образование. Это плата интеллигенции за свою политическую наивность. Они хотят ввергнуть нас в средневековье. Европа
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу «Кофе по-сирийски». Бои вокруг Дамаска. Записки военного корреспондента - Сергей Александрович Бережной бесплатно.
Похожие на «Кофе по-сирийски». Бои вокруг Дамаска. Записки военного корреспондента - Сергей Александрович Бережной книги
- Сотворение мира: Российская армия на Кавказе и Балканах глазами военного корреспондента - Виктор Литовкин - Военное
- Войска специального назначения Организации Варшавского договора (1917-2000) - Жак Бо - Прочая документальная литература
- Стеснительная гетера и другие истории из мира интриг и интриганов - Виктор Еремин - Прочая документальная литература
- Воспоминания - Елеазар елетинский - Прочая документальная литература
- Путин. Прораб на галерах - Андрей Колесников - Прочая документальная литература
- Тайна без точки - Альбина Коновалова - Военное
- Быт русского народа. Часть 6 - Александр Терещенко - Прочая документальная литература
- Почему Путин боится Сталина - Юрий Мухин - Прочая документальная литература
- Вербовка - Виктор Державин - Биографии и Мемуары / Военное
- Океанский ВМФ товарища Сталина. 1937-1941 годы - Владимир Виленович Шигин - Военное / История
