теперь я мирно лежу у мамы на руках, ощущаю лёгкое покачивание при ходьбе. Но мягкая мамина грудь всё компенсирует.
Надеюсь, дом у нас имеется. Не хотелось бы из палаты переселяться на улицу.
— Ой, малыш, радуешься солнышку? — с умилением спросила мама, видя, как я блаженно улыбаюсь.
Нет, женщина. Радуюсь, что больше в «Солнышке» никогда не окажусь!
Хотя настоящее солнце тоже ничего. Приятно припекает. Похоже, на дворе лето, или конец весны. Всё вокруг зелёное, пахнет цветами.
Как оказалось, дом у нас есть. Ну как дом… маленькая однокомнатная квартирка в девятиэтажном доме из стекла и бетона.
Хоть бетон давно изобрели и в моём мире, но местные технологии продвинулись куда дальше.
Автомобили, самолёты и местные города я успел поглядеть ещё по телевизору. Ну а теперь вот наслаждался воочию — с балкона квартиры, куда нас довезла наёмная машина. Мама назвала это такси.
— Ну что, солнце моё, вот мы и дома… — негромко произнесла мама, держа меня на руках. Мне показалось, или я услышал какую-то грусть?
Впрочем, в такой каморке трудно радоваться жизни. Особенно, когда ты из аристократов.
А то, что мама из знати — несомненно. за прошедший месяц я даже разок услышал о её роде по телеку. Мол, Бестужевы героически сразились со стаей опасных демонов в окрестностях Новгорода. И подняли на этом кучу денег.
Ишь, какие молодцы. Лучше бы маме хату получше купили, а не выгоняли на мороз.
Остаётся непонятным одно — где же наш папаша?!
Опасность! Угроза жизни! Обнаружен источник смертельной угрозы!
Ох ты ж! Мне аж в голову отдало, с такой силой сработало заклинание. Чуть не вырубило к чертям.
Но затем я с предельной отчётливостью почувствовал: источник опасности где-то на кухне, откуда мы и вышли на балкон.
Но как сообщить матери?!
— Ау-уа!!! — заверещал я, тыча в сторону кухни ручкой.
Ну как тыча — еле-еле пытаясь поднять. Какой же я, блин, мелкий!
— Ой, миленький, кушать хочешь? — забеспокоилась Софья. — Пойдём-пойдём, сейчас покушаем!
Едрить, да мы, кажется, сейчас сдохнем, а не покушаем, женщина! Как же дать знак…
Нет, куда, нельзя уносить меня с кухни! О, или наоборот — лучше свалить из квартиры, пока целы?
Поняв, что на источник опасности — что-то, расположенное за раковиной — я указать не смогу, я начал агрессивно махать ручками в сторону двери.
Гулять, срочно идём гулять, срочно!
Внимание! Малое прорицание предрекает смерть через 01:39, 01:38…
ОЧЕНЬ срочно!!!
Голова болит всё сильнее, в глазах пятна. Заклинание опять выжирает все силы, но нельзя засыпать, нельзя!
— А-у-у-уа! — я начал прямо вырываться, дёргать мать за блузку и ещё активней тыкать кулачком на дверь. Ну же, сообрази уже!
— А, гулять хочешь? Но мы же только с улицы… Неужели, вид с балкона так понравился?
Я как мог закивал головой. А это непросто, скажу я вам, когда кости ещё толком не сформированы. Но, похоже, мама поняла.
К счастью, Софья оказалась хорошим родителям. Быстренько накинула босоножки и вышла из квартиры.
Хорошо, что распеленать не успела!
Смертельная угроза потенциально ликвидирована.
А затем, когда мы на лифте спускались с нашего девятого, самого верхнего, этажа, где-то наверху прогремел мощный взрыв. Аж кабинка затряслась — ладно хоть не застряла!
— Господи! — ахнула мама. — Неужели, газ у кого-то взорвался?! Надеюсь, никто не пострадал…
Конечно, не пострадал! Но не поторопись мы на улицу — и завтра в новостях бы так и сказали: от бытового взрыва газа погибла молодая мама с ребёнком.
Только вот там, на кухне, я отчётливо чувствовал — источник опасности находился вовсе не рядом с газовой плитой.
Глава 2. Безумный день!
Толпа народа. Люди орут. Полицейские сирены орут. Пожарные орут, магией поднимая воду на наш этаж…
Как же бесит!
Ладно хоть мать молча прижимает меня к груди. Только вот, судя по дрожащим губам, она вот-вот разрыдается.
Так, нечего тут плакать! Мы живы, целы, выбрались из проклятого роддома. Жизнь налаживается.
Ну а что халупа эта сгорела — да в моём дворце даже сортир в такой конуре бы постеснялись размещать. Пфф, найдём место поприличнее.
— Уууа! — жизнеутверждающе прогудел я, пытаясь потереться головой о мамину щёку.
Вздрогнув и придя немного в себя, Софья посмотрела на меня. Я улыбнулся — и ответная улыбка сама собой появилась на её губах.
Вот, так лучше. Давай вместо стресса будем использовать твой материнский инстинкт, улыбаемся и машем!
Я попытался помахать. Не получилась, но маме хватило и попытки.
— Солнышко моё! — с невероятной нежностью протянула она, гладя меня по голове. Из её глаз всё-таки хлынули слёзы — но уже от радости за спасение, а не от горя из-за взорванной квартиры.
То, что рвануло именно в нашей однушке, объяснять ведь не надо?
— Да вас Господь хранит, не иначе, дамочка! — подошёл к нам рослый загорелый полицейский. — Вы ведь только-только из дома вышли?
Мама рассеянно кивнула. Задумчиво посмотрела на меня.
Так, что это за подозрительный взгляд? Я обычный малыш, маленький и миленький! Ничего подозрительного тут нет и быть не может…
Только Заклинание сейчас активировать не нужно! Не нужно! Не хватало мне из-за ерунды опять сознание потерять.
Это ж меня так вместо нормальной среды для развития опять в больницу упекут.
— Да, только вышла… — повторила мама. Голос её тонул в пронзительном шуме, заполнившем весь двор. — Малыш погулять попросился…
Это совпадение — только и всего!
— Ха! Да вашему малышу не иначе как ангелы напели, что надо погулять!
Я радостно заухал. Вот, молодец мужик. Всегда нравилось это свойство людского ума — выдумывать сложные и странные схемы там, где всё просто и ясно.
Пусть будут ангелы, ангелы есть-пить не просят.
— Вот, видите, кивает. Да уж, чудесный карапуз у вас, эээ…
— Софья Осинская. — представилась мама. Так вот какая у нас теперь фамилия.
Помнится, брат Валера говорил, что мама за отцом замужем. Значит он некий господин Осинский. Такого я по телеку не встречал.
Слова полицейского о нашем чудесном спасении услышала стоящая неподалёку молодая пара. Они тут же начали это громко обсуждать, подтянулись и другие соседи, и вскоре внимание всего двора сосредоточилось на нас.
Мама покраснела, засмущавшись от стольких пристальных взглядов.
Вон отсюда, тупые зеваки! Знать не знали о нас раньше, забудете уже завтра, но сейчас вот надо поглазеть, конечно же. Вон пошли все!
Активирую…
Стой, стой, не надо ничего активировать. Я всей своей детской силой воли пожелал отмены. Фух, кажись сработало.
Это я просто не люблю лишнего внимания. Но тратить
