Венальмора, как ему и подобает. Он не посрамит орден Хранителей. Клан Охотников будет уничтожен. Это лишь вопрос времени.
* * *
По одной из пустынных улиц старого города двое всадников ехали на коне темной масти. Стараясь проскользнуть незамеченной, Алиенора укутала Диклана своим плащом. Она сразу же поняла, что не сможет покинуть столицу – только не с мальчиком, он ее замедлит. Хранители прочесывали улицы в поисках Охотника, они искали именно ее. Девушка знала об этом и потому должна была сохранять бдительность. Итак, выбраться из Ден’Джахаля с Дикланом было невозможно. Оставался единственный выход: штаб-квартира. Охотница не была уверена в том, как примут ребенка остальные, хотя и догадывалась. Брагаль, Великий Магистр Охотников, как всегда, обвинит ее в безответственности и беспечности. Но в конце концов он примет ее сторону. Алиенора была непреклонна: Диклан останется в штаб-квартире. И такой гордец, как Брагаль, ни за что не встанет у нее на пути.
Девушка вглядывалась в небо, надеясь не пропустить белый дым, который указал бы ей путь. Увидеть его было под силу только Рожденным-Без-Души. Так Охотники держали связь друг с другом. Для надежности раз в несколько дней штаб менял место, и белый дым указывал им путь домой. Но из-за нестихающего гвалта и толпы, высыпавшей на улицы нижнего города, Алиенора все никак не могла найти нужный ей след. Она вглядывалась в звездное небо, чувствуя, как подступает паника, но так и не замечала никакого иного дыма, кроме поднимавшегося от хижин.
– Что ты ищешь?
Она глянула на Диклана, который тоже с каждой минутой нервничал все сильнее.
– Я ищу струйку белого дыма. Но ты не пытайся, ведь ты не можешь…
– Смотри! Вон там же она, да?
Охотница посмотрела в том направлении, куда указал мальчик. И действительно, в нескольких метрах над зданиями поднималась белая струйка, едва заметная даже для нее.
– Спасибо. Ты мне очень помог, – прошептала Алиенора, обнимая мальчика чуть крепче.
– Куда мы едем?
– Туда, где тебе нечего больше бояться.
Казалось, ее слова успокоили мальчика, и он ненадолго прикрыл глаза, убаюканный стуком копыт по мощеной дороге. Алиенора задумалась. Юный Шааль заметил белый дым, хотя это было под силу только Рожденному-Без-Души. Она так торопилась, к тому же в переулках было так темно, что она не разглядела глаза Диклана.
Девушка осторожно приподняла его подбородок и попросила мальчика посмотреть на нее. Бледный свет луны осветил радужку детских глаз. Алиенора улыбнулась. В его разноцветном взгляде – один глаз серый, другой зеленый – читалась бесконечная благодарность.
Рожденный-Без-Души.
Глава 2
Натяните лук, прицельтесь в Охотника и сразу же стреляйте.
Зачем вам лук? Зачем вам стрелы?
Вы когда-нибудь видели, чтобы Охотник убегал?
Речь на церемонии зачисления в Академию Хранителей
Аэль растянулся на кровати, а мысли его были полны самыми дерзкими мечтаниями о грядущем. Он станет знаменитым Хранителем, будет служить величайшим Клинкам королевства, выследит всех Охотников до единого, чтобы его признали лучшим. Все профессора сходились во мнении, что именно Аэль был самым одаренным выпускником Академии. А вскоре его будут считать самым одаренным и в целом королевстве, и самые высокопоставленные Хранители будут превозносить и восхвалять его.
– Ты слишком громко мечтаешь. Заснуть не могу.
Голос Лазериана эхом разнесся по темной комнате. Аэль почувствовал пристальный взгляд серых глаз друга, ставший таким привычным за последние пятнадцать лет. От Лазериана не укрывались гордость и амбиции Аэля, и он регулярно упрекал друга в заносчивости.
– А как ты хотел? Ничего не могу с собой поделать, ведь эту миссию вечером поручили мне, а не кому-то другому. К тому же мои достижения и правда хвалит вся Академия.
– А я-то уж было понадеялся, что научил тебя скромности… – вздохнул Лазериан, натягивая одеяло на колени.
– Ты просто завидуешь – вот и все.
– У меня нет никаких причин завидовать тебе, Аэль. Ты и правда талантлив, с этим не поспоришь, ты действительно лучший…
– Как же мне нравится, когда ты признаешь очевидное, – прервал его юноша.
– …но при этом ты самый горделивый, самый жестокий и самый ехидный из всех двадцатипятилетних Хранителей, кого я знаю! – без тени иронии произнес Лазериан.
Аэль замолчал, пораженный словами своего товарища. Друг часто высказывал недовольство его поведением, но таких слов не говорил никогда. С юношей вообще никто прежде не осмеливался говорить в таком тоне.
И именно по этой причине Аэль считал Лазериана своим лучшим другом на целом свете.
– Ты прав как никогда. Кем бы я был без тебя?
– Ровно тем же, кем ты являешься сейчас. Только даже не догадывался бы, что ты за чудовище.
Аэль рассмеялся и запустил в Лазериана подушкой – и получил такой же ответ. Поскольку никто из молодых людей ровным счетом ничего не видел в темноте, скоро их комната оказалась перевернута вверх дном. Аэль зажег свечу и сел рядом с другом.
– Мне будет не хватать твоей прямоты, Лазериан, – печально произнес юноша.
– Когда ты уезжаешь?
– Завтра директор Даргос скажет мне, куда именно я еду, и передаст маршрут. Потом я сразу выезжаю.
– Один? Ты, конечно, у нас самый одаренный, но при этом за стены Ден’Джахаля не выбирался никогда! – усмехнулся Лазериан.
– Возьму себе кого-нибудь в провожатые.
– Поедешь с проводником? Ты ведь понимаешь, что такие люди не путешествуют задаром?
– Я заплачу, сколько потребуется.
– Я бы и сам поехал с тобой, дружище, – улыбнулся Лазериан. – Но по долгу службы обязан оставаться здесь. Директор Даргос поручил мне обыскать штаб-квартиру Охотников с двумя-тремя ребятами из нашей команды.
– У вас есть какие-то зацепки?
– Ни малейшей. Профессионалов такого класса удавалось схватить только самым талантливым Хранителям, и лишь единицам – убить. Настоящие призраки.
– Лазериан, у этих людей нет Души. В них живет зло. Они не призраки. Всего лишь чудовища.
– Вот и поглядим, когда я доберусь до их логова. Буду держать тебя в курсе, чтобы мы на практике проверили все наши безумные теории на эту тему, – расхохотался юноша.
Аэль улыбнулся, а потом вернулся в постель и погасил свет. Слова друга не шли у него из головы. В Академии им тысячи раз повторяли, что нельзя недооценивать Охотника. Но им никогда не говорили ни на что они были способны, ни даже как они выглядели. Книги описывали их как существ, лишенных всякой нравственности, лишенных крупицы человечности.
Лишенных Души.
* * *
Пять ударов. Это был пароль. Пять ударов – два длинных, три коротких. Это значило, что Охотник за дверью не был самозванцем.
