Алиенора выждала несколько секунд, сжимая худенькую ладошку Диклана. Дверь отворилась, и юноша – наверняка ученик – спросил из-за нее:
– Вы кто?
– Алиенора Дерин.
Девушка широко улыбнулась ему, и юноша отступил, пропуская ее внутрь. Его взгляд едва скользнул по сопровождавшей ее фигуре в капюшоне, а затем ученик сделал ей знак следовать за ним по лестнице. Вскоре они оказались в лабиринте бесконечных коридоров, и каждый следующий казался темнее предыдущего. Напуганный доносившимися из катакомб звуками, Диклан крепче сжал руку своей подруги. Алиенора ободряюще посмотрела на него. Сначала это место тоже казалось ей пугающим, но по мере того как девушка возвращалась сюда снова и снова, она научилась доверять подозрительным звукам, а ее глаза привыкли к темноте. Наконец-то она дома.
– Как твое имя? – спросила девушка сопровождавшего их ученика.
– Ивен.
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать, госпожа.
– А мне всего двадцать один, поэтому обращаться ко мне «госпожа» – бессмысленная и утомительная формальность.
– Простите, – сказал Ивен, опуская глаза под холодным взглядом Алиеноры.
– Все в порядке, я тебя не съем. По-моему, ты уже достаточно потрудился. Можешь возвращаться наверх. Дорогу я знаю.
– Но…
– Послушай, Ивен. Мне плевать, что наши командующие поручили тебе проводить меня строго до двери, за которой меня ждут не дождутся неприятности. Но я уже не маленькая, сама справлюсь. Тебя не накажут – все Охотники знают, что я не терплю лишней опеки. Удивительно, что ты об этом ничего не слышал…
– Простите. Это больше не повторится.
Ивен убежал в противоположном направлении и так быстро исчез за поворотом, что только эхо его торопливых шагов, гулко отдававшееся от каменных стен, напоминало о его недавнем присутствии.
– Наконец-то мы отделались от этого паразита, – пробормотала на ходу Алиенора.
– Он мне совсем не нравится, – сказал Диклан.
– Мне тоже.
Вскоре они подошли к деревянной двери с изящной резьбой. Девушка несильно нажала на ручку, и та открылась в наполненную теплом гостиную, убранную в теплых тонах и пропитанную запахом дерева. Алиенора сняла плащ и положила его на диван возле камина, удовлетворенно вздохнув.
– Диклан, мне нужно кое-кого навестить. Я скоро вернусь. Ты оставайся здесь. На полках должна заваляться какая-нибудь еда, а погреться ты можешь в углу возле огня.
– А куда ты уйдешь?
– Я буду прямо здесь, за дверью.
Она вышла из комнаты. Ей было трудно оставить мальчика одного, но выбора не было. Сначала надо поговорить с Брагалем.
– Добрый вечер, Алиенора. Я ждала тебя, – раздался женский голос в полумраке.
В комнате внезапно вспыхнул свет, и Охотница на мгновение зажмурилась от яркого блеска. Когда глаза девушки наконец привыкли, она увидела, что перед ней стояла женщина лет сорока с улыбкой на лице.
– Добрый вечер, Шарлеза. А я-то уже готовилась препираться с Брагалем.
– Он на задании. И раз уж мы заговорили о миссиях, как прошла твоя?
Алиенора улыбнулась в ответ и аккуратно положила флакон с Душой на стол.
– В моих лучших традициях – как по маслу.
– Ничего удивительного. Ты всегда подавала большие надежды, даже в детстве.
– Скажи это Брагалю.
– Брагаль строг к тебе, не буду спорить. Но я знаю, что он любит тебя как собственную дочь. У вас с ним гораздо больше общего, чем тебе кажется.
У Алиеноры вырвался смешок. Она начала соперничать с Брагалем, как только оказалась в Ден’Джахале и попала в мир Охотников после смерти родителей. Брагаль постоянно недооценивал ее, заставлял работать усерднее любого молодого Охотника. Но в конце концов все усилия девушки окупились.
Шарлеза повертела пузырек в руках, потом аккуратно убрала его в ящик и заперла ключиком на два оборота.
– Я привела с собой мальчика. Он Рожденный-Без-Души. Сирота.
Охотница обернулась и пристально посмотрела на Алиенору.
– Понимаю, почему ты боялась Брагаля.
– Он был один, и ему нечего есть… Его отец убил мать прямо у него на глазах… Да кто мы такие, если даже детей не можем спасти от такой страшной судьбы? Получается, мы просто убиваем Души?
Шарлеза улыбнулась. Она всегда ценила дерзость Алиеноры, как и ее неудержимый темперамент. Это ее сильная сторона, здесь не было никаких сомнений. Девушка достойно служила клану Охотников и гордилась тем, что считала себя одной из них. Вот только ненависть к Душам так глубоко проникла в ее сердце, что заполнила его целиком. Шарлеза понимала, что в этом заключалась и главная слабость юной Охотницы. Но до сих пор репутация Алиеноры была безупречной.
– Мы позаботимся о ребенке. А ты уедешь завтра же.
– Так рано…
– Да. Брагаль оставил для тебя список Душ, которые ты должна убить. В нем два или три Клинка и их Хранители, само собой. И настоящий подарок специально для тебя. Лорд Валериос из Большого дворца Лайюны.
– Да уж, без меня он как без рук, – улыбнулась Алиенора.
– Не переусердствуй, дитя. Брагаль будет ждать тебя в Лайюне.
– Нисколько не сомневалась. Кстати, тот юнец, который меня привел, Ивен… Он уже давно с нами?
– Ни малейшего понятия. Он прибыл из Гельсперы. Почему ты спрашиваешь? – с интересом спросила Шарлеза.
– Потому что надо срочно переместить штаб-квартиру. Ивен – самозванец.
* * *
Алиенора и Шарлеза бежали, а следом за ними – около двадцати Охотников. После слов девушки все быстро собрали вещи и последовали за главой клана в городские катакомбы. Маленького Диклана Алиенора посадила себе за спину; мальчик старался не смотреть по сторонам, пока Шарлеза вела всех в другую штаб-квартиру, – его пугали темнота и суматоха.
Катакомбы хранили бессчетное множество секретов, так что именно здесь гильдии придется на какое-то время залечь на дно. Потому Шарлеза и вела их в глубь коридоров, в самые старые помещения, о которых знала только верхушка клана Охотников. Допустить самозванца в их ряды – настоящий позор для тех, кто славился своим умением оставаться невидимыми для Душ.
– Как ты узнала? – спросила Шарлеза у Алиеноры.
– Он ничего не знал обо мне и о том, что я терпеть не могу, когда меня опекают. Он хотел проводить меня прямо до двери моей комнаты. Но даже это не главное. Как ты сама не заметила? У него карие глаза.
Дальше Шарлеза бежала молча. Чтобы спасти своих. Спасти свою семью. Спасти свою честь.
* * *
Сидя на кровати в своей комнате, Аэль мысленно прощался с Академией, но прежде всего – с Лазерианом. Уже через несколько часов он уедет, и кто знает, сколько продлится его путешествие?
Парень никогда и никому не признался бы, что нервничал из-за скорой разлуки с лучшим другом. Лазериан действительно был самым многообещающим Хранителем Академии после него,
