Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот… он, неустановленный… объект! – произносит Роман, похрустывая неокрепшими косточками в объятиях соскучившейся бабушки.
– Он… ранен, но… сильно жив. Она… правильнее сказать, – уточняет Лариса, вновь оказавшаяся в руках бабы Саши, довольно крепких.
– Да, потому что самостоятельно передвигается и радуется встрече, – резюмирует Роман, приводя в порядок одежду.
Макарыч, улыбаясь, пожимает плечами.
– Значит, похорон не будет.
– Но можно вылечить её и отпраздновать выздоровление! – говорит Лариса.
Идея с празднованием Роману приходится по вкусу.
– Баба Саша, тебе много времени нужно, чтобы выздороветь? До вечера выздоровеешь?
Баба Саша поводит плечами и морщится от боли.
– Ой, не знаю. Медобследование бы…
– И так всё ясно, – заявляет Роман. – Летунья! Ты и пешеход неважный. Лечить незамедлительно. Ларка, ну!
Лариса смотрит на Романа, как на идиота.
– Но у меня нет ничего!
Баба Саша уже едва на ногах стоит, её уже покачивает.
– Вы её обнимашками добили, – сообщает Матвей.
– Александра Васильевна, может, вам помочь? Я могу вас на руках отнести, – предлагает Макарыч.
– Мы поможем! – поддерживает Роман. – Это называется груз триста.
Бабу Сашу, несмотря на её сопротивление, впрочем, очень нерешительное, подняли и понесли. Матвей и Роман взялись за правую и левую ноги, а Макарыч подхватил её под мышки. И баба Саша мгновенно затихла.
Матвей бросил взгляд через плечо и сообщил:
– Похоже, потеряла сознание.
– Главное, живой доставить. У неё и снадобий всяких… А уж таблеток-то!.. – успокоил Роман. – И с нами мама большую кучу ещё отправила.
– Вот если бы лекарства лечили заранее, пока не заболело! – произносит Лариса. – Хочу я, чтобы бабуля не болела больше никогда!
– Ларисочка… – слышится слабый голос бабы Саши.
– Ты не разговаривай! Тебе нельзя! – не даёт ей говорить Роман.
– Но стонать ты имеешь право! – Лариса сжимает в ладошках руку бабы Саши. – И капризничать.
Баба Саша удивлена.
– Капризничать?
– Ты можешь требовать хоть эскимо с вишенкой, хоть круассан с любой начинкой. А лучше – пирог с маком!
– С маком?
– Эскимо тут всё равно нет, а пирог с маком я люблю. – Лариса мечтательно улыбается.
Макарыч, он уже порядком устал тащить больную, мотает головой.
– Нет-нет! Сначала лечение.
Баба Саша, как будто, возмущена.
– Почему нельзя одновременно? У меня какие органы пострадали? Ноги и бока. Да. Но не аппетит.
И подмигивает Ларисе.
Дед Фёдор и Арина ждали на берегу, перед крыльцом дома с надписью по фронтону «Александрия», изготовленной из многоцветно окрашенных реек. Оценив увиденную картину, они поспешили навстречу.
– Что с бабушкой? – ещё издали закричала Арина.
– Да наверняка она летает! – выкрикивает Роман, которому хочется верить в чудеса. – Не на земле же все бока!..
Дед Фёдор, подбежав, делает попытку сменить измученного Макарыча.
– Ничего, ничего, – отказывается тот, и дед Фёдор, оттесняя Романа и Матвея, тоже подуставших, подхватывает ноги бабы Саши.
Вот больная уже и в доме.
– Наверно, на диван её… В прихожую, пожалуй… – неуверенно произносит дед Фёдор.
– Нет, к кухне поближе… – возражает баба Саша. – Там все лекарства.
– Она, кроме лечения по назначению врача – это я врач, кстати, – ещё и пирог с маком хочет, – сообщает Лариса. – Большой, чтобы и нам досталось. Дед, умеешь пироги стряпать?
– Да. Под наблюдением специалистов.
Бабу Сашу укладывают на кушетку, находящуюся в столовой.
– А лечить? – спрашивает Роман у деда Фёдора.
– И стряпать, и лечить – под наблюдением.
– А я могу и без наблюдения, – хвастается Лариса и принимается выталкивать всех из комнаты. – Попрошу не мешаться тут. Прошу посторонних покинуть помещение!
– Шура! – взывает растерявшийся дед Фёдор.
Баба Саша машет рукой.
– Ничего. Выросла помощница.
Очень скоро все покинули совмещённую с кухней столовую, а Лариса, направляемая указаниями бабы Саши, принялась замешивать тесто и хлопотать возле больной. Она сыпала на стол муку и лила на бабу Сашу йод и зелёнку, месила тесто и выдавливала на пациентку различные мази из тюбиков, раскатывала тесто и накладывала на конечности бабы Саши компрессы, набивала пирог маком, как чемодан перед дальней дорогой, и бинтовала раненую, как мумию перед поселением в пирамиду.
А когда не забинтованным и не намазанным у бабы Саши осталось всего ничего, Лариса, уже порядком утомившаяся, чуть не высыпала в рот больной стакан сахара, а в заталкиваемый в духовку зеленоватый, с йодными подпалинами пирог попыталась засунуть градусник.
Установление нарушителя правил полётов
Роман и Арина тоже времени зря не теряли. Арина в высшей степени вдохновенно осматривала окрестности, то в бинокль, то непосредственно, а Роман суетливо прогуливался около дома Макарыча в ожидании появления Матвея.
Когда, наконец, Матвей появился, Роман закричал:
– Слушай, а я как раз к тебе! Знаешь, я, впечатление такое, в детство вернулся! А? Ты уже заценил?
– Необходимы достопримечательности. Количество, качество… – подойдя к Роману, сказал Матвей и посмотрел сначала вправо, затем влево. – Пока я ничего экстраординарного не наблюдаю.
– Всё есть! Тут только одно озеро с его скалами… Наверняка и пещеры имеются, с летучими мышами, сталактитами, подземными водоёмами. Просто я был мелкий и с родителями. Здесь была палатка, там, – Роман махнул рукой в сторону реки, – лягушатник. Для нас выгородили, чтобы вода прогревалась.
– По поводу озера я не понял, – проговорил Матвей и внимательно посмотрел Роману в глаза.
Роман дёрнулся и замотал головой.
– Не знаю, не знаю я! В прошлом году родители ездили, ну и… Они помогали старикам дом достраивать. И что-то… Я просто не курсе. Что-то произошло. Говорю же, я не знаю! Приехали взъерошенные какие-то, о чём-то спорили, ругались. У себя в комнате, после отбоя.
– Сказали – не ходить.
– Значит, не пойдём. До ужина, по крайней мере. А река? Смотри! Идём! – Роман схватил Матвея за руку. – Там выше ручей от родника. Прямо из глубин, где минус тридцать или сорок.
Роман и Матвей отправились вдоль реки. Арина внимательно посмотрела им вслед, задумалась, перевела взгляд на водную гладь реки, на кусты прибрежные, затем продекламировала:
– Они ушли, шаги затихли, деревья замерли стоять…
А после ужина, наевшись не особенно удавшегося пирога, Матвей, Роман, Арина и Лариса отправились к озеру и в скором времени отыскали место падения самолёта. Или приземления, правильнее сказать. Жёсткого, но всё же приземления – перед тем, как уткнуться в куст черёмухи, к скале прижавшийся, самолёт основательно поковырял шипами шасси кочки прибрежной поляны.
– Наказывать надо! – выкрикнул Роман, на секунду остановившись. Он уже несколько минут бегал вокруг самолёта и торопливо его осматривал.
– О чём ты? – не поняла Арина.
Роман встал на четвереньки и заглянул под фюзеляж.
– За нарушение правил дорожного… – Роман неожиданно громко икнул. – За нарушение правил полётов! А так дело не пойдёт.
– Нарушителей двое, возможно, – объявила Лариса. – Люди, так бывает.
Роман сделал задумчивое лицо, но ненадолго.
– Того, кто меньше пострадал, и наказать? Да, пожалуй.
– Наказывают не того, кто меньше пострадал, а кто больше виноват, – возразила Арина.
– А виноват тот, кто меньше пострадал! Это же ясно!
Арина окинула Романа насмешливым взглядом.
– Если самолёт больше не поднимется в воздух, а баба Саша наестся пирогов и таблеток и начнёт летать, её и наказать?
– Да, лишить её права летать на всё лето! – сказал Роман. – Я устал, когда нёс её под видом груза триста.
Лариса выставила кверху указательный палец правой руки и тоном учительницы изрекла:
– Необходимо срочно всем выучить правила движения в целях недопустимости впредь!
– Всем? Каникулы же! Пусть в целях недопустимости впредь нарушители учат правила! – вскричал Роман и снова икнул. – Выяснить, кто виноват! А то правила, панимайишь… Кста, поврежденний, кроме отсутствийя винта и присутствийя царапин, не обнаружено. Так, Матвей?
Роман дважды подряд икнул и обернулся к Матвею, безучастно стоявшему у хвоста самолёта. Матвей как-то странно посмотрел на него и, ничего не ответив, опустил глаза.
– Вывод? – спросила Арина у Романа, с подозрением косясь на Матвея.
– Пицца из морозилки мне нрависса больше, – в очередной раз икнул Роман.
– Про самолёт.
– Самолёт меньши пострадал.
– Если бы его требовалось бинтовать, то и нечего было бы, пожалуй, бинтовать, – высказала своё мнение Лариса и ногтём ковырнула повреждения лакокрасочного слоя. – Царапины – это как ссадины. Только зелёнка… Ну, краска нужна. Но не из пузырька, а из ведёрка.
- Сказка для Агаты - Елена Усачева - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- 36 и 6 - Елена Манжела - Русская современная проза
- Мама Юля. Мама, бабушка, прабабушка… - Алексей Шипицин - Русская современная проза
- Истории моей мамы - Маша Трауб - Русская современная проза
- Правило муравчика - Александр Архангельский - Русская современная проза
- Книга пустоты. Рассказы в стол - Влад Савельев - Русская современная проза
- На войне и в любви. Фронтовые письма - Андрей Скаржинский - Русская современная проза
- Зона затопления - Роман Сенчин - Русская современная проза
- Озябшие странники (сборник) - Дина Рубина - Русская современная проза