Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роман пожал плечами.
– Воздушный винт приделать, и всё. На эпоксидку. Илий ещё как.
Лариса сильно пинает ногой в корпус самолёта и снова поднимает кверху палец.
– Но самолёт – железный! Слышите, люди?
– Да, он из металлов, некоторыйе из которыйих разве что всего лишь ржавчины и боятся. Так, Матвей? – говорит Роман.
Матвей молча кивает, а Лариса командует:
– Продолжай!
Роман продолжает:
– И из пластика. Который современную цивилизацийю переживёт.
– А бабуля, – резюмирует Лариса, – из костей, хрящиков и прочего непрочного.
– Да-да! – подхватывает Арина и принимается позу чтеца: – И прочего, прочего, очень непрочного. И парочка крепких, пронырливых вирусов… Попробовать про это стих написать.
– Да, непрочная, – вздыхает Лариса и добавляет: – Хотя я её очень хорошо полечила.
– И всё-таки кто-то жа нарушил! – настаивает Роман. – Матвей! Ну! Ты чот-та странный какой-та.
– Сложный вопрос. Осмотром установлено… – неуверенным голосом произносит Матвей. – Надо подумать, проанализировать. Они же ввиду взаимной невнимательности…
– А свидетелей нет, – добавляет Арина.
– Предлагайю дуэль! – вскрикивает Роман. – Она, кста, всегда при свидетелях, которых называют секундантами.
Арина мысленно представляет картину дуэли между бабой Сашей и Макарычем. Баба Саша в образе Дантеса, а Макарыч – вылитый Пушкин. Выстрелы – Макарыч-Пушкин падает. После этого картинка меняется. Теперь уже Макарыч в образе Дантеса, а баба Саша в образе Пушкина. Выстрелы – баба Саша-Пушкин падает.
– Дуэль – не совсем то, что нужно, – делает вывод Арина. – На дуэлях погибает не тот, кто виновен, а наоборот.
– Ни к чему, чтобба погиб невиновный, – мотает головой Роман.
Лариса более категорична.
– Лучше если вообще никто не погибнет.
Арина удовлетворённо кивает.
– Вывод: будем считать, что дуэль отменена в связи с примирением дуэлянтов. Дуэль не состоится, дуэль отменена. Враги пожали руки и умерли от скуки. Ха! Тоже неплохо.
В эту минуту Роман замечает торопливо приближающегося к ним Макарыча и кричит:
– Макарыч, дуэль не состоится!
– Какая дуэль?
Макарыч замедляет шаг и усиленно морщит лоб. Возможно, он и в самом деле пытается вспомнить, что такое дуэль и с чем её едят.
– Дуэль с бабулей, – поясняет Лариса не очень довольным голосом, потому как дуэли она видела только в кино. – Будем считать, что вы помирились и все живы и счастливы.
Макарыч подходит к детям.
– Да-да, как раз собирался поинтересоваться, как она себя чувствует. Надеюсь, ей лучше? И прошу вас… Да, надо срочно уйти отсюда.
– Может, самолёт отремонтируйем? – предлагает Роман.
– Нет-нет! – Макарыч поворачивается и вглядывается в стоящего неподалёку Матвея. – Здесь неподходящая аура. Уходим.
Макарыч подбегает к Матвею и, схватив того за руку, увлекает прочь.
Конфуций не прав
Бабе Саше к ночи полегчало. И спала неплохо. А с утра вдруг разболелась, и не на шутку. Так расхворалась, что сама встревожилась и даже запаниковала. С постели вскочила, по дому забегала, прихрамывая и постанывая.
Проснулась и спустилась вниз Арина. И тоже разволновалась, увидев, как баба Саша извлекает из шкафчика внушительных размеров склянку и выливает её содержимое себе в рот. А затем отхлёбывает, и прилично, ещё из нескольких банок с разноцветными жидкостями. И всё время громко охает и ощупывает голову и бока. Потом, в очередной раз потрогав лоб, берёт полотенце и обматывает им голову. И ложится на кровать.
– Тебе нужно поспать, – говорит Арина.
Но баба Саша уже опять на ногах. Она спешит к столу, заваленному лекарствами, и торопливо набирает целую горсть таблеток. И всю эту многоцветную горку ссыпает себе в рот. И проглатывает. Пытается проглотить, точнее. Арина наливает воды в стакан и подаёт его бабе Саше.
– Фу-у-у! – выдыхает баба Саша, проглотив воду вместе с таблетками.
– Теперь ты выздоровеешь? – с надеждой произносит Арина.
Баба Саша оборачивается и печально смотрит на внучку. Затем бредёт к кровати и падает на постель ничком. Сил у неё уже нет. Кончились. Ни рукой, ни ногой, как говорится. Похоже, и перевернуться на спину не в силах.
– Тебе помочь? – спрашивает Арина.
– Да.
Арина помогает бабе Саше улечься поудобней, подушки ей подкладывает.
– Ты выздоравливай. Ты вязать меня обещала научить. И из шнура.
– Так учила уж не раз, – слабым голосом говорит баба Саша. – Ладно, тащи. Последнюю попытку сделаю.
– Я сейчас. Нитки в сумке. Когда вяжешь – рифмы складываются.
Арина бежит к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Э! – говорит баба Саша.
Арина останавливается.
– Да, бабушка.
– Ларису позови.
– Зачем?
– Скажи ей, что я смертельно больна, что я умираю. Только не напугай.
– Зачем умирать? Надо просто вылечиться и перестать болеть. Чтобы не умереть.
– Всё перепробовала. Ты же видела, – слабым голосом произносит баба Саша. – Мне немного осталось. Ровно столько, сколько нужно, чтобы хотя бы Ларисочку чему-то научить.
– А я говорю – умирать рано! – протестует Арина.
– Ничего не бывает рано, ничего не бывает поздно. Всё приходит вовремя. Так сказал Конфуций.
– Конфуций? Ладно, я разбужу Лариску. Но ты всё равно не умирай.
Арина поднялась наверх и растолкала Ларису.
– Идём. Вставай быстро! Бабушка умирает!
– Как это умирает? – не поверила Лариса – Обещала бородавку вывести.
– Я тоже против. Но ей совсем плохо!
– Собирались же мороженое по-льежски… – бормочет Лариса.
– Зовёт тебя. Давай!
Арина выхватила из своего рюкзака объёмистый цветной пакет и убежала, а Лариса, даже ещё не вполне проснувшаяся, оделась настолько быстро, что сама не могла поверить, что она уже одета и надевать на себя ничего больше не требуется. Но футболка, шорты и тапочки уже были на ней. И этого, конечно, достаточно, чтобы сейчас же помчаться вниз по лестнице к умирающей бабушке.
Когда она прибежала к кровати больной, баба Саша приоткрыла глаза, но не шевельнулась. Лариса растерянно посмотрела на Арину и вязанье в её руках и собралась заплакать. Баба Саша нахмурилась.
– На слёзы нет времени. Лариса, засучи рукава. Арина, ты будешь записывать.
– Я позову деда! – выкрикнула Арина, бросила на стол нитки со спицами и выбежала из столовой.
И очень скоро о близкой смерти бабы Саши знали уже все. И все хотели, чтобы она ещё пожила. Поэтому собрались около дома, в который их не пустила Лариса, и горестно покачивали головами, расположившись на крыльце, на лавочках.
– Сочетание синего дельфиниума и оранжевых лилий, – проговорил дед Фёдор. – Хотел, чтобы сама посмотрела. Думаю, ей бы понравилось.
– Планировал проконсультироваться насчёт укрепления памяти, – сказал Матвей. – Так-то я собрал информацию, но… Но хочется, чтобы как-нибудь…
– Волшебным образом? – улыбнулся, не без грусти, естественно, дед Фёдор. – Не знаю. Мозг всё-таки. Вот взять цветы акроклинума! Полураспустившимися в полуденные часы срезать или ближе к вечеру?
– Вклад в поиск достопримечательностей… – вздыхает Роман. – Матвей, я ведь на бабу Сашу очень рассчитывал. Не думал, что подведёт. Она – меня, а я, друг, – тебя.
– Ингредиенты липового чая… Состав капель от сонливости… – бормочет Макарыч, параллельно размышляя о несомненном усилении признаков континентальности в местном климате последнего времени.
В окно, выходящее на крыльцо, высовывается голова Ларисы.
– Тихо! Вы что себе позволяете? Жу-жу-жу, жу-жу-жу! Расшумелись!
Дед Фёдор вскакивает и, спеша к окну, – кричащим шёпотом:
– Книги по фитодизайну! Среди тех, которые в коробках, или которые в мешках?
– Я спрошу.
– И по поводу мягкой очистки печени… – торопится дед Фёдор. – Рецепт Конюховы нахваливали. Она даже записала. Там к овсу и листьям брусники почки какие-то, кажется…
– Арина выйдет и запишет вопросы! – отрезала Лариса. – Если успеет.
Лариса захлопывает окно и спешит к плите, на которой находятся несколько дымящихся кастрюль. Баба Саша, лежащая на кушетке, провожает её внимательным взглядом.
– В левой дальней давно не помешивала, по-моему, – говорит она и обращает взор на Арину, плетущую макраме. – Ты всё ещё с панно «Совушка» возишься?
– А диагональный репсовый как завязывают? Я ведь не поняла.
– На наклонно натянутой узелковой нити. А клюв плести приёмом «горошина».
– Это как?
Баба Саша сползает с постели и забирает из рук Арины макраме.
– Я же уже показывала. На средних четырёх нитях – цепочку из шести плоских узлов.
Баба Саша возвращает Арине рукоделие и направляется к кушетке, но вдруг её привлекает запах, идущий из одной из кастрюль. Баба Саша приближается к плите.
- Сказка для Агаты - Елена Усачева - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- 36 и 6 - Елена Манжела - Русская современная проза
- Мама Юля. Мама, бабушка, прабабушка… - Алексей Шипицин - Русская современная проза
- Истории моей мамы - Маша Трауб - Русская современная проза
- Правило муравчика - Александр Архангельский - Русская современная проза
- Книга пустоты. Рассказы в стол - Влад Савельев - Русская современная проза
- На войне и в любви. Фронтовые письма - Андрей Скаржинский - Русская современная проза
- Зона затопления - Роман Сенчин - Русская современная проза
- Озябшие странники (сборник) - Дина Рубина - Русская современная проза