забираться не рекомендую. Стрельнет ещё какой-нибудь меткий гольд и убьёт русского мореплавателя и первопроходца.
— Да-а-а… Я себя теперь чувствую не первопроходцем, а первопроходимцем, — мрачно пошутил Нахимов.
— Чего вы так? — удивился Александр. — То, что вы от меня получили подробнейшие карты восточного побережья Уссурийского края, не снимает с вас ответственности за то, чтобы их тщательным образом проверить. Особенно уточнить глубины наличие рифов. Сами понимаете, за сто лет многое могло измениться. Да-а-а… Запаса хода у малого десантного корабля хватит, чтобы обогнуть Сахалин и войти в залив Анива. Там имеется наш пост. Думаю, до конца года вам удастся туда добраться. Если вы не будете слишком усердствовать. Теперь июль. В феврале Анива наполняется льдом. Рекомендую там поохотиться на водоплавающую дичь и вернуться для зимовки в Петровское. Там на Сахалине прекрасные озёра. Если так решите, я приеду к вам. А нет так дождёмся Николая Николаевича и с ним слетаем на те озёра.
— Как это слетаем? — удивился Невельской. — На дирижабле?
— Нет. У нас имеются другие летательные аппараты. Я вам продемонстрирую в нашу следующую встречу. Я прилечу на нём.
— Как волшебник в голубом вертолёте, — мелькнула шаловливая мысль.
Санька для нужд «проекта» в основном эксплуатировал грузопассажирские вертолёты Ми-14, берущие на борт двадцать четыре пассажира, или три тонны груза. К тому же Ми-14 был вертолётом-амфибией и мог садиться на воду и взлетать с воды. На «Анадыре» обычно базировался транспортно-пассажирский вертолёт КА-29, берущий на борт четырнадцать пассажиров, или две тонны груза. Поэтому, он знал, о чём говорил.
— Да. И ещё… Рядом с вами всегда будет дежурный сторожевой корабль. На всякий случай. Связь между кораблями дистанционная.
— Честно говоря — голова кругом. Отпустите меня уже домой, ваше величество.
— Ну-ну, Геннадий Иванович… Для вас я Александр Викторович. Это мои, так меня называют. У нас по сути — монархия. Республика — это я так… Пошутил… Вообще-то мы называемся «Соединённое королевство Уссурийское». В него входят, пока: Уссурийский край, Сахалин и Хоккайдо'.
— Пока? — вы не собираетесь останавливаться на достигнутом результате?
— Не собираемся, — кивнул головой Александр. — Ладно. Ступайте-ступайте. Отдыхайте. У вас сегодня был очень трудный день.
Глава 15
Санька спешил в Токио. Его посланнику наконец-то удалось донести до сёгуната токугавы что предложение, поступившее от «Соединённого королевства Уссури» из -тех, от который нельзя отказаться. Три сторожевых корабля, вошедших в Токийский залив и напрасно прождавших ответа трое суток, были вынуждены продемонстрировать мощь королевских военно-морских сил, атаковав побережье и расположенные на них склады тремя торпедами.
— А нормально так, — удовлетворённо сказал командир минно-торпедной боевой части лейтенант Суворов.
— Первые контрольно огневые? — спросил старпом.
— Так точно, тащ старший помощник командира. По берегу первые.
Пророкотали спаренные трёхдюймовые пушки АК-726, выпустившие по десятку снарядов по тем же целям.
— Нормально легли, — обыденным тоном сообщил командир орудийной боевой части каплей Будённый.
— Все на товсь! Ждём диверсантов, Палыч. Мы не знаем, что тут за ниндзя у местных сёгунов.
— Так точно! Все на товсь! Работаем, — уверил командир противодиверсионной команды.
Ждали ещё сутки. Вокруг сновали японские торговые ссуда на бортах которых пушек не наблюдалось. Ответа не последовало. Приложились торпедами снова. Уже ближе к устью Аракавы. Туда же отстрелялись из пушек. А потом зарядили один выстрел противокорабельной ракетой Метель. Фейерверк получился отменный.
В послании Александр повторял слово в слово ультиматум американского президента Милларда Филмора императору Японии Комэю, в котором тому настоятельно рекомендовалось установить дипломатические отношения с США. В случае если японцы не пойдут на переговоры, флот королевства был уполномочен начать бомбардировку Эдо.
Сразу после бомбардировки к переднему кораблю подгребла японская парусно-вёсельный шлюп с которого на высоченный, по сравнению с этим плавсредством, борт по парадному трапу, свисающему вдоль правого борта, поднялись представители сёгуната и один из них двумя руками передал вахтенному командиру деревянную коробку.
Тот доставил её в боевую рубку. Там развернули, прочитали послание и быстро иероглифами набросали ответ, в котором подумать над предложением разрешили, но обещали вернуться ровно через месяц и тогда не оставить камня на камне от Японской неофициальной столицы. Посланники кланяясь ушли. Корабли, ревя на прощанье в три дудки, ушли тоже.
Александр спешил, потому, что хотел глянуть, как идёт строительство нефтеперекачивающего комплекса. Вернее, не посмотреть, а себя показать. Свою заинтересованность в этом комплексе. В комплекс входили качающие нефть вышки, нефтяные емкости, пятьсот миллиметровый трубопровод. Попутный газ, к сожалению, пока сжигался.
Первые вышки поставили в десяти километрах от залива Поморь, куда, из-за малых глубин входить пришлось на «местном» пограничном катере. В заливе уже работал Самоходный трюмный саморазгружающийся земснаряд, и Санька не хотел ему мешать. Потом Александр проехал на болотоходе вдоль монтируемого трубопровода, пообщавшись с операторами сварочных машин. Десять километров проскочили с пятью остановками менее чем за полчаса. Потом пообщались с нефтяниками и монтажниками нефтебазы. Те посетовали на обилие гнуса и крупных комаров. Сказали, что на Сахалине больше этой живности, чем в Западной Сибири.
Отобедав шурпой из гусятины — птицы тут было немеряно — мы тронулись в обратный путь и к вечеру уже «пилили» средним ходом вдоль западного побережья Сахалина. В залив Анива прибыли через пятеро суток, остановившись только в Александрове, где строился лесозаготовительный пункт.
Здесь рос японский вяз, древесина которого очень хороша для судостроения. Она, распаренная, гнётся даже лучше дуба и корабельная ель. Санька всё ещё не оставлял идеи заняться кораблестроительством на экспорт, так сказать. Но и поставки самой древесины в Китай, тоже были-бы существенной доходной составляющей бюджета его проекта, который пока был очень-очень дефицитным и существовал на добытые незаконным путём средства.
В заливе Анива пост стоял не на месте Корсакова, а в бухте Лососей в устье реки. Пост занимался заготовкой рыбы и красной икры. В заливе и в верховьях реки «паслась» китовая молодь, а на период нереста в устье творилось невообразимое рыбье столпотворение. Когда Санька «перевёз» сюда рыбколхозников, они поначалу остолбенели. Видели они всякое, но такое количество серебрящихся в море единым зеркалом, рыб, жаждущих пробиться в реку и пылающих в лучах солнца, поразит любого рыбака.
В рыбацком посёлке уже стояло общежитие, собранное из готовых жилых модулей-блоков, сорокафутовые холодильники для икры и для мороженой рыбы, рыбный и крабовый цеха. Оборудование было новейшим с технологиями двадцать первого века. Бизнес-партнёры моментально вникли в Санькину схему по добычи ресурсов
