БДК спустили на воду одну из моторных лодок и Александр перешёл на свой флагман «Анадырь». В Нагасаки было жарко, а на БДК даже в каютах кондиционеры был не предусмотрены, только в боевой рубке. Да-а-а…
Через сутки от острова не отошло ни одно торговое судно, коих, надо сказать и на рейде, и на острове было пришвартовано изрядно. На судах имелись пушки.
К острову снова подвалил БДК, раскрылся, опустил аппарель и по нему на берег вышел дежурный офицер.
— Позовите, Ричарда Кокса, любезный, — попросил он одного из зевак. — Мне поручено передать ультиматум.
Сразу несколько человек кинулись искать Кокса и тот неспешной походкой вскоре появился.
— Ваши действия недопустимы! У нас тоже договор и он не расторгнут ни одной стороной.
— Мне об этом ничего не известно, мистер Кокс. Мне поручено передать вам ультиматум в котором говорится, что если вы в течении часа не начнёте эвакуацию, то мы по договору с Сёгунатом Японии об обеспечении безопасности государства начинаем бомбардировку острова и стоящих на рейде кораблей. И поверьте, лучше бы вам убраться подобру-поздорову. Наши орудия сравняют все постройки острова с землёй.
— А не убраться ли вам к чёрту и дьяволу одновременно, — вспылил голландец. — Вы ответите за дерзость, мальчишка! Да, я…
Дежурный офицер развернулся и скрылся в трюме корабля. Через час ударила первая ракета, а корабли обстреляла артиллерия «торговых» судов. Тогда и корабли королевства Уссури ответили арт-огнём из пушек малого калибра. Японских кораблей на рейде не стояло, как не стояло на рейде и голландских кораблей минут через тридцать обстрела.
Пять ракет поразили весь остров и выживших почти не было, а тех, немногих, кто выжил, добил морской спецназ ТОФ. Трупы погрузили в рефрижераторные контейнеры до востребования. Жестоко? Может быть, но ни голландцы, ни другие «торговцы» не церемонились с туземцами, убивая их тысячами. А почему Санька должен был их жалеть?
Глава 16
Дожидаясь прибытия первого балкера, который пришёл через двое суток, Санька следил за тем, как два огромных бульдозера ровняют остров, убирая его от мусора, оставшегося после разрушенных деревянных торговых лавок и складов. И уничтоженного, смешанного с землёй товара. В основном тут были россыпи чая, риса, другой какой-то крупы, овощи, фрукты.
Бульдозеры сгребали мусор в кучу, а грейфер с балкера своими двумя ковшами забирал, что мог и перекладывал себе в трюм. Вскоре подчалил балкер со скальником и стал выгружать его прямо на немногие оставшиеся японские сосны. За пределами острова тем временем собралась толпа японцев и в их глазах уживались одновременно и мистический ужас перед стальными чудовищами, и восхищение, и жалость к соснам.
Камень-скальник бульдозеры сваливали в воду с примыкающей к причалу, к которому был пришвартован и выгружался балкер. Дело шло быстро. Глубина у острова была всего около пяти метров и остров постепенно, но довольно скоро удлинялся. За сутки к острову прирезали около двадцати пяти метров «земли» в сторону центра бухты, немного подняв остров над уровнем мор. Следующие сорок тысяч тонн дроблёного камня удлинили остров ещё на двадцать пять метров. И так далее. Всего за неделю выгрузилось четыре балкера, и остров увеличился на сто метров в длину и на один метр в высоту.
Потом для обвязки пирса на дно опустили шпунтовые сваи. Одновременно на готовой площадке собрали небольшой модульный бетонный завод. Когда в опалубку начали заливку бетона, Александр понял, что всё идёт по плану. По сноровке, отсутствию суеты, криков и повышенных тонов, было видно и понятно, что работают специалисты высокого уровня, с большим опытом строительства и, явно, не одного причала.
Примерно через неделю работ на территорию острова напросилась делегация префекта Нагасаки.
— Видимо, они сообщили в метрополию о произошедших событиях, и им только что пришёл какой-то ответ, — подумал Санька, разглядывая обращение от имени префекта с просьбой снизойти до принятия делегации во главе с префектом.
К этому времени ближнюю к материку сторону острова «украсил» пятиметровый стальной «профильный» забор с воротами и курьер дожидался ответа на мосту. Санька согласился встретиться и делегация явилась.
Их было три человека и они больше походили на самураев, чем на чиновников. У всех у них имелись мечи и ещё по два ножа поменьше, засунутые за широкий пояс. Широкие, топорщащиеся одежды делали гостей круглыми, и похожими на бумажные «китайские фонарики».
— Оружие придётся сдать, — сказал один из спецназовцев, не двигаясь в сторону прошедших в ворота гостей и направляя на них ствол автомата. Александр предупредил, что двигаться в сторону японцев стоит только, если ты хочешь их убить, но убивать лучше издалека. Поэтому стой, наблюдай, реагируй.
— За эту линию с оружием нельзя, — сказал второй офицер спецназа, показывая на «отбитую» краской широкую ограничительную полосу в виде рамки концами заканчивающимися у забора с обеих сторон ворот и означавшую границу Уссурийского королевства.
Офицер переводчик перевёл. Японцы что-то гневно «прохрюкали» — речью эти звуки назвать было трудно.
— Говорят, что это — старший Нагасаки Бугё — губернатор Нагасаки — Такадай Кохый, это глава Нагасаки Кайсё — то есть этого торгового поста — Такасима Сюхан. Третий — это их какой-то учёный — Сакума Кунитада. Сдавать оружие они не хотят.
— Тогда аудиенции не будет, — сказал дежурный офицер, стоящий чуть сзади бойцов спецназа и переводчика. — Скажи, что никто к их оружию не прикоснётся. Они положат его в этот ящик. Мы его запрём, опечатаем, а ключ отдадим им. Иначе никак.
Переводчик объяснил обстановку. Японцы ещё немного порычали и похрюкали, но мечи вынули и самостоятельно положили в металлический ящик, поставленный здесь именно для таких случаев. Офицеры про себя отметили, что их правитель и в этом оказался провидцем.
Получив ключ, японцы, скрипя и гремя своими накрахмаленными пышными одеждами с огромными плечами, прошли вслед за дежурным офицером в небольшой двухэтажный домик с террасой на втором этаже и стеклянными окнами во всю стену, собранный из шести сорокафутовых контейнеров.
Дверь первого этажа отъезжала в сторону, как и в японских домах и это японцам понравилось. Понравилось и то, что им предложили разуться в прихожей, а человек, встретивший их, тоже был разут.
В центре помещения, куда их пригласил хозяин дома, стоял низкий круглый стол, рядом с которым стояли очень низкие приспособления для сидения. На столе стоял чайник с правильно заваренным отличного качества «чужемирным» чаем. Не чужеземным, а именно чужемирным. Стояли чашки хорошего китайского фарфора, индивидуальные
