у сынка Княжича другие байкеры, и то, что он им отвечал, явно наслаждаясь происходящим.
— Сколько отдал? Новый или б/у? Ну и как ощущения? Уже пробовал разогнать до максималки? Сколько вышло? — забрасывали вопросами любопытствующие.
На это Миха особо навострил уши, но в этот момент Антон поднял голову и заметил его. Сначала нахмурился, а потом будто бы даже в какой-то непонятный злой восторг пришел. Смотрел, улыбаясь до ушей, и, хоть и отвечал другим, но обращался словно бы исключительно к Михе:
— Пока на полную не выжимал. Но планирую. В самое ближайшее время. Собственно, в эту пятницу. Здесь.
— Круто? Заезд просто на скорость? Или?..
— Гонка. С очень интересным призовым фондом… — и вдруг уже не куда-то вроде как в пространство, а прямиком Михе: — Поучаствовать не желаете, господин Быстров? Говорят же: талантливый человек талантлив во всем. Вдруг и тут всех построить захотите? На место им указать…
— Вы свое место, Антон, уже и так знаете. А что до гонки… Звучит интересно. Я подумаю, — ледяным тоном ответил Миха, и, уже не слушая что-то иронично-издевательское, летевшее ему вслед, развернулся и двинул к своему пенсионерскому туристу.
Гонка бля!
В ближайшую пятницу…
Как раз в тот день, когда на фабрике по требованию неизвестного должна появиться Ильза… Прямая связь? Или Миха в силу понятных причин опять себе что-то придумывает?..
До «Агрегата» Миха добрался вовремя, даже на целую одну минутку раньше Германа, который зарулил на парковку практически следом. Зарулил, встал рядом, поздоровался, кивнув и одновременно ткнув Миху затянутым в мотоперчатку кулаком в подставленный ему ответный кулак, а после даже внутрь бара идти отказался:
— Мне, собственно, сказать тебе нечего, Быстро. Ну, кроме того, что что-то я своими действия разбередил. Или кого-то. Потому что меня сегодня вызвали к начальству и вломили по первое число за самодеятельность. Так что на этом для меня всё.
Миха кивнул со вздохом, но все же не удержался от того, чтобы поинтересоваться:
— Ничего не успел узнать до того, как тебе запрет выкатили?
— Скажем так: ничего нового. Так что, может, и ошибаешься ты. Знаешь ведь как: если животное выглядит как собака и лает как собака, то это, скорее всего, она и есть. Бывай. И это… Береги себя. А то и так говна какого-то уже хоть не ложкой, а половником хлебай. Люди совсем с ума посходили…
Герман, под конец явно говоривший о чем-то своем, непонятном, но его сильно тревожившем, принялся сдавать назад, разворачиваясь. Ну, а Миха… А что Миха? Другой бы, может, и последовал очередному взвешенному и разумному совету, но он в сказанном увидел лишь подтверждение своей теории. Да и действительно: с чего бы Герману дали такой резкий и стремительный укорот, если ничего, отличного от официальной версии, он все равно не нашел бы?
Что же делать-то? Где искать правду? Миха еще размышлял об этом, когда в наушнике телефонной гарнитуры запиликал вызов.
— Миш…
— Вот прям «Миш», Левша? Вот прям именно так?
— А что? — изумился Левша, явно ничего особого в обращение «Миша» не вкладывавший.
Миха вздохнул, задирая голову вверх в темное небо:
— Не бери в голову. Просто как в том анекдоте: не радует. Не знаю, в чем тому причина, но, если кто-то начнет вот так, как ты сейчас: не Миха, не Быстро, и даже не Михаил Иванович, а вот именно Миша — без вариантов дальше какое-то лютое дерьмо будет. Ну, говори, что за проблемы опять на мою голову? «Говно мамонта» можно в металлолом сдавать? Или еще чего похуже скажешь?
— Мотоцикл твой в норме, что ты его так-то? Он у тебя вообще молодец. Уже почти закончил с ним. Все форсуночки прочистил, продул, все жеклерчики отрегулировал, впрыск проверил. Как скрипочку концертную отстроил, — тут Миха услышал в наушнике странный звук и предположил, что Левша себе то ли пальцы восторженно поцеловал, то ли просто вкусно причмокнул, хвастаясь тем, как техобслуживание старенького Михиного «спорта» провел. — Так что нет, я не про «Ямаху» твою сказать-то хотел. Просто… Ну, понимаешь, идея у нас тут с соседом моим по гаражу родилась.
— Выпиваете? — деловито уточнил Миха.
— Есть маленько, — не стал спорить Левша. — Но ты ж за рулем.
— Так я и не про водку вашу, а про еду. Голодный я просто как нильский крокодил. Закрутился в очередной раз…
— Но-но-но! Это у нас закуска, а не еда. За едой — вон! — в магаз круглосуточный напротив. Усек?
— Усек, — смирно согласился Миха.
— Молодец. Затаришься — и сразу к нам. Тебе понравится.
Глава 33
Когда Миха вошел в ремонтный бокс, Левша там действительно был не один, а на низком столе, наскоро созданном из нескольких старых покрышек и куска облезлого дсп, стоял бутылек и несколько банок с маринованными огурцами, сардинками и тушенкой.
— Хлеба принес? — первым делом, пожимая руку, поинтересовался Левша.
— Это еда, а не закуска, — мстительно вернул контрдовод Миха, но потом смилостивился и вывалил все содержимое магазинного пакета для общего пользования.
— Знакомьтесь. Это Миха Быстро — людской починяла, а это НикНикыч — тоже починяла, но по другой части, — Левша указал на своего собутыльника.
НикНикыч, полулежавший в единственном в боксе кресле, вставать навстречу вновь прибывшему, да еще и кормильцу и не подумал, но протянул длинную костлявую руку и заулыбался так искренне, что вопросов к нему вот вообще не возникло. Миха на рукопожатие ответил, потом соорудил себе здоровенный бутер, откусил, запил своим по-прежнему невкусным пивом с унылым нулем на этикетке и только после вопросительно взглянул на Левшу.
Тот выглядел довольным настолько, что не только глазки так и светились, но, кажется, даже лысина в свете ламп блестела еще более ярко.
— Ну?
— Баранки гну! Мы тут сидели с Никычем пиздели на разные темы, и он вдруг интересное сказал.
Еще через пятнадцать минут Миха озвученную информацию понял, осознал и даже вкурил, вот только…
— Это точно получится?
— Вот ты, Мих, все у нас знаешь про то, как устроено человеческое тело. Я — про моторы и прочую механику. А НикНикыч — про электронику всякую автомобильную. Так что верняк.
— Верняк, — подтвердил Никыч, улыбаясь чеширским котором в плававшем вокруг его головы сигаретном дыме.
— Но…
— Спросишь, зачем мне лезть в это? А просто интересно. Да и люблю, грешным делом, вбросить говна на вентилятор, а потом сидеть и смотреть, как все суетиться, бегать и орать начинают.
Миха ничего такого не любил и как раз сильно удивлялся людям, которых подобные развлечения интересовали, но кто
