Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут цыган вдруг вздрогнул и, опасливо оглянувшись, присел. На полусогнутых, накренившись вперед, словно ловил кого-то, он зашаркал к Гаркуше, растекаясь в фальшивой улыбке.
— Старший лейтенант, да ты что, зачем протокол, — он наступал, разводя руки в стороны, незаметно оттесняя Гаркушу от автомобиля, — давай договоримся. Что мы не понимаем? Сейчас время такое — все договариваются.
Отступая, Гаркуша автоматически покосился через затемненное стекло в салон автомобиля. Насколько он успел углядеть, там лежал небольшой целлофановый пакет, туго перевязанный бечевкой, как бандероль.
— Ну, не знаю, — решил поломаться для верности Михаил, — может, все-таки протокол.
— Нет, не надо, скажи сколько, сейчас заплачу.
— Две тысячи, — он решил — наглеть так наглеть.
Цыган округлил глаза:
— Да ты что, откуда две тысячи, тут самое большое пятьсот рублей стоит.
В этот момент Михаил уголком глаза заметил легкое движение в глубине двора, он успел только заметить, как за углом сарая мелькнули две фигуры. И пропали из вида. Сердце неприятно екнуло. Кто-то там явно прятался, не желая попадаться на глаза. Но надо было еще доиграть спектакль.
— Ладно, я сегодня добрый, полторы тысячи, и я забываю про тебя. — Они уже стояли у ворот, цыган почти вытолкал «старшего лейтенанта».
Тот торопливо вытащил из кармана стопку смятых стольников:
— Вот, здесь тысяча, мамой клянусь, больше нет.
— Мамой он клянется. Ладно, фиг с тобой, давай сколько есть. Добрый я сегодня.
Гаркуша забрал купюры и, не считая, сунул в блокнот. И сразу же вышел на улицу. У машины ждал Василий.
— Ну как?
— Садимся и валим отсюда, — шепотом сквозь зубы выдавил Михаил и быстро заскочил в машину. Василий с такой же скоростью уселся на свое место.
Уже отъехав метров на двести, Гаркуша глянул в зеркало заднего вида:
— Кажись, пронесло. Что-то здесь у него однозначно нечисто, гадюшник какой-то. Точно, наркотики сюда приходят.
— Едем к Атаману, надо срочно говорить. К Ваське потом съездим.
— Едем.
***Василий Иванович Куров остановился посреди широкой улицы, обсаженной больше частью пустыми уже абрикосами и яблонями, и огляделся. Лишь кое-где еще висели на самых верхушках поздние плоды, до которых не дотянулись вездесущие мальчишки. Он потер о рубашку краснощекое яблоко, которое только что реквизировал с ближайшего дерева, просто попросив Кольку Самогона стукнуть по стволу кулаком. Но есть не спешил. Пять минут назад мимо проскочили сначала ржавая «копейка», а следом «десятка» Гаркуши. Сейчас Василий Иванович задумчиво чесал затылок, соображая куда это они так летели.
— Куда это Гаркуша полетел? — продублировал он мысль вслух.
Колька Самогон, назначенный в напарники Чапаю, неуверенно пожал плечом:
— Кто ж его знает, но, судя по скорости, не иначе где-то что-то загорелось.
— Люди работают, — с завистью вздохнул Василий Иванович и снова развернулся в другую сторону. — А тут, блин, велосипед этот… Где его искать? Митрич раздухарился — найдем! Это, мол, вызов нам, казакам. Ну, вызов. А где искать-то? Сам бы попробовал.
Колька недоуменно покосился на разворчавшегося Чапая:
— Да ты не дрейфь, Иваныч, найдем мы его. Неужто в своей родной станице и не отыщем? Наверняка, что-то кто-то видел. У нас, ты же знаешь, на одном краю станицы чихнешь, не другом тебе «Будь здоров» скажут. Все под контролем.
— Ну-ну, — недоверчиво покачал головой Василий Иванович, — это когда ты налево сходил, жене завтра же доложат, а вот если где чего украли, тут другой закон в действие вступает.
— Это какой же?
— Ничего не вижу, ничего не знаю, моя хата с краю.
В трех домах отсюда жил Жук. Воришка, вышедший из его двора с велосипедом, мог пройти либо здесь по улице в сторону центра, либо завернуть в другую сторону и по тропинке спуститься к реке. Тогда шансы найти его по горячим следам снижались до ноля. Он мог просто затащить велик в какой-нибудь куст, заросли которых здесь на берегу тянулись на несколько километров, и спокойно переждать, пока не утихнет шум и его не перестанут искать.
— Ну, и с чего начнем? — Этот вопрос он задал скорее самому себе, чем стоящему рядом Кольке.
— Может, вон тех бабулек поспрошаем, — Колька кивнул подбородком на двух боевого вида старушек, внимательно приглядывавшихся к казакам. — Я их часто вижу. Они тут почти целыми днями сидят, наверняка, что-то видели.
— Давай, попробуем. — Василий Иванович с тоской посмотрел на румяное яблоко и, опустив руку, первым зашагал к сразу подобравшимся старушкам.
Самогон опередил механика и издалека поздоровался со свидетельницами:
— Здравствуйте, девушки-старушки!
— Нашел девушек, — отозвалась одна из них, похоже, старшая, — когда мы в девушках ходили, вас еще и задумках не было.
— А по мне все, кто женского пола — девушки, — балагурил Колька, — тем более мы к вам как к очень важным свидетельницам подошли, а не просто как старушкам… Понимать должны.
— Так это вы из казаков что ли? — сообразила другая старушка, помоложе, — Казакам мы завсегда рады помочь. Чего надобно-то?
Василий Иванович присел рядышком на лавочку и затеребил подбородок, соображая говорить ли им как было на самом деле, или попробовать обойтись полуправдой. Наконец решил сказать напрямую.
— Тут такое дело, бабушки, можно сказать, щепетильное. Кому другому я бы этого не сказал, а вот вам, сам не знаю почему, доверяю.
— Кому же еще доверять, как не нам? — Тут же отреагировала старушка постарше, — Мы, чай, из того времени, из советского, когда все люди друг другу доверяли и того бардака, что сейчас поразвели, не было.
— Ну, ты не тяни, говори уже, — старушки придвинулись ближе.
— В общем, бабушки, у нашего Атамана прямо со двора велосипед увели. Понимаете, до чего ворье обнаглело, уже никого не боятся. Прямо со двора у Атамана увести… это же надо… Как думаете, вор здесь от Жука прошел или в другую сторону свернул.
Бабушки переглянулись. Та, что постарше, сжала губы в строгую ниточку и повернулась к Чапаю.
— А во сколько это было?
— Вечером, часов в восемь.
— Часов в восемь… Мы как раз и вышли посидеть, правда, Валя?
— Ну да, как раз про ментов один сериал кончился, а второй еще не начался.
— Вот и наша помощь казакам понадобилась. Не зря, значит, сидим тут. А то говорят, «шагу без надзору не ступишь…»
— Ну и что видели? — поторопил Колька.
— То и видели, — старушка помоложе сердито взглянула на нетерпеливого казака и сложила ладошки на животе, — ты не перебивай, сама расскажу. Вчера вечером Витька Беспалый на велике здесь проезжал. Я еще подумала, какой у него велосипед новый, откуда бы. Он же не работает, никак, думаю, украл где-то. Как в воду глядела.
— Точно, он украл, больше некому, — старушка постарше рубанула рукой воздух, — эти Беспалые все непутевые, помню, отец его Гришка колхозный трактор в пруду утопил. А еще он…
Василий Иванович, придя к выводу, что больше ничего полезного они здесь не добьются, быстро распрощался с наблюдательными старушками и в сопровождении Кольки поспешил по улице в сторону площади. «Надо же, как нам со старушками повезло, — размышлял он, спешно удаляясь от них, — с первой попытки и сразу в яблочко». Его вслух поддержал Колька:
— Ну, вот видишь, считай, дело сделали, что настоящие следователи сработали. Бабки — они главная помощь для казаков. А ты говорил, не найдем.
— Я так не говорил, и вообще, подожди радоваться, еще не нашли ничего.
Где жил Витька Беспалый знали оба, его полуразвалившийся небольшой домик служил для местной непросыхающей братии своего рода клубом, а для его соседей чистым наказанием, поскольку тут возле штакетника и пили, и дрались и валялись на дороге в непотребном виде. И за топливом бежать далеко не надо было — прямо напротив торговала самогонкой тетка Зинаида. На нее уже давно станичники жаловались казакам, заодно можно было разобраться и с ней.
С утра перед «клубом Беспалого» было пусто. Провалившийся в землю, от долгих лет жизни и отсутствия ухода, почти наполовину домик, обитый фанерой, выглядел жалко. Калитка, давно сорванная с петель, валялась во дворе у полуразвалившегося саманного сарая. Перешагивая груды мусора и пластиковых бутылок, казаки приблизились к распахнутой настежь двери.
— Эй, есть там кто? — «следователи» остановились на пороге, явно брезгуя заходить дальше.
Никто не отвечал. Сообразив, что зайти все-таки придется, казаки дружно вздохнули и, зажимая носы, двинулись дальше. В углу единственной комнаты домика, с ободранной до подгнившего бруса штукатуркой кто-то спал на матрасе, завернувшись в холщовые мешки. Ароматы самогона и мочи витали в проветриваемом помещении так густо, словно они исходили от стен, пола и потолков. И никакой сквозняк не в силах был вынести их на улицу.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Бывший друг - Андрей Никулин - Современная проза
- Штабная сука - Валерий Примост - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Гретель и тьма - Элайза Грэнвилл - Современная проза
- Чужая невеста - Ирина Волчок - Современная проза
- Чужая невеста - Ирина Волчок - Современная проза
- ЛОУЛАНЬ и другие новеллы - Ясуси Иноуэ - Современная проза