— Чехерды, ты же считать умеешь. Так вот посчитай. А если Атаман — вот случится такое, он у нас хоть и не обидчивый, но так, гипотетически представим — обидится. И что он сделает, как думаешь? Самое простое — ты место в Курской потеряешь враз. Если захочет, менты тебя арестуют за сбыт краденого. Потом, может, и отпустят, конечно. Но это потом. Неприятностей не оберешься. Есть и другие не такие однозначные возможности тебе жизнь испортить. И все это — подумай — из-за какого-то велосипеда. Стоит он того? Я считаю, не стоит. — Калашников откинулся на лавочке. — Как думаешь, Чехерды?

Тот снова выжидательно почесал заросшую щеку.

Василий Иванович отхлебнул горячего чаю и качнулся вперед:

— За казаками в станице сейчас сила, знаешь, поди. Сделай казакам доброе дело и тебе зачтется. Мало ли что в будущем понадобится, а тут мы — добро помнящие.

Чехерды задумчиво улыбнулся:

— Да вы пейте чай, остынет скоро. Угощайтесь. Все свое, свежее. — Он смотрел в сторону. Думал.

Казаки не мешали. Молча отхлебывали чай, закусывали сладкой выпечкой. Ждали.

— Нет, ну вы, ребята, любого уговорите, — Чехерды качнулся и махнул рукой, — ладно, убедили. Сейчас приду, — Он поднялся и быстро скрылся за углом дома.

Колька Самогон повернулся к Калашникову:

— Как думаешь, он за велосипедом?

— А ты думаешь, за автоматом?

— Да кто ж его знает. На морде не написано. Но вот, чего мне точно не хочется, так это сидеть просто так и гадать на кофейной гуще, — С этим словами Самогон поднялся и нарочито неторопливо пошагал к калитке, намереваясь ее приоткрыть, чтобы иметь хотя бы один путь для экстренного отхода. Конечно, он понимал, что вздумай Чехерды всерьез расправиться с казаками, никакие открытые калитки им бы не помогли. В этот момент Самогон впервые после армии пожалел об отсутствии проверенного «калашникова» под рукой. Он успел дойти до калитки и взяться за ее ручку. Из-за угла показалось колесо велосипеда, а за ним улыбающийся Чехерды:

— Вот, забирайте, раз такое дело.

Казаки незаметно выдохнули и дружно поднялись с места.

Второй рейд Жука

Лошади фыркали, вскидывали морды, с трудом удерживаемые удилами, недовольно всхрапывали, обнажая крепкие молодые зубы, но постепенно сдавались и медленно-медленно, словно говоря — это ты, хозяин, меня заставил, заходили в студеную мартовскую воду. Лаба тихо пенилась в плывущем тумане, шелестели сухие коричневые метелки разросшегося тростника. Потревоженные казаками речные струи рябили в сумерках у боков лошадей. Десять бойцов — небольшой отряд разведчиков-пластунов — голышом, по одному осторожно опускались в холодную воду. Зашедшие первыми сползли с седел и, не отпуская их, придерживая свернутую в тугие тюки одежду и оружие, плыли к противоположному берегу, едва угадываемому в тумане. Петр Жук еще молодой казак 27 лет, но уже полевой Атаман станицы, недовольно поморщился — шумно! Слишком шумно переплавлялся отряд. Уже на середине реки одна из молодых лошадок — он не разглядел чья — вдруг запаниковала, задергалась — наверное, любопытный сом-громадина коснулся скользким боком ее ног — проверил, не конкурент ли ему появился в этих заводях, и, напугав животину, спокойно поплыл дальше. Неизвестно, чем бы кончилась для молодухи ее первая ночная переправа, но к счастью кто-то из опытных казаков приблизился к ней, цыкнул на растерявшегося парня и, перехватив вожжи, настойчиво повлек кобылку к берегу. Лошадь почувствовала крепкую руку, успокоилась и больше не дергалась.

На противоположном берегу к отряду сразу подскочил, непонятно откуда взявшийся Русинко Иванов, тертый казак лет сорока, с длинными русыми усами, которые он подстригал, только когда они начинали касаться кончиками воротника рубахи. Накануне вечером его отправили сюда вместе с молодым, не по годам толковым разведчиком Пантелеем Калашниковым контролировать берег и переправу отряда.

— Здесь пока тихо, — приблизившись к Жуку, вполголоса зашептал он, — их сотня там, где и была — ждут чего-то или кого-то. Дозорных выставили, но далеко не отходят. Пантелейка там остался, а я сюда — вас встречать.

Жук кивнул головой — информацию принял. Накинул через голову перевязь старинной родовой сабли, отцовской, когда-то еще по молодости отбитой им у знатного черкеса, который снял ее с убитого батьки, и, подняв руку, махнул ладонью вкруговую — сигнал для общего сбора. Казаки, уже одетые и вооруженные, собрались быстро, встали в кружок.

Сумерки постепенно увядали. В нарождающемся утреннем свете, как негативы, проявлялись настороженные лица казаков, опытных — с аккуратными бородками, молодых — с усами и без них. Все были в невысоких воинских папахах с традиционным для кубанцов красным верхом, расчерченным крест-накрест черным. У каждого помимо сабли и кинжала у пояса, на плече стволом вниз висели берданы — года два назад выдавали всем приписным казакам, а у Юшки Роденкова — самого возрастного и уважаемого казака в отряде из-за ремня выглядывал трофейный кремневый пистолет — любимое его оружие, с которым он не расставался вот уже лет тридцать.

— Значит так, казаки, — Атаман обвел всех внимательным взглядом, — задача у нас простая. Перекрыть пути черкесам на нашу сторону и продержаться до прибытия основных сил. Наши послали гонца в Екатеринодар — завтра к вечеру должны подойти. На нашем берегу еще десятка два казаков — молодежь да старики, все, кого смогли собрать, будут дожидаться. Остальные, сами знаете, на смотре в столице. Они тоже вступят в дело, если мы к самому берегу отступим. Что нежелательно. Это уже последний рубеж обороны будет, за ним только матери наши, дети и жены. — Атаман одернул черкеску и поставил ногу на камень. — Потому, считаю, тактика будет такая. В обороне сидеть и ждать с моря погоды мы не будем — не по-нашему это, не по-казачьему. Пойдем на стычку сами. Тут же ещо дело такое, политическое, едрить его. Они же потом, если разборки пойдуть, скажут, что мы здесь просто так стояли. Никого трогать не собирались. На природу, мол, выехали, рубку учебную устроить. А тут на нас — невинных, значит, овечек, казаки напали. А потому нужно их на чистую воду вывести. Чтобы потом овечками не смогли прикинуться. — Он оглянулся. — Все слышат, всем понятно?

Нестройный тихий гул голосов был ему ответом.

— Ну и хорошо. Значит, действуем так. Пару человек — добровольцы — пойдут к черкесам в гости. Мол, нечаянно на них выскочили. Посмотрим на их действия. Думаю, действия будут резкими. Как только наши лазутчики, если повезет, откроют стрельбу, нет — значит, за сабли и кинжалы схватятся, вступаем в действие мы, а значит, сидеть должны уже на позициях, по возможности как можно шире, чтобы они подумали, будто нас много. Палим густо и прицельно, чтоб каждый выстрел — враг. От этого зависит, сколько их за нами гоняться будет. Может такое случиться, что они тут подкрепление ждут, так наша задача в том, чтобы новенькие на этом месте только мертвых нашли, все остальные должны уйти за нами. Пока сообразят что к чему, подмога нам подойдет, и вот тогда уже бегать от них не будем. Они от нас будут, если будет кому к тому времени. Правильно я мыслю, друже?

Юшка Роденков поставил ногу на тот же валун с другой стороны и оперся локтем на коленку.

— План хороший. — Казаки обернулись на него. — Я так — думы вслух. А если они за нами все не побегут. Тоже ведь не дураки. Вычислят, что нас всего-то десяток и отправят в догон в два раза больше. А остальные на нашу сторону с тем самым подкреплением, которого ждут, пойдут. Что тогда?

Атаман разгладил усы и на десяток секунд задумался.

— Может быть и такое. Но надо постараться, чтобы все пошли за нами. А для этого надо черкесов так разозлить, чтобы у них все мозги набекрень от ярости свернулись, и они больше ни о чем думать не могли, как только о мести. — Он расправил плечи и оглядел бойцов. — Как, казаки, разозлим черкесов?

Казаки задвигались и заухмылялись:

— Это мы смогём. Так разозлим, что вообще про думать забудут.

Юшка с усилием раздвинул плечистых пластунов и вступил в круг.

— Братцы, я вот, что предлагаю. Я пойду с кем-то еще, надо ихнего главного так обидеть, чтобы он башку потерял. А для этого надо вот что, — он понизил голос и махнул рукой, призывая склониться станичников поближе. Те дружно наклонили головы вперед.

***

Молодому князю Тефраилу еще ни разу не приходилось водить отряд на русскую сторону. Более того, если еще неделю назад кто-нибудь сказал князю, что он встанет во главе сотни и поведет ее в набег, он решил бы, что его разыгрывают. Уже лет десять у горцев не было серьезных стычек с казаками — так, головы, конечно, резали, но это были единичные случаи. А тут шесть дней назад его вызвал имам и в присутствии какого-то важного иностранца, похоже, турка, дал задание собрать и вооружить сотню. И так все обставил: именем пророка Мухаммеда, по воле божьей, что и не откажешься. Сам князь учился в Петербурге, у него было немало друзей и приятелей среди русских, и ему совсем не хотелось начинать новую войну с Россией. Но у князя не было выбора. Законы гор, как и сто лет назад, оказались сильнее европейской пыли на бурке. Стряхнул ее, и все, нет больше хорошего приятеля с Кавказа, есть грозный Тефраил. Так утешал себя князь, но мысли при этом посещали его голову совсем не героические.

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 77

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Атаман - Сергей Мильшин бесплатно.

Похожие на Атаман - Сергей Мильшин книги

Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
Бывший друг - Андрей Никулин - Современная проза
Штабная сука - Валерий Примост - Современная проза
Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
Гретель и тьма - Элайза Грэнвилл - Современная проза
Чужая невеста - Ирина Волчок - Современная проза
Чужая невеста - Ирина Волчок - Современная проза
ЛОУЛАНЬ и другие новеллы - Ясуси Иноуэ - Современная проза

Оставить комментарий