Форма входа
Читем онлайн Мысли и сердце - Николай Амосов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Животная программа - народить детей и воспитывать их. Чтобы они могли выжить и размножаться дальше. В общем неплохая программа. Но она не предусматривает особой гуманности в отношениях с ближними. Хватай, рви, дави. Чтобы дать потомство, сам должен быть сытым и сильным. Попутно это доставляет удовольствие - побеждать, накапливать, повелевать. Кора еще усилила приятность этого дела.
Мелькают лица, события… Животные программы. Похвастать на обществе вшитым клапаном - это она. Рая плачет - тоже. Добралась уже Ирина до дома? Она любит - тоже.
Вторые программы - общественные. Человек должен работать для других. Даже если неприятно. Чтобы все люди жили лучше. Это не доставляет такого острого удовольствия, как любовь и ребенок. Часто и вовсе никакого. Приходится заставлять.
Раньше было проще - люди верили в Бога. Люби ближнего - получишь рай. Если не будешь - вечный огонь. Наказание и поощрение. На тех же животных программах.
Бога нет. Наука. Каждый знает - наказать могут только люди, сейчас, здесь. Если суметь - можно избежать. И получить удовольствие. Торжество инстинктов. Фрейдизм.
Ну, а счастье?
Первобытный человек был счастлив, когда был сыт, в тепле, с семьей. А современный? Он уже не может жить без общества. Удовольствие от общения не только с близкими, но и с чужими, удовольствие от деятельности, находящей отклик в людях, уже необходимы для душевного комфорта.
Есть затасканная формула - «общественно полезная деятельность». Не нужно над этим смеяться. Это и есть смысл жизни человека, не биологический, заложенный природой, а социальный, обусловленный обществом. Счастье, идущее «снизу», острое, но оно ненадежно и для нашего человека мало. Только если оно дополнено этой «деятельностью», есть надежда получить крепкий якорь…
Разве с этим кто спорит, друг? Разве ты читал возражения в газетах? Возражений нет, но и не всегда настойчиво это доказывается. А нужно…
А сам?
Уже достаточно пожил. Животные эмоции отошли на задний план. Инстинкт жизни держит на поверхности, но счастья не дает.
Что же меня поддерживает? Семья, Леночка? Да, конечно, но этого мало. В отпуске с ума схожу от тоски. Мордочки детишек, что выписываются после операции? Глаза матерей?
Знаю, что это «социальные программы», привитые обществом. Ну и пусть. Они дают мне удовольствие и позволяют переносить невзгоды.
Наверное, очень важно - убедить себя в этом. Тогда и будешь счастливым… Я и есть счастливый… А что?
Спи, счастливец… Спи…
Нет, не так легко уснуть. Новые мысли приходят строй за строем. Сегодня уже принадлежит прошлому. Саша будет жить… наверное. Еще один клапан есть. Это здорово - клапан. На каждый прием приходят несчастные с митральной недостаточностью, и мы отправляем их, безнадежно разводя руками. Горький осадок от прежних попыток. Теперь это позади.
Даже если одну операцию в неделю, то многих можно вылечить. А можно - две. Такие, как сегодня?
Нет, не вытянуть. Ребята все замучились. И сам тоже. Ничего - наладится. Пожалуй, нужно вшивать по Жениной методике - это легче. Толковый парень. Думает он о смысле жизни? Наверное, еще нет. Он добрый - у него смысл есть.
Если даже по одному клапану в неделю, то за год можно прооперировать человек сорок. Это уже цифра, о которой можно говорить. Цифра? Говорить? Животные программы неистребимы. Черт с ними! Какой есть. Святым уже не быть.
Что мы завтра оперируем? Операцию с АИКом отменили. Зря поддались слабости. Может быть, еще можно вернуть? Не стоит. Матери уже сказали, что не будет. Материнское сердце не игрушка - взад да вперед. Вместо этого Лени возьмем взрослого. Сорокина, с сужением аорты. Его Петро прооперирует. Кровь той же группы. Да, возьмем. Только, кажется, там есть отложения извести в клапане. Придется самому побыть, чтобы включиться, если будет трудно.
Да, я же хотел завтра пораньше уйти, чтобы пописать. Статью давно нужно отправить. Ничего, подождет еще. Подождет… Как хорошо вот так устать, а потом лежать вытянувшись… Если бы не завтрашний день… не заботы… постоянно новые заботы…
Книга вторая
Третий день. Через полгода
Понедельник. Пятиминутка окончилась. Обход.
Так не хочется начинать неделю… Поехать бы в лес, полежать на теплой земле… Тихо падают с кленов красные листья. Деревья высокие и неподвижные в бледном осеннем небе. Солнце теплое. Леночка ходит где-то близко, болтает, слов не разобрать, грибы ищет. И думать совсем не нужно - только смотреть и слушать. Хорошо. Счастье.
Вчера не удалось - вызвали в пригородную больницу. Испортили воскресенье. Легочное кровотечение, обязательно в праздник. Но - молодая женщина, в глазах ужас. Боится двинуться, даже дышать. Потом вдруг легкий кашель - и кровь прямо льется изо рта, сразу почти стакан. А, не жалей воскресенья. Час пролежишь под солнцем, два, а потом все равно мысли, как облака, затягивают бездумное небо. Иначе - скука.
Так что все равно. Мечта даже лучше. Обход.
– Ну, пошли, пошли!
Оглядываюсь: гвардия какая, молодец к молодцу! Почему не позвонили об этой женщине? Нет, ничего не может быть. Операция хорошая. Брось - чужая больница. Наоборот, вызвали бы, если не знают. Но там порядка нет. Примитив. Первая палата.
Взгляд в дверях: смотрят из-под одеял ребячьи мордашки, все веселые. Будто это санаторий, а не семь процентов смертности… Дети. Не понимают. Так и весь мир живет, не верит, что завтра может быть война.
– Здравствуйте, ребята!
– Здра…ст…
Нестройно. Маленькие.
Порядок: Вася - лечащий врач - ждет у первой кровати, весь собранный, губы поджаты. Вот и начальство Мария Васильевна входит, заведующая отделением: строга и официальна. Она всегда строга. Начинаем.
– Ну как дела, пацан?
Рука сама тянется потрепать за вихор, потрогать теплую щечку. Приятель: операция позади, скоро домой.
Улыбка на все лицо, тянет руки. Уже грязные!
Когда успел?
– Хорошо! Домой еду! В школу мне можно, дедушка?… - Тревога в глазах: профессор - как Бог, все от него - и боль и радость.
– Конечно, можно. И скорее - ребята уже месяц как учатся!
Захлопал в ладоши. В семь лет, в первый класс - вот как здорово!
Вася пытается докладывать:
– Тридцать два дня после радикальной операции по поводу…
– Не надо, все знаю. Выпишите сегодня. Матери скажете: через две недели в школу, но осторожно.
Услышал.
– А разве не завтра? Я же бегаю, совсем не задыхаюсь!
– Ну подожди немного, нужно же привыкнуть по земле ходить!
Сомнение в глазах: какая разница - по полу, по земле?
Обход проходит нормально.
Настроение хорошее. В клинике нет особенно тяжелых больных, никому смерть не угрожает. И вообще последние три недели никто не умер (Тьфу, тьфу, не сглазить!)
Вася сегодня молодец. Знает больных, помни! анализы. Вышколила Марья. Было: оперировать - пожалуйста, а больные - с холодком. Забыл то, забыл другое. «Смотри - лишу операций!»
Хороши ребята, которые поправляются после удачной операции! Такие близкие, милые… Жалко их отпускать домой - лежали бы и лежали месяцами.
– Научимся оперировать тетрады, клапаны вшивать - тогда сам черт не брат! Не жизнь будет, а малина.
Это Петро. Всегда был оптимистом.
– Ох и далеко до этого!
Вот они лежат рядышком, ребята, к которым страшно прикоснуться.
Вадим, Вадик, десять лет. «Дефект межжелудочковой перегородки с высоким давлением в легочной артерии». Было зондирование: в аорте - сто десять, а в легочной - сто. На рентгене - сердце значительно расширено. «Операция противопоказана».
Большие глаза и длинные ресницы. Как на картинке. Два месяца я прохожу мимо его кровати, отделываясь пустыми замечаниями и улыбками. Все понимает. Читает и читает книги - тонкие, толстые, для взрослых. Сначала спрашивал: «Когда операция?» - а теперь только смотрит…
Милый мальчик, что я могу тебе сказать? Как рассчитать этот риск, как заглянуть вперед?
– Подожди. Подожди, дорогой. Дай нам приготовиться.
«Приготовиться». Один сын. Родители - врачи. Деликатные люди - стесняются подходить, спрашивать. Они решили - «делайте, будь что будет».
А я не могу решиться. Не могу и не могу. Как посмотрю на эти глаза, так сразу все сжимается внутри, и опять: «Отложим».
Вот если бы была у нас кислородная камера! Положили бы его после операции, создали высокое давление, и было бы все в порядке.
Операция здесь не проблема - дефекты не сложнее, чем при тетраде. Но легочные сосуды так изменены, что сердце не может прогнать через них достаточное количество крови… Кислородное голодание, смерть… А если бы каждый кубик крови содержал вдвое больше кислорода, так его и в малом количестве крови было бы достаточно. Вполне достаточно. И камера это даст.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мысли и сердце - Николай Амосов бесплатно.
Похожие на Мысли и сердце - Николай Амосов книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Двуллер-2: Коля-Николай - Сергей Тепляков - Современная проза
- Цыпочки в Лондоне - Вирджиния Ледре - Современная проза
- Кот - Сергей Буртяк - Современная проза
- Дом на набережной - Юрий Трифонов - Современная проза
- Отражения в золотом глазу - Карсон Маккаллерс - Современная проза
- Пора надежд - Чарльз Сноу - Современная проза
- Отражения в золотом глазу - Карсон Маккалерс - Современная проза
