Форма входа
Читем онлайн Мысли и сердце - Николай Амосов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Юля Кротова. В пятницу вшит клапан. Шестой клапан. «Отяжелела».
Докладывают:
– Температура высокая - тридцать восемь. Дыхание слева плохо прослушивается. Через дренаж отходит очень мало, прозрачная жидкость. Вот смотрите.
Показывают записи.
Смотрю. И все мне не нравится. Бледна. Взгляд какой-то беспокойный, руками беспрерывно двигает.
– Как чувствуешь себя, Юля?
– Ничего, спасибо. Только во рту сохнет. Спать не могу, что-то все мерещится.
Листок записей: все прилично. Давление сто двадцать, пульс сто двенадцать, дыхание учащенно - сорок в минуту.
Все равно не нравится. Мочи маловато - четыреста шестьдесят. За сутки из дренажа всего сто кубиков. Смотрю на ампулы отсоса - действительно светлая жидкость. А девушка бледная. Только веснушки выступают ярко…
– Давайте подсчитаем баланс жидкости и крови. И потом скажите, какое венозное давление.
Начинаем подсчитывать по записям - сколько чего перелито, сколько выделено. Паня назвала венозное давление - оно оказалось низким.
– Видимо, недовосполнена кровопотеря. А что на рентгене, Нина Николаевна?
Сегодня еще не смотрели. Вчера легкие были прозрачны.
– Посадите, я ее послушаю. Ну, беритесь. Юля, расслабь мышцы, не напрягайся. Вот так.
Постукиваю, слушаю. Дыхание действительно ослаблено, но есть хрипы. Кровотечение? Или ателектаз легкого из-за закупорки бронхов мокротой? А клапан работает отлично. Никаких шумов.
– Посмотрите на рентгене. Вместе с Марией Васильевной. Поторопитесь с анализами. Переливайте кровь, пока венозное повысится до нормальных цифр… Я еще зайду. Подумайте о сгустках в плевре или ателектазе.
«Нет мира под оливами»… Нехороша она. Не угрожаема, но подозрительна. Если сгустки в плевре, нужно расшивать рану и удалять их. Не так страшно, но нежелательно. Опасность инфекции. А так оставить - еще хуже. Посмотрим. Какая маленькая она, как девочка. А ведь ей двадцать два.
Двенадцатый час, а еще два этажа обойти. Правда, там легче, взрослые, диагнозы проще.
– Пошли к вам, Петро.
Второй этаж. Приобретенные пороки сердца. Здесь свои проблемы: митральный стеноз и недостаточность со всякими осложнениями. Искусственные клапаны.
Клапаны - это передний край.
Всех помню: Сима, Шура. (Картина: эмболия, без коры, искусственное дыхание. «Останавливайте!») Следующий был Саша, наш Саша. Как тогда я решился? Не представляю. С возрастом становишься все более осторожным.
Две причины осторожности у хирурга: жалко больного, жалко себя - расстройство, если неудача. У меня пока первое. «Цена человека». Но риск неизбежен. Иначе не будет прогресса. Этот может погибнуть, но следующий будет спасен.
Не помогает. «Этот» и есть главный.
Двое других больных с клапанами живы и хороши, но еще лежат в клинике. Юля еще может умереть. Нет, не дадим… Не хвались!
Первая палата. Женщины. Лечащий врач - Володя Сизов. Стоит у крайней кровати, высокий, круглолицый, старательный, не очень умный.
Здороваюсь.
Один взгляд: все лица хорошие. Тяжелых нет. Улыбаются. Приятно. Вот там в углу Лена - клапан номер четыре. Хороша.
– Прошу, докладывайте.
Володя:
– Сидорчук Аполлинария, тридцать семь лет, митральный стеноз третьей стадии. Назначена на операцию на четверг.
Помню, разбирали в субботу. Кажется, никаких трудностей не ждем. Послушать. Да, хорошо. Типичная мелодия митрального стеноза. Я здорово научился слушать!
Лицо. Обыкновенные черты немолодой женщины. Не мазалась кремами, работала на солнце. Ничего не спрашивает - все решила. Операция. Не представляет, в чем ее суть. «Доктор сказал».
– Детишки есть?
Улыбается. Вся осветилась сразу.
– Двое. Вот карточка, поглядите.
Карточку из-под подушки. Плохонькая фотография, деревенский фотограф.
Два мальчика - лет пяти и подросток. Бедно одеты.
– И муж у нас больной.
Это талисман. Должны защитить.
– Хорошие ребята. Не беспокойтесь, все будет хорошо.
Смотрю в список: оперировать должен Володя. Переставить, пусть Петро. Не одна жизнь - три.
Перечеркиваю. Володя расстроен. Не так много операций перепадает ординаторам. Он вполне уверен в себе. Несправедливость. Успокоить.
– В другой раз. (Взглядом на карточку.) Видел?
И здесь, у взрослых, те же трудные проблемы - оперировать или нет? Какой риск?
Вот молодая женщина с интеллигентным лицом. Слегка подкрашены губы, еще сохранилась прическа. Я ее знаю - лежит уже две недели. Недостаточность митрального клапана.
– Профессор, мне трудно ходить, пожалуйста, оперируйте.
Это значит - вшивайте клапан.
Я смотрю исследования, что проделаны на прошлой неделе. Ничего. Функция сердца еще удовлетворительная. И печень в порядке. Рентгенограмма - умеренное расширение сердечной тени.
– Нет, не могу. Вы еще можете жить так, без операции.
– Но я же хочу быть здоровой!
– Не уговаривайте меня. Я уже объяснил. Выпишите ее, Владимир Карлович. Прошу вас дома соблюдать строгий режим: минимум физических движений, лекарства. Вы должны продержаться год; если у нас с клапанами будет порядок, тогда я обещаю вам операцию. Все. Следующая.
Вижу: недовольна. «Какой он жестокий».
А может быть, прооперировать ее? Уже девять месяцев прошло после первой операции у Симы. Все хорошо. Нельзя же оперировать только тяжелых больных - вон сколько было осложнений. Если не умерли, так только по счастью, везет. Она же сама настаивает. Нет. Она не понимает опасности.
Многие сейчас меня осаждают с такими просьбами: «Вшейте клапан!» Помощники тоже: «Давай!» Мне и самому очень хочется оперировать побольше. Все-таки престиж. Ни у кого в Союзе еще клапаны не идут. Да и в Америке митральных немного.
Довольно. Все обговорено, решено. Если через год после первых операций будет хорошо, значит начнем оперировать более легких больных. Уже не только для спасения жизни, но и для труда, для радостей.
Саша работает, Сима писала - на танцы ходит. А эта должна лежать, ждать.
Да, должна. Осторожность. И ответственность.
Иду от одной больной к другой. У каждой - своя болезнь, своя судьба.
У этой стеноз, но «кальцинаты». У нас отличный рентгенолог - все видит насквозь. Как ей это удается? Кусочки кальция, отложенные в толще измененных клапанов Операция сразу делается опасной и ненадежной. Кусочки могут оторваться и попасть в мозг - эмболия. Не проснется. Даже если все обойдется - створки толсты и неподвижны, все равно плохо закрываются.
Снова та же проблема - говорить или нет? Или просто отказать? Но операция, возможно, удастся. А так - безнадежно. Смерть через два-три года, не больше. Может быть, сама откажется. Снимет ответственность. Подловато.
– Вы сильно настроены на операцию?
– Да, а как же? Разве нельзя?
– Я еще не уверен. Муж у вас есть? Я бы хотел поговорить с ним.
Опечалена. «Я так надеялась…»
Пожалуй, «расчеты» у взрослых еще сложнее. Первое - это болезнь: нужно или нет оперировать, какой риск, чего можно ждать. Второе - домашние обстоятельства. Третье - характер: выдержит ли? Пожалуй, есть еще и четвертое - врач. Хватит ли сил, способен ли взять ответственность…
У каждой кровати идут эти расчеты. Вот, наконец, Лена. Клапан вшит три месяца назад. Лежит довольная, всем улыбается.
– Совсем хорошо себя чувствую, когда вы меня домой отпустите?
Тон даже немного капризный. Так много с ней возились, что уже вообразила себя центром вселенной. Умишка маловато, девушка молоденькая. Но не буду пресекать. Спасибо, что не умерла.
– Выпишем. На этой неделе сделают все исследования, и в следующий понедельник домой. Довольна? Давай послушаем.
Я уже слушаю эти клапаны без страха. Уже знаю, что прирастают - и прочно. Почти уверен в успехе. Много можно людей спасти. Так и хочется начать широко оперировать, каждую неделю. Вон американцы вшили несколько сот аортальных клапанов. Хорошая статистика. А вот митральные у них не получаются. Молодец Миша - такой клапан сделал отличный. Мы, русские, тоже не лыком шиты. Сильно на него надеюсь. А ткань, идущая на клапаны, проверена. Сам слышал в Штатах, как хирург говорил, что оперировал одного больного через год - и створка как новенькая, ничего ей не сделалось.
Приятно, когда чего-то достигнешь. Даже если не знает никто. Но лучше, если знают. Мы уже доложили в Москве на научной сессии о первых трех операциях. Статью в журнал попросили. Напишем.
Дальше. Идем дальше.
Последняя палата этого отделения. Устал. В общем все хорошо. Есть, конечно, осложнения, ошибки, но «в пропорции». Даже у Степы в палате порядок. Все записано, исследования сделаны. Лечение получают правильно. Петро небось в субботу проверил. Оберегает. Месяца два ходил в героях после Саши, того случая с прямым переливанием крови. Но потом опять проштрафился, правда, не сильно. До ультиматума не дошло. Может, и притрется? Парень честный.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мысли и сердце - Николай Амосов бесплатно.
Похожие на Мысли и сердце - Николай Амосов книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Двуллер-2: Коля-Николай - Сергей Тепляков - Современная проза
- Цыпочки в Лондоне - Вирджиния Ледре - Современная проза
- Кот - Сергей Буртяк - Современная проза
- Дом на набережной - Юрий Трифонов - Современная проза
- Отражения в золотом глазу - Карсон Маккаллерс - Современная проза
- Пора надежд - Чарльз Сноу - Современная проза
- Отражения в золотом глазу - Карсон Маккалерс - Современная проза
