разводами.
Оглядываю немногочисленных посетителей и пытаюсь угадать, кто из них — таинственный незнакомец, назначивший встречу подозрительно близко к Приюту. Ассасинов я вычислить даже не пытаюсь: убийство в Храме — табу с древнейших времен, преступление, за которое по преданию покарает сам Разделенный.
Хожу вдоль древних стен и разглядываю яркие цветастые фрески, изображающие обретение человечеством Великого Дара Света. Легенды гласят, что когда-то картины двигались, как в синематографе, а персонажи на них говорили, обращаясь к посетителям, но я не особенно верю в эти россказни.
Останавливаюсь перед алтарем и смотрю на расположенный в его центре символ — прозрачную семигранную призму высотой около двух метров. Хрустальная колонна сияет, будто подсвеченная изнутри, и я отдаю должное древним зодчим, добившимся столь впечатляющего эффекта.
— Не оборачивайся и не двигайся! — раздается тихий, но властный голос за спиной, голос, который я узнаю из тысячи. — Убивать в свою честь в стенах Храма наш милосердный Бог не велел, но калечить не запрещал!
Я непроизвольно вздрагиваю — в позвоночник чуть повыше копчика упирается острие кинжала, и я чувствую, как по коже течет тонкая струйка крови. Спина вмиг покрывается холодным потом — клинок может быть отправлен.
— Не бойся, яда на лезвии нет! — сообщает мне Шеф, как будто прочитав мои мысли. — Не думал, что ты придешь!
— Я не боюсь смерти, — заявляю я, равнодушно пожав плечами. — Но умереть не жажду!
— Разумно, агент Симпа, разумно! — шепчет мне на ухо Иван Сергеевич, и я чувствую исходящий от него терпкий аромат кофе.
Это прокол — если бы я пришел с охраной, на выходе из Храма его вычислили бы по запаху.
— Принадлежность к аристо уже начала кружить голову⁈ — издевательским тоном спрашивает Шеф.
— Зачем я здесь? — интересуюсь подчеркнуто ровным и спокойным голосом.
— Я мог бы ответить, что знакомлюсь так с симпатичными парнями! — Шеф включает привычный туалетный юмор, и я непроизвольно кривлю губы. — А сам как думаешь?
— Сообщить что-то, узнать от меня или обменяться информацией⁈ — я пожимаю плечами и морщусь от боли — порез на коже становится глубже.
— Сказал же — не двигайся! — шепчет Иван Сергеевич. — Если я приставлю клинок к твоим яйцам, это подействует лучше⁈
— Не знаю, нужно пробовать! — я снова не могу удержаться от очередной дерзости, и получаю болезненный тычок в спину.
— Позволь дать тебе совет! На правах старшего и более опытного товарища! — Шеф на мгновение замолкает. — Проявляй гонор только тогда, когда это необходимо и главное — безопасно для тебя!
— Совет принимается! — я нехотя киваю, отмечая, что примерно то же недавно слышал от Шувалова. — Поделюсь божественным откровением и я: не стоит тыкать кинжалом в спину, если не собираетесь убивать!
— Договорились! — Шеф убирает клинок. — Только не оборачивайся и не делай резких движений!
— Кристалл Светлых завораживает так сильно, что даже не думаю об этом!
— Поздравляю, Симпа! — произносит Шеф с неожиданной теплотой в голосе, резко меняя тему и тональность беседы.
— С тем, что ваши покушения на меня провалились? — зло спрашиваю я.
— И с этим тоже! — Шеф усмехается. — Поздравляю с удачным внедрением в стан врага!
Внедрением⁈ Я не верю своим ушам и на мгновение теряю дар речи. О каком внедрении, Тьма его забери, он ведет речь?
— Иван Сергеевич, вы, наверное, не поняли: я больше на вас не работаю! Не являюсь явным или тайным агентом Приюта, не выполняю ваши поручения и не выхожу на контакт! Забудьте о моем существовании, а я забуду о вашем!
— Умерь юношеский пыл и накал праведного гнева! — шепчет мне Шеф в самое ухо, в его хриплом голосе звучит неприкрытая угроза. — У тебя нет выбора, Симпа!
Мне в спину снова упирается острие ножа. Страха я не чувствую, хотя при желании Шеф может убить меня голыми руками. Всегда думал, что он бесцветный, но теперь сомневаюсь даже в этом.
— Ты всерьез считаешь, что можешь уйти так просто? Переметнуться на сторону врага совершенно безнаказанно?
— Еще куском хлеба попрекните! О душе напомните, которую в меня вложили! О том, что относились ко мне, как к собственному сыну!
Тяжелое дыхание Шефа учащается, кожу вновь обжигает боль, и струйка крови, текущая по спине, становится обильнее.
— Заодно поведайте: зачем растите нас и отправляете на верную смерть⁈ — я начинаю закипать. — За что погибли Карась, Цаца и многие другие?
— А ты поразмысли на собственном примере!
— Я отупел без зубов мудрости — даже два плюс два сложить не могу!
— Их взрыв инсценировал Шувалов, чтобы переманить тебя на свою сторону — такая версия тебя устроит? — усмехнувшись, спрашивает вмиг успокоившийся Шеф. — Могу озвучить еще одну: это наша страховка на тот случай, если ты попадешь в безвыходную ситуацию, и тебя будут пытать.
— Мне больше нравится третья: мини-бомбы в наших зубах необходимы, чтобы уничтожать ненужный отработанный материал! — перед глазами встают фотографии изуродованных лиц выпускников Приюта.
— Я обещаю, что выложу все карты на стол, если ты продолжишь работать на Приют!
— Вы предлагаете мне стать двойным агентом?
— Да! — резко отвечает Шеф. — Но если твоя двойная игра вскроется, тебя лишат самого дорогого!
— Это была ваша традиционная шутка о моих гениталиях? — с усмешкой спрашиваю я. — Буду по ним скучать!
— Во-первых, это была не шутка, а во-вторых…
Острие кинжала колет в основание моего черепа, и я вздрагиваю от неожиданности.
— Во-вторых, речь идет о твоей голове!
— Заманчивая перспектива! — заключаю я и ощущаю, что меня обуревает истерическое веселье. — А если я откажусь, то вы меня убьете⁈
— Ты очень прозорлив, мой дорогой Симпа…
— Сначала вы пытаетесь меня убить, затем предлагаете сотрудничество, а в случае отказа снова обещаете убить⁈
— Риск твоего убийства в Ауруме был просчитан — одаренного твоего уровня невозможно застрелить из обычного оружия! — раздраженно отвечает Шеф. — Было необходимо реальное покушение, чтобы Шувалов поверил, что ты больше не с нами, и путь назад для тебя закрыт окончательно!
— А на самом деле он открыт?
— Это тебе решать, — тихо произносит Шеф, и я слышу в его голосе усталость. — Я буду ждать ответ ровно неделю…
Встреча закончилась, можно
