занавес. Я узнал силуэт девушки из приват-комнаты. Она и сейчас станцует в темноте? Но по бокам сцены зажглись лампочки, медленно осветив босоножки на высоких каблуках, длинные стройные ноги, бедра в коротких шортиках, подтянутый живот, аккуратную грудь в лифе…
Стриптизерша направилась к шесту, в зале засвистели, а из колонок заиграла поп-дэнс песня с элементами дабстепа и женским вокалом. Музыка не подходила к атмосфере стрип-бара, но я знал, что Ари любила этот жанр. И любила танцевать.
Сначала я подумал, что обознался. Я хотел обознаться. Она плавно двигалась, касаясь телом металлической поверхности шеста. Дразнила. Ее черные волосы крупными волнами спадали на загорелые плечи. Оглядев тени, она наклонилась, сжимая шест, и выгнулась, сдернув с плеча лямку лифа. Манящая улыбка на пухлых губах. Игривый прищур темных глаз.
Ари не заметила меня. Лампы горели так, что зрители видели ее, а она их – нет.
Я жадно смотрел на отточенные движения худого пластичного тела: покрутилась, повернулась. Точно угадывала каждую ноту и заставляла звезды танцевать [13]. Ари подходила к зрителям, и они кидали на сцену деньги. Расстояние между нами сокращалось, но когда я мог коснуться ее рукой, она разворачивалась и вновь кружилась на шесте.
Я забыл обо всем и наслаждался шоу, будто она танцевала для меня. Впивался пальцами в обивку, разглядывая Аристель: она повзрослела. Все также миловидна, но изменился взгляд. Мой солнечный свет… потух. От восемнадцатилетней девчонки остался размытый след.
Песня закончилась, бар погрузился в тишину. Аплодисменты, свист, мерзкие комментарии, десяток купюр на сцене. Ари равнодушно наблюдала за экстазом зрителей. Без эмоций она собрала деньги, позволяя мужчинам предлагать всякое и трогать ее. Улыбка не покидала красивое личико, спрятанное под слоем косметики. Ари мирилась с мерзким отношением, словно давно привыкла. А я перестал дышать. Дал ей денег! Я должен был предвидеть: она не уедет. Самовлюбленно предположил, что причина ее побега – фронтмен рок-группы. Жизнь Ари, вероятно, трагичнее, и я был соломинкой, за которую она хваталась.
В реальность меня вернули огни прожекторов и очередной рок-трек. Ари уходила, прижимая к себе купюры. Я шумно выдохнул. Бен тоже узнал Аристель, он хотел что-то сказать, но я сорвался с места и побежал за ширму.
Охранники, менеджеры, другие танцовщицы – все пытались объяснить мне, что нужно заказать девушку, если я хочу ее увидеть, но я не реагировал. Я шел вперед, отталкивая всех, кто попадался на пути.
Слабая надежда, что я обознался, умерла.
Ари сидела в гримерке, у зеркала с лампочками. Ничего не произошло? Она не танцевала полуголая перед десятком мужчин? Почему она спокойно убирает салфеткой макияж и расчесывает волосы?!
– Что ты сделала с собой… – В главном зале гремела музыка, и мой голос затерялся в мощной гитарной партии.
Оставшись незамеченным, я рассматривал Ари. Щеки впали, и губы, намазанные розовым блеском, казались больше, а подведенные глаза напоминали дыры. Пахло невыносимо сладкими духами. Я застыл в дверях, восстанавливая сбитое дыхание. Это она, сомнений не осталось. Когда-то каштановые волосы Ари покрасила в черный, загар оттенял покрасневшие белки глаз; без тонального крема стало заметно, как испортилась ее кожа.
Я был настолько потрясен увиденным, что молча смотрел на нее. Аристель тем временем надела джинсовые шорты и растянутую футболку. Мешковатая одежда выделяла неприличную худобу – острые коленки, тонкие запястья. Ари вновь казалась юной, но не было ничего общего с милой девчонкой, которую я знал, которую… любил.
Она завязала волосы в хвост и повернулась к двери.
– Ты? – слетело с ее губ.
– Я…
Ари опустилась на диван и закрыла глаза. По ее щекам текли слезы.
В соседней комнате женщина что-то уронила и выругалась. Мир, на секунду застыв, ожил. Аристель Тешер, Стивен Рэтбоун. Мы жили в одном городе, и я мог ее спасти.
Думал – нет, надеялся! – она закричит, бросится с обвинениями, проявит эмоции. Но Ари молчала. Она утерла слезы ладонью, вскочила, сдернула со стула толстовку, направилась к выходу. И смотрела вперед, словно меня не существовало, словно я ей привиделся. Но я не собирался отступать. Не теперь, когда увидел, чем фанатка зарабатывает на жизнь.
– Стой! – крикнул я.
Ари завернула за угол и спустилась по лестнице.
Я побежал следом.
– Ари…
– Чего ты хочешь, Стивен? – холодно спросила Ари и замерла посреди улицы. Она почти избавилась от акцента, но знакомые нотки согрели мое сердце. Обернувшись, одарила взглядом, полным… презрения, сжав мое сердце в тиски.
– Послушай, – начал я. От ночного воздуха кружилась голова, я не мог собраться с мыслями. Ари наблюдала за моей растерянностью, вздернув подбородок. – Не знаю, с чего начать, но…
Она усмехнулась и достала из кармана пачку сигарет.
– Ты куришь?
Изумленный тон позабавил ее. Ари рассмеялась и закурила. Сухие губы с кровоточащими уголками с радостью приняли сигарету. Она затянулась, а когда выдохнула сероватый дым, его тут же унес осенний ветер.
– Какими судьбами тут? – смеясь, поинтересовалась Ари. – Вроде Cotton Candy не звездный клуб, а я не топ-модель.
Я вспомнил Софи, но спешно прогнал ее образ. Дернул плечами. И правда, почему меня беспокоит судьба фанатки? Я объяснил причину расставания и дал денег, если она захочет остаться в США. Почему Ари воспользовалась суммой так, что оказалась в стрип-баре – не моя забота. Я ей не отец, не брат, не друг. Я музыкант, в которого она влюбилась.
Ари пошла прочь от бара, затягиваясь сигаретой. «Тук-тук», – стучали ее каблуки по неровному асфальту. Где она живет? Как собирается провести ночь? Она уходила в темноту, и я последовал за ней. Теперь нам по пути.
Когда догнал Аристель, она, не поворачиваясь, сказала:
– Я спешу. – И бросила недокуренную сигарету в канаву. – Если тебе нечего сказать, то убирайся. У меня много работы.
Я скривился, представив худшее.
– Подожди! – Поймал за край кофты и развернул.
Ари посмотрела на меня убийственным взглядом, и я отпустил ткань.
– Не собираюсь учить жизни. Но ответь на вопрос… – Я всматривался в ее лицо, пытался найти ответы, но видел безразличие. – Это ты? Сегодня днем… Ари, это…
– Ты пришел в стрип-бар. – Она пожала плечами, будто разговор шел о встрече в супермаркете, в котором Ари работала кассиром. – Что мне было делать? Отказать тебе?
– Ты поняла, что это я?
Звонкий смех разлетелся эхом по пустой улице, а мое сердце затрепетало. Ее улыбка… Вернулась моя Ари, и показалось, что все будет хорошо – Ари бросит дурное дело, я помогу. Но Аристель резко спросила:
– Для чего ты здесь?
