Форма входа
Читем онлайн Овод - Этель Лилиан Войнич
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
теперь отправляйся спать, сейчас уже поздно.
Когда коляска приехала, мальчик спал, и Овод осторожно, стараясь не разбудить, взял его на руки и снес вниз.
— Вы были сегодня моим добрым ангелом, — сказал он Джемме, останавливаясь у дверей, — но, конечно, это не помешает нам ссориться в будущем.
— Я совершенно не желаю ссориться с кем бы то ни было.
— А я желаю! Жизнь была бы невыносимой без ссор. Добрая ссора — соль земли. Это даже лучше представлений в цирке.
Он тихо рассмеялся и сошел с лестницы, неся на руках спящего ребенка.
VII
В первых числах января Мартини, разослав приглашения на ежемесячное собрание литературного комитета, получил от Овода лаконическую записку, нацарапанную карандашом: «Очень сожалею. Притти не могу». Мартини это рассердило, так как в повестке было указано: «Очень важно». Такое легкомысленное отношение к делу казалось ему почти дерзостью. Кроме того, в тот же день пришли еще три письма с очень дурными вестями, и вдобавок дул восточный ветер. По всем этим причинам Мартини был в очень плохом настроении, и когда доктор Риккардо спросил, пришел ли Риварес, Мартини ответил сердито:
— Нет. Он, наверное, нашел что-нибудь поинтереснее и не может явиться, а вернее — не хочет.
— Мартини, другого такого придиры, как вы, нет но всей Флоренции, — сказал с раздражением Галли. — Если человек вам не нравится, то все, что он делает, непременно дурно. Как может Риварес притти, если он болен?
— Кто вам сказал, что он болен?
— А вы разве не знаете? Он уже четвертый день не встает с постели.
— Что с ним?
— Не знаю. Из-за болезни он даже отложил свидание со мной, которое было назначено на четверг. А вчера, когда я зашел к нему, мне сказали, что он очень плохо себя чувствует и никого не может принять. Я думал, что при нем Риккардо.
— Нет, я ничего не знал. Сегодня же вечером зайду к нему и посмотрю, не надо ли ему чего-нибудь.
На другое утро Риккардо, бледный и усталый, появился в маленьком кабинете Джеммы. Она сидела у стола и монотонным голосом диктовала Мартини цифры, а он с лупой в одной руке и тонко очиненным карандашом в другой делал на странице книги едва видные пометки. Джемма предостерегающе подняла руку. Зная, что нельзя прерывать человека, когда он пишет шифром, Риккардо опустился на кушетку и начал зевать, с трудом пересиливая дремоту.
— «Два, четыре; три, семь; шесть, один; три, пять; четыре, один», — с монотонностью автомата продолжала Джемма; — «восемь, четыре; семь, два; пять, один». Здесь кончается фраза, Чезаре.
Она воткнула булавку в бумагу на том месте, где остановилась, и повернулась к Риккардо:
— Здравствуйте, доктор. Какой у вас измученный вид! Вы нездоровы?
— Нет, здоров, только очень устал. Я провел ужасную ночь у Ривареса.
— У Ривареса?
— Да. Просидел около него до утра, а теперь надо итти в больницу. Я зашел к вам спросить, не знаете ли вы кого-нибудь, кто бы мог побыть с ним эти несколько дней. Он в ужасном состоянии. Я, конечно, сделаю все, что могу. Но сейчас у меня нет времени, а о сиделке он и слышать не хочет.
— А что с ним такое?
— Да чего только нет! Прежде всего…
— Прежде всего — вы завтракали?
— Да, благодарю вас. У него, несомненно, не в порядке нервы, но главная причина болезни — старая запущенная рана. Он в очень тяжелом состоянии. Рана, вероятно, получена во время войны в Южной Америке. Ее не залечили как следует: все было сделано на скорую руку. Удивительно, как он еще жив. В результате хроническое воспаление, которое периодически обостряется, и всякий пустяк может вызвать такой приступ.
— Это опасно?
— Н-нет… в таких случаях главная опасность в том, что больной, не выдержав страданий, может принять яд.
— Значит, у него сильные боли?
— Ужасные! Удивляюсь, как он их выносит. Мне пришлось дать ему ночью опиум. Вообще я не люблю давать опиум нервнобольным, но как-нибудь надо было облегчить боль.
— Значит, у него и нервы не в порядке?
— Да, конечно. Но сила воли у этого человека просто небывалая. Пока он не потерял сознания, его выдержка была поразительна. Но зато и задал же он мне работу к концу ночи! И как вы думаете: когда он заболел? Это тянется уже пять суток, а при нем ни души, если не считать дуры-хозяйки, которая так крепко спит, что тут хоть дом рухни, она все равно не проснется, а если и проснется, толку от нее будет мало.
Риккардо вынул часы и озабоченно посмотрел на них.
— Я опоздаю в больницу, но ничего не поделаешь. Придется младшему врачу начать обход без меня. Жалко, что мне не дали знать раньше: не следовало бы оставлять его одного ночью.
— Но почему же он не прислал сказать, что болен? — спросил Мартини. — Мы не бросили бы его в одиночестве, ему бы следовало это знать!
— И напрасно, доктор, вы не послали сегодня за кем-нибудь из нас, вместо того чтобы сидеть там самому, — сказала Джемма.
— Дорогая моя, я хотел было послать за Галли, но Риварес так вскипел при первом моем намеке, что я сейчас же отказался от этой мысли. А когда я спросил его, кого же он хочет, он вдруг закрыл руками лицо и сказал: «Не говорите им, они будут смеяться». Это у него навязчивая идея: ему кажется, будто люди над чем-то смеются. Я так и не понял — над чем. Он все время говорит по-испански. Но ведь больные часто несут бог знает что.
— Кто при нем теперь? — спросила Джемма.
— Никого, кроме хозяйки и ее служанки.
— Я пойду к нему, — сказал Мартини.
— Спасибо. А я загляну вечером. Вы найдете мой листок с наставлениями в ящике стола, что у большого окна, а опиум в другой комнате, на полке. Если опять начнутся боли, дайте ему еще одну дозу. И ни в коем случае не оставляйте склянку на виду, а то как бы у него не явилось искушение принять больше, чем следует.
Когда Мартини вошел в полутемную комнату, Овод быстро повернул голову, протянул ему пылающую руку и заговорил, тщетно пытаясь сохранить обычную небрежность тона:
—
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Овод - Этель Лилиан Войнич бесплатно.
Похожие на Овод - Этель Лилиан Войнич книги
- Под игом - Иван Вазов - Историческая проза
- Дух любви - Дафна Дюморье - Историческая проза
- Князь Гавриил, или Последние дни монастыря Бригитты - Эдуард Борнхёэ - Историческая проза
- Лето Господне - Иван Шмелев - Историческая проза
- Русские хроники 10 века - Александр Коломийцев - Историческая проза
- Одна грешная ночь - Сари Робинс - Исторические любовные романы
- Маэстро - Венгерова Наталья - Историческая проза
- Гай Марий. Кровавые страницы истории - Сергей Мельников - Историческая проза
- На задворках Великой империи. Книга вторая: Белая ворона - Валентин Пикуль - Историческая проза
- Битва за Францию - Ирина Даневская - Историческая проза
