будут тетку обрабатывать, пока она все не выложит. Ох, мать твою, Фаркаш, я не имел в виду…
Фаркаш морщился, будто у него болели зубы.
– А даже если повезут, как мы узнаем? – спросил Тейлор. – Нам докладывать не станут.
– Я свяжусь со Смитом, – с готовностью предложил Фаркаш. – Если это его дежурство…
– Отлично, чтоб они перехватили звонок и взяли нас голенькими.
– Зря ты. Если б Смит хотел нас выдать, мы бы уже давно сидели. Он, может, не всегда помогает, но нас не сдаст.
– Там сейчас все на стреме.
– Это ГСБ на стреме. А полиция их не очень-то…
– Фаркаш прав, – кивнул Джон. – Смит все-таки наш. Иди. Телефон возьми в багажнике. А свой в костер.
Лейтенант ушел к «телефонистке Анне», искать сеть. И, видимо, нашел быстро, потому что минут через пятнадцать уже вернулся – бледнее прежнего.
– Они там правда все на стреме, сэр, – сказал он. – Иессея убили.
– Как убили? – тупо переспросил Джон. – Кто? И когда?
Они ведь только что из города – и город гудел бы, случись что со старым баро.
– Смит сказал: пару часов назад. Служанка позвонила, нашла его в бассейне. А кто… Считают, что враждующая семья.
Иессей давно выжил врагов со своих земель. Единственными конкурентами выходили они сами.
– Отлично, – зло выдохнул Джон. – Отлично.
– Я говорил, что не надо переезжать на ночь глядя? – пробормотал Тейлор себе под нос. – Беру свои слова обратно…
– Ладно. Иессей – это потом. Что с Шошаной?
Оказалось, что несчастную тетку Фаркаша и впрямь увели в отдельный кабинет и там допрашивали. Пока еще мирно. И все же собирались везти в Нофу, если Шошана так и продолжит отпираться.
Это Джон понимал. Начальнику ГСБ нужна успешная антитерорристическая операция. А не очередной скандал с пытками, если кто-то из полицейских услышит, что делается в кабинете, и разболтает.
Если только она продержится до утра…
– Смит нам сообщит. Его оставили в участке дежурить.
– Спасибо, Господи, за маленькие радости. А вывести он ее не может?
Фаркаш только покачал головой. Смит, служивший когда-то в отряде, работал теперь в полиции Салхи и время от времени снабжал банду Бенджамина информацией. Но одно дело – незаметный телефонный звонок бывшим сослуживцам. И другое – помощь подозреваемой.
– Хорошо. Если представить, что все-таки повезут…
– Не ночью. Ночью они не ездят. Будут до света в участке трястись. Крысы.
– А утром могут по федеральной или по проселочным, вот тут…
– Вряд ли. Побоятся они проселочных.
Муха все жужжала, но теперь летала прямо над картой, будто ей было любопытно. Джон от нее отмахнулся.
– А если даже не побоятся, то не проедут. Потому что тут дорога завалена.
– Когда ее успело завалить? – удивился Тейлор.
– Сегодня ночью.
– Понял, – кивнул Тейлор.
– Им в любом случае придется выезжать на федеральную. Вот тут, где блокпост на повороте.
– Сэр, – раздался среди общей беседы голос мальчика.
– Эй. Пацан, тебя кто впустил?
– Сэр, – сказал Джей-Би. – Можно с вами поговорить?
Тейлор попытался ухватить его за локоть, но мальчишка вывернулся.
– Эй, – мирно сказал Тейлор. – Это вечеринка для командного состава.
– Так он сын командного состава, – фыркнул Фаркаш себе под нос.
– Сэр, – сказал Джей-Би. Он опять успел где-то поцарапаться и был бледнее обычного, несмотря на загар. Джону стало тревожно.
– Что такое? – Давать ему отповедь при ребятах не хотелось. – Ты к переезду готов?
Он кивнул.
– Иди в палатку. Собрание закончится – поговорим.
– Постойте, – вдруг сообразил Фаркаш. – Он же может нам помочь. А, пацан? Поможешь?
– Поясни, – сухо велел Джон, притянув мальчика к себе за плечи.
Тот в первую секунду застыл, но потом прильнул к Джону.
– Чтоб этих притормозить.
– Я не понял, лейтенант Фаркаш. Вы предлагаете ребенку выскочить на шоссе?
– Не на дорогу же, а рядом, – не унимался тот. – Выбежит, помашет, покричит, мол, дяденьки, у нас тут бандиты. Или еще что-нибудь. Это наших морд они испугаются, а он вон какой…
– Ты снайпер, – жестко сказал Джон. – Без ребенка не обойдешься?
– Я могу пойти, – торопливо сказал Джей-Би.
– Господи, – фыркнул Тейлор. – Еще дети у нас не воевали.
Мальчишка сверкнул глазами:
– Я могу. Ребенка пустят туда, куда взрослый пойти не сможет.
Он будто бы опять повторял чужие слова. Но в бой хотел сам, Джон это видел.
– Я их отвлеку. А вы нападете на машину. На меня же никто не подумает.
– Им такой, как ты, – на один зуб. Не надо, командир. Они его за шиворот и в приют, не найдем потом.
Или хуже, подумал Джон. Он беспомощно оглянулся на советника.
– Мальчик кажется вполне способным, – пожал плечами тот.
– Я не попадусь. – Джей-Би смотрел на него отчаянно, просяще. – Я быстро бегаю. Вы же видели. Пожалуйста, сэр. Папа.
– Да попадется – что они ему сделают? Ну, слезу пустит…
Джей-Би стоял распрямившись, без всякого страха.
Джон помнил, как сам просился у Гидеона на войну, когда только начинался конфликт с Хефасом. И как в первый раз по-настоящему напился, когда Гидеон сухо сказал, что ему надо подрасти. Он готов был тогда пойти рядовым, лишь бы воевать за Гибею. Лишь бы доказать, что и от него может быть польза…
Следовало отправить ребенка спать, чтобы не забивал себе голову ерундой.
«Моя армия должна воевать с Хефасом, а не нянчить принца».
Джей-Би смотрел со знакомым ожиданием, закусив губу.
– Может сработать, – сказал Джон. – Если будешь неукоснительно подчиняться приказам…
– Буду.
– Вот это дело, – разулыбался Фаркаш.
– Вы, лейтенант, головой за него отвечаете. В буквальном смысле. Фаркаш, чтоб через полчаса у меня был четкий план операции. Возьми пять человек. И вот что. Если они не поедут в Нофу, ничего не предпринимайте. Отправляйтесь в новый лагерь. Это ясно?
Он шагнул к Фаркашу, крепко ухватил его за плечо.
– Ясно, лейтенант? Никакой стрельбы в городе.
– Я понял, сэр. – Фаркаш потупился.
Джон сжал его плечо.
– Леонард, послушай. Они повезут ее в Нофу. У них нет выхода. Она не сдаст тебя за одну ночь. А они не станут… принимать меры в участке.
– Или они могут выпустить ее утром, чтобы поймать вас на живца, – вставил Маркус.
– Тогда мы спланируем новую операцию. А ты, – Джон склонился к ребенку, – слушаешься лейтенанта беспрекословно. Никакой… личной инициативы.
– Так точно.
Джон потрепал его по голове:
– Иди, солдат.
Стоило машине выехать из лагеря, как на душе неприятно, тревожно заскребло. Чтобы заглушить это чувство, он взялся с ребятами снимать и складывать штабную палатку. Джон бы предпочел поехать сам, но и без неодобрительных взглядов Маркуса и своих лейтенантов понимал, что нельзя.
Они загружали, ругаясь сквозь зубы, сложенную палатку в освободившуюся машину, когда появился
