Он не ругал командира дежурного подразделения за то, что те не оставили в живых хотя бы одного противника. Воины действовали согласно приказу и положению о защите дворца. Любой проникший незаконно во дворец должен быть уничтожен. В плен брать не разрешалось, потому что любой мог стать точкой привязки для сил вторжения или бомбой замедленного действия. Такое уже было триста лет назад.
Свидетелей не осталось, и допросить было некого. Правда, была одна возможность – попросить помощи у темного ковена. Эти некроманты и вызыватели демонов могли допросить мертвеца и шли на сотрудничество за предоставление им убежища в глухих урочищах проклятого участка леса.
– Что можешь сказать? – спросил командир стражи начальника разведки гвардии лера Шерди-ила. Тут вместе с людьми лежали его специалисты.
– На телах наших воинов и на теле союзника нет следов насильственной смерти. Они просто умерли, и все.
– Что, просто так взяли и умерли? – с сомнением переспросил командующий.
– Я могу только сделать предположение, лер Лгови-ил, здесь могла быть использована магия духов. К ним подселили духов, и те, выпив их жизнь, ушли за грань.
– А как они очутились здесь? Это что, намек нам? Чтобы мы поняли, что сами находимся не в безопасности?
– Я осмотрел их личные вещи, мильер, у них забрали все, в том числе и свиток возвращения. Кто-то смог, по-видимому, им воспользоваться и отправил тела сюда вместе с городской стражей.
Командир еще раз осмотрел тела и спросил:
– Как ты думаешь, что они хотели нам этим сказать?
– Думаю, чтобы мы прекратили охоту за небесной невестой, мильер, – ответил начальник разведки. – Не забывайте, она из рода Гремучих Змей и сильная шаманка. Они показали, что им известны наши замыслы, и это, возможно, предупреждение. На нас пойдет только молодежь, но, если мы не отступим, придет вся степь. А в спину нам дышит Лигирийская империя. Она вступит в игру после того, как нас растерзают орки. И тогда вы сами представляете, что будет.
Лгови-ил хорошо представлял, что будет потом. Лигирийский император боялся только мести лесных эльфаров, и, пока они были для него крепким орешком, он не лез в Вечный лес и не задирал первородных. Но стоит только лесу ослабнуть, империя просто сотрет с лица земли княжество и уничтожит лесной народ под корень, чтобы навсегда устранить угрозу неотвратимой мести.
– Сворачивай операцию, – кратко приказал он. – Думаю, дело не в девушке, а в правой руке великого хана. Этот орк смог раскрыть сеть агентов Кирсана-ола и изгнать их из племен. Он нам четко дал понять: мы не лезем к ним, он не полезет к нам. А то, что у него есть возможности перебросить войска сразу в лес, он нам показал на примере своих врагов муйага. И их наказал, и нас предупредил.
– Быр Карам – сторонник равновесия, – ответил разведчик. – Только желание брата нашего князя выпрыгнуть из штанов и быть над всеми создало эту неприятную ситуацию. – Они были друзьями и не боялись говорить то, что думают. – Не полез бы он в степь, не было бы этой войны с орками, – вздохнул начальник разведки.
– М-да! – как бы согласился команир. – Но не нам судить о делах высокого дома. Тела уничтожить, о происшедшем не распространяться, – приказал он.
– Что делать с иномирцем?
– То же самое, мы ничего не знаем и ничего не видели. – Лгови-ил выбросил из головы происшествие и удалился. Для него все было ясно.
Азанар
В Азанар я въехал с Гангой, ее новой служанкой и Гради-илом. Эльфар всю дорогу ехал молча, не донимая меня вопросами, только орчанка извертелась.
– А куда мы едем?
Я посмотрел на нее и отвел глаза.
– В Азанар.
– А где я буду жить?
Я снова посмотрел на нее.
– Там, где поселю.
– А где поселишь?
– У себя на постоялом дворе. – Мне не хотелось разговаривать, и я отвечал кратко.
– У тебя есть постоялый двор?
– Есть.
– А ты приходить будешь?
– Буду.
– А что я там буду делать?
– Следить за противником.
– А кто наш противник?
– Покажу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты на меня обиделся?
– Нет.
– А почему не разговариваешь?
– Думаю.
– А о чем думаешь?
– О том, как нам с тобой выжить.
– Нам угрожают? – Орчанка подобралась.
– Да.
– Кто?
– Многие.
– Что надо делать?
– Помолчать и не мешать мне думать.
– Я хочу помочь!
– Поможешь. Но потом. А сейчас мешаешь.
Она обиженно засопела носом и тихо прошептала:
– Чурбан неблагодарный.
Гради-ил искоса посмотрел на девушку, легкая улыбка мелькнула на его губах и сразу исчезла. Рабэ сидела как положено вышколенной служанке, не вмешиваясь. Только в черных глазах демоницы скакали чертики, и по ним можно было понять, что наш разговор ее забавляет.
Трактир встретил нас разноголосым шумом. За стойкой стоял толстый жених Цинеи, дочери Изъякиля.
В это время жених увидел меня, его толстая рожа, до этого барственно-высокомерная, теперь выражала крайний испуг. Он юркнул в дверь за спиной, и сразу же оттуда показался идриш. Он увидел меня и бросился навстречу.
– Ваша милость! Ваша милость! Радость-то какая! – причитал он. Подбежал и поклонился. – Мы вас так ждали, так ждали! – Он был действительно рад. – Пройдемте в зал для особых гостей, ваша милость.
Я огляделся. За время моего отсутствия кабак преобразился, везде чувствовалась рука Мии. Это был уже, можно сказать, ресторан – с картинами, эстрадой и девушками-подавальщицами. Кроме того, появился еще один зал, для благородных.
Мы прошли туда и расселись в креслах. Только Рабэ скромно осталась стоять за спиной своей новой госпожи. Сразу же за нами в зале нарисовался Уж. Его рот был растянут до ушей.
– Вы позволите, босс? – солидно спросил он.
– Присаживайся, – махнул я рукой. Посмотрел на притихших гостей и спросил: – А где Циня?
– Ах, не рвите мое сердце, босс, оно и так разорвано, – скорбно ответил идриш и чуть не заплакал.
– Что случилось, Изя? – Я удивленно посмотрел на него. Он приложил платок к уголкам глаз, промокнул их и со вздохом ответил: – Циня сделала папу сиротой, ваша милость.
Я откинулся на спинку кресла.
– Она что, умерла?
– Хуже, ваша милость – он махнул платком, – она вышла замуж. – И он снова промокнул глаза. – Теперь свою заботу она отдает этому счастливчику, а папа… а папа один.
– Изя, но я видел его за стойкой, думаю, что он и живет здесь… – Я смотрел на него, улыбаясь.
– А что вы хотите, босс, родственникам надо помогать, – совершенно искренне ответил идриш. Теперь это был не согнутый ударом судьбы старик, а живой идриш-прохвост.
Глядя на него, я вспомнил гуляющий здесь анекдот про идришей. Умерли богатый человек и богатый идриш и попали на суд к Творцу. Тот посмотрел на них и недолго думая приказал: обоих в преисподнюю. В преисподней ямы кипят, магма оттуда вытекает, булькает. Старый демон поучает молодого:
– Человека в мелкую яму помести и можешь не закрывать. А вот идриша засунь поглубже и яму держи закрытой.
– А почему так? – спрашивает молодой.
– Да потому, что человек не сможет вылезти, его другие не пустят, из зависти. А идриш если вылезет, то и остальных за собой потащит.
Вот и Изя набрал идришей в обслугу.
– Этот, по крайней мере, воровать будет и нести в семью, и моя Цинечка не останется голодной, – снова пустил слезу Изъякиль.
Я прикрыл глаза и покачал головой, идришей не исправить, у них все, что в семью, то на благо, даже если ворует сам у себя.
– Изъякиль, хочу представить вам Гангу тану Тох Рангор. Мою будущую невесту. Она будет жить здесь и присматривать за тем, чтобы ваши родственники не растащили мой трактир. Это ее служанка Рабэ, она специалист по отрубанию рук ворам, также она хорошо их ловит. Вы будете иметь возможность в этом убедиться. – И, не давая опомниться идришу, который превратил мой трактир в свою вотчину и сидел как громом пришибленный после моих слов, я сказал: – Покажите апартаменты для госпожи и ее служанки.
