Изъякиль поднялся на трясущихся ногах. Во время этого разговора я понял, что Ирридар взял в свои руки процесс приведения в чувство зарвавшегося старого Изи. Нас проводили в мои покои из трех комнат, обставленных несколько вычурно, на мой вкус.
– Оставьте нас троих, – приказал я и, дождавшись, когда все уйдут, показал Ганге и Рабэ глазами на кресла. – Присядьте, нам надо поговорить. Ганга, ничему не удивляйся и выслушай меня спокойно.
Орчанка настороженно посмотрела на меня и присела на краешек кресла. Я показал на Рабэ:
– Это не просто служанка, она шпионка, убийца, соблазнительница и твоя охранница. Надо будет, она за тебя умрет.
Глаза девушки стали похожи на блюдца. Она посмотрела на спокойно сидящую служанку, потом вопросительно на меня.
– Рабэ, прими свой истинный облик, – приказал я и тут же вышел в боевой режим, не давая Ганге пошевелиться и закричать, а то, что сейчас будет крик на всю улицу, я уже понял по тому, как она выхватила жезл и раскрыла рот. Я обхватил ее руками и зажал рот ладонью. После этого вышел из ускорения.
Она несколько раз пыталась безрезультатно прокусить мне руку и вырваться. Наконец после минутной борьбы она сдалась и прогундела:
– Мыгну ым.
– Будешь сидеть спокойно? – поинтересовался я.
– Угу.
Я осторожно стал ее отпускать. Усадил к себе на колени. Девушка повозилась, и я понял, что такое сиденье ей пришлось по нраву.
– Теперь я объясню тебе, кто это, – показал я рукой на демоницу. – Это тот демон, о котором вам рассказывал Фома в Бродомире. Она должна была тебя захватить и доставить в лес к эльфарам. – Я еле успел зажать ей рот и снова обхватил рукой, лишая ее возможности пошевелиться. Посопротивлявшись с полминуты, Ганга притихла, но на ее глазах навернулись слезы. Не отпуская ее, я стал говорить: – Ты думаешь, что я сейчас отдам тебя демону и он утащит тебя в лес. А я избавлюсь от необходимости жениться. Так?
Ганга только шмыгнула носом.
– Я объясню тебе, почему я в ближайшие годы не буду жениться. Так уж получилось, что я перешел дорогу брату князя Вечного леса, и на меня объявлена охота. Все, кто близок ко мне, подвергаются смертельной опасности. Я не смогу усмотреть за всеми и всем помочь.
Девушка успокоилась, глаза ее просохли, она дернула плечиком, и я отпустил ее.
– Зачем ты не уступил дорогу Кирсану-ола? Трудно было подождать, когда он пройдет, и потом уже идти?
М-да, скривился я, надо поменьше применять наши поговорки.
– Ты не поняла. Это всего лишь образное выражение. Я его вообще не видел, просто несколько раз помешал ему в делах Вангора, а меня ему сдали как виноватого, чтобы отвести угрозу от других.
– Это все? – Она собралась и стала предельно сосредоточенной.
– Нет, не все. Здесь рядом находится крепость ордена Искореняющих…
Демоница зашипела. Я посмотрел на нее и сказал:
– Прекрати.
Рабэ сразу съежилась.
– Мне трудно в природном обличье, ваша милость.
– Прими образ человека и помолчи, – разрешил я, понимая, что здесь в своем демонском обличье она испытывает муки и голод. – Там засели иномирцы. – Я отметил, что глаза Ганги стали еще шире. – Они тоже мои враги и ищут меня, но не знают, кто я и кем являюсь. Поэтому я купил этот трактир, чтобы следить за ними.
Вообще-то эту беседу вел нехеец, а Глухов заламывал руки, пытался сказать: «Хватит, ты слишком много говоришь, не нужно ей знать всего этого. Ты подвергаешь опасности не только себя, но и девушку». Но парень взял бразды правления в свои руки и спокойно гнул свою линию, ему абсолютно было начхать на мнение старого майора. И Глухов вынужден был сдаться.
А, ладно, махнул я рукой. Ганга не дура и лучше пусть знает всю правду и будет готова к разным неожиданностям, зато не будет мучить меня вопросами, почему да как.
– Есть еще что-то, что я должна знать? – спросила она.
– Остальное мелочи. Расскажу потом. Теперь по поводу ее. Я ее пленил и решил приспособить к работе на меня. Рабэ укрощена, и ее не надо бояться. Она находится под заклятием, поэтому не сможет предать или навредить. Если только не перестарается. Но я надеюсь, что ты умеешь управляться со служанками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ганга мельком взглянула на демоницу и кивнула.
– Теперь по трактиру, – продолжал инструктировать я. – Им управляет идриш, в его дела не лезь, пусть Рабэ присмотрит за воровством и воров притащит к тебе. На первый раз прости. А второй раз справится сама Рабэ. – Я усмехнулся и посмотрел на демоницу. – Ты можешь отрубить руку или забрать его душу. Только зятя идриша не калечьте, – засмеялся я, вспомнив рожу толстяка.
Услышав, что ей можно будет сожрать душу, Мардаиба упала на колени, обхватила мои ноги, подняла свои сверкающие глаза и страстно прошептала:
– Я твоя рабыня навеки, сахгиб.
– Посмотрим, – ответил я. – Помни, ты не демоница, ты служанка, действуй тонко, не вызывая подозрений. – Мне не было жалко тех, кого сожрет Мардаиба, мне нужна была ее служба. Вокруг меня шла незримая война, ставками в которой были моя жизнь и жизни моих друзей и близких. Тут нехеец просто отстранил Глухова и диктовал свои условия. – Мужчина, который приходил, это начальник моей разведки, его зовут Уж. Пока все. Осмотрись, обживись, потом поговорим еще. Я отправляюсь в академию, а вас оставляю, девочки. – Я поднялся.
Ганга на глазах переменилась, из неуверенной и раздражительной особы она стала хитрой, затаившейся хищницей. И такой она мне очень нравилась. Или не мне, а Ирридару? Я почесал в затылке. С этим раздвоением надо что-то делать.
Мы подъехали к дому Груты и остановились. Не вылезая из коляски, я обратился к Гради-илу:
– Наверное, мои слова тебя удивят, Гради-ил, но я тебя оставляю в этом доме. – Я посмотрел на дом, над дверью которого уже зажгли фонарь. – Там живет маленькая девочка, снежная эльфарка. В ней есть что-то особенное, и я хочу, чтобы ты стал ее наставником. Она сирота, но кто-то должен ее научить тому, чему учат снежных эльфаров.
Мой взгляд он встретил несколько удивленно.
– Снежная эльфарка – сирота среди людей? – переспросил он. – Я такое слышу впервые.
Я пожал плечами, показывая, что мало понимаю в этом.
– Она, кроме того, находится под опекой девушки, лесной эльфарки – друиды, – сказал я, понимая, что разрушаю жизненные стереотипы разведчика. Но, к чести Гради-ила, он только посмотрел на меня и произнес:
– Удивляться нечему, милорд. У такого, как вы, могут быть только такие необычные знакомые. Я с радостью принимаю эту службу. – Он, не вставая, церемонно поклонился.
– Тогда пойдем, мой друг, я тебя представлю дамам.
Уже покинув дом, я с улыбкой вспоминал, как ошарашен был Гради-ил встречей со своей воспитанницей. Та, увидев нас, бросилась навстречу и повисла на мне, радостно визжа:
– Ирри вернулся! – Утолив свою радость, она посмотрела на Гради-ила и сказала: – Бедненький. Вас тоже предали и продали, как и меня, в рабство.
Эльфар замер столбом и посмотрел с растерянностью на меня.
– Я тут ни при чем, Гради-ил, – открестился я, – девочка может видеть прошлое. Вспомни, я тебя предупреждал, что девочка особенная.
Академия
Площадь перед академией была прилежно расчищена от снега. Сам снег вывезен, и на улицах не было сугробов. Борта я отправил к пруду за водой для Груты, а сам зашагал к воротам.
На проходной дремал Гронд собственной персоной. Увидев меня, он обрадовался, вышел из своей будки и стал ждать с улыбкой доброго дедушки на сморщенном лице.
– Господин барон, рад вашему возвращению. Что расскажете? – Он лучился добродушием и был каким-то домашним, в войлочных высоких сапогах и накинутой на плечи меховой безрукавке.
Я осторожно огляделся и заговорщически спросил:
– У вас продается славянский шкаф? – И подмигнул, всем своим видом показывая, что нарочито осторожен.
– Какой шкаф? – вылупился на меня дед.
