в рядах Большого Начальства. — Эй, там, сзади! Степан Степаныч, убери балалайку, невозможно совсем от твоей «Дубинушки»!
Степан Степаныч, начальник Усть-Илимска, проворчал что-то невнятное, но инструмент убрал.
— Ты давай, говори, что случилось-то! — крикнул нетерпеливый Аполлон Аполлоныч из Владивостока, сидевший на первом ряду. — Что я, зря семь часов на бомбардировщике через полсвета летел?
Ерофей Ерофеич осушил стакан, потом проворчал, оправдываясь перед Аполлонычем:
— Так ведь не слушает никто… Ну и пусть. В общем, ситуация у нас такая. Кризис, одним словом, и безрадостные перспективы! Москва и остальные европейские поставщики этилового спирта с понедельника прекращают поставки по трубопроводу Свердловск-Тобольск.
Главный начальник Сибири сделал многозначительную паузу.
— Безобразие! — первым не выдержал начальник Балалаевска, Тимофей Тимофеич. — Как же мы без спирта! Где московский посол?
— Посла! Где посол! — послышались голоса в зале.
— Сергей Владиславович, поднимитесь сюда, — позвал Ерофеич. — Проясните ситуацию.
На трибуну поднялся полный мужчина в пиджаке, без бороды. Ерофеич налил ему водки в стакан, но тот брезгливо поморщился и начал речь.
— А что я могу сказать? Такова ситуация на мировом рынке спирта и алкогольной продукции. Цены поднялись. Дефицит. Эксплуатировать трубопроводы для снабжения Сибири спиртом становится нерентабельно. То же и в других странах. Мы предложили продолжить поставки по железной дороге, ограниченными партиями, но новый договор вы подписывать не собираетесь.
— Да как по железной дороге? — воскликнул Апполоныч. — Да разве по железной дороге можно? Мы и десятой доли спирта по ней не провезем. Без спиртового трубопровода не обойтись!
— Все другие страны производят поставки спирта обычным транспортом, водным или сухопутным, — парировал московский посол. — Мне вообще не понятно, зачем сибирякам так много алкоголя?
Со второго ряда вскочил худой мужичек, начальник северного Медвежанска.
— Да что вы понимаете! Вы, москвич! У нас в Сибири морозы девять-одиннадцать месяцев в году. Бывает под шестьдесят градусов, плевки в воздухе замерзают! У нас даже женщины из-за этого не живут уж лет пятьдесят, как все это началось. А мужикам без водки никак! Организм у сибирских мужиков так устроен, что вместо крови — алкоголь, наши ученые установили…
— Ну, я слышал, но это спорная теория, — спорил Сергей Владиславович. — Это противоречит здравому смыслу и законам биологии.
— Да у нас тут все противоречит здравому смыслу, с тех пор как в 80-х годах военные испытания привели к мутации планеты, — грустно вздохнул Ерофей Ерофеич, стоявший рядом. — А как иначе? Иначе нельзя. Одно я точно знаю — среднегодовая норма на одного сибиряка — не меньше полутора тонн спиртосодержащей жидкости. Летом теплее, пьют меньше, кое-кто самогон гонит, а зимой — по пятнадцать бутылок в день, и самогоном не обойтись. Помножьте на шестнадцать миллионов мужиков, и вы поймете, что без трубопровода нам никак.
Посол развел руками и ушел с трибуны, бросив напоследок:
— Я посол, я ничего не могу сделать…
Зал немного приутих, все обдумывали услышанное, потом кто-то с задних рядов выкрикнул:
— А мы им нефть перекроем!
Кто-то пошел дальше, и рявкнул:
— Да, а потом ракетами их, ракетами!
— Нет, мужики, нельзя же так, все же они наши соседи и бывшие соотечественники, — попытался успокоить народ Ерофей Ерофеич, возвращаясь на трибуну. — Надо искать выход самостоятельно.
— Хотя нефть все же перекроем, — тихо сказал в сторону начальник КГБ Хвостов, стоящий за трибуной.
— Это все происки зеленозадых супостатов! — заявил начальник Угрюмска, привыкший во всем винить инопланетян, и достал из-за пазухи припасенную бутылку.
— Но позвольте, у нас же есть два спиртовых завода, в Красноярске и Хабаровске, -сказал Тимофеич. — Неужели их мощности не хватит?
Ерофей Ерофеич покачал головой:
— Не хватит. Водочные фабрики в большинстве городов работают на зарубежном сырье, своего спирта не достаточно.
— Хорошо, если спиртовых заводов мало, то почему бы не построить ещё парочку силами политзаключенных? — предложил вариант Аполлоныч. — Я не думаю, что на это уйдет много времени.
— Политзаключенных не хватит, — высказался Хвостов. — Они и так строят три новых нефтепровода и две атомных электростанции. Нет, ну мы, конечно, можем поменять законодательство и на время увеличить их численность, но это долгий процесс.
— К тому же остается проблема сырья, — добавил Ерофеич. — Нашим двум заводам и так не хватает зерна и крахмала для производства, а из-за рубежа вести его сложно и дорого.
— Да и не хватит парочки заводов, — сказал Хвостов. — Один большой завод пятьсот тонн спирта в сутки делает, а у нас по стране водки за день, бывает, по шестьдесят тысяч тонн выпивают. За границей заводов восемнадцать заводов в трубу спирт гнали. Что, кстати, с ними будет, Сергей Владиславович?
Толстый московский посол поднялся со своего места, презрительно оглядел зал и громко сказал:
— В то время, как вы пьете водку, мы покоряем космос и производим шоколад. Мы переоборудуем часть заводов под нужды космической отрасли и кондитерской промышленности, делов-то!
— Это безобразие! — выкрикнул Тимофеич. — Как можно, нет, вы послушаейте, как можно есть этот… шоколад!
Зал загудел, кто-то начал грозить кулаком и выкрикивать угрозы в адрес посла, кто-то начал оживленно беседовать со своим соседом, распивая спиртное, а Степан Степаныч, начальник Усть-Илимска, устал от шума, уснул и захрапел.
— Но должен же быть хоть-какой то выход? — воскликнул Аполлоныч. — Неужели все так безнадежно?
— Похоже, выход из кризиса у нас один, — с грустью в голосе сказал начальник КГБ, и в зале стало тише. — Раньше брали спирт из Европы, теперь придется просить Азию, у них спирта много… Есть старая ветка газопровода, идущая из Иркутска, ее можно переключить к спиртовым трубам, и тогда…
— Китай? Никогда! — воскликнул Ерофей Ерофеич.
— Надо, Ерофеич, надо, — Хвостов снял круглую фуражку, обнажив лысину. — Мы продадим Сибирь за водку бывшему врагу, но только так мы спасем народ от верной гибели.
3. Проба
— Вот, Васька, пришли, — сказал старый геолог своему молодому напарнику и воткнул лыжные палки. — По карте залежи прямо под нами. Четыре километра, считай, часа полтора бурить.
— Фу, наконец-то, — уставший мужик уронил лямку тяжелых саней на снег. — Нет, Максимыч, а вдруг все же это газоконденсат, а не нефть?
— А шут его знает, может и газоконденсат. Разведчики вечно все напутают. Нам-то какое
