инцидент плохо сказался на работе девушки. На той же неделе Диана была арестована, посажена в тюрьму и отправлена на автобусе на Средний Запад. Она сбежала и вернулась к Джими, который в слезах сказал ей, что боялся, что его выходка ее погубила. Он также однажды расплакался, когда она рассказала о пережитом в детстве сексуальном насилии. Джими сказал ей, что сам был жертвой подобного, хотя и не вдавался в подробности, за исключением того, что это произошло, когда он был маленьким.
В начале мая Карпентер обнаружила, что беременна, и по настоянию Джими перестала работать на улицах. Его единственным доходом были случайные концерты, и к концу весны они начали воровать продукты, чтобы выжить. Однажды, когда Хендрикс и Карпентер распихивали по карманам украденное, их заметил владелец магазина и погнался за ними с бейсбольной битой. Им пришлось пробежать несколько кварталов, чтобы оторваться от погони, они едва спаслись. Джими часто злился: «Нужно менять это дерьмо, я так больше не могу. Я не хочу умереть собачьей смертью». Диана втайне вернулась к проституции, чтобы заработать немного денег. Когда Джими вскрыл обман, он ударил ее ремнем. «Мы оба знали, что в то время я была беременна, – сказала она. – Это был единственный раз, когда он так себя вел». После того как он ударил ее, он начал выкрикивать то, что она никогда не слышала из его уст. «Когда я говорю тебе что-то сделать, ты делаешь это! – проревел он. – Тебе нравится быть упертой? Я тебе покажу, что значит быть упертой. Я тебе покажу, где козам рога правят». Обычно Джими никогда так не говорил и не поступал. Эти озлобленность и гнусность, вырывавшиеся из-под контроля, потрясли Диану до глубины души.
С этого момента отношения пары ухудшились. Когда Карпентер предложила разориться на утренний показ фильма Ланы Тернер «Мадам Икс», Хендрикс пришел в ярость, решив, что это фильм о проституции. В ответ девушка хлопнула дверью и нашла на улице клиента. Тот оказался полицейским под прикрытием, и Карпентер немедленно арестовали. Выяснив, что она несовершеннолетняя, полиция предложила ей выбор: три года тюрьмы или билет на автобус к родителям. Беременная, голодная и беспокоящаяся за здоровье своего будущего ребенка, девушка выбрала билет на автобус. В феврале 1967 года она родила дочь Тамику, которая весила менее пяти фунтов (около 2,3 кг. – Прим. пер.). Из-за срока беременности и того факта, что ее клиентами в основном были только белые, Диана была убеждена, что ребенок от Джими. Она понятия не имела, на какой адрес ему написать: они останавливались в стольких дешевых отелях, что она отказалась от мысли когда-либо снова встретить его.
Возможно, роман с Карпентер отвратил Джими от мысли о проститутке в качестве подружки, но между этими женщинами и его прошлым была бесспорная связь: дешевые отели и непредсказуемая и тяжелая жизнь напоминали о годах его юности. Может быть, такой образ жизни и не был тем, чего Джими хотел, но он хорошо понимал устройство вещей, и в этом смысле так было удобнее.
Сразу после ухода Карпентер, а возможно, и раньше, он начал встречаться со своей первой белой девушкой, Кэрол Широки. Она тоже была проституткой, хотя ее корректнее было бы назвать девушкой по вызову. Это были короткие и бурные отношения. Кэрол купила Джими новую гитару, чтобы помочь ему освободиться от ярма Кертиса Найта, и Джими часами перенастраивал лады – это была гитара для правой руки, а он менял ее под левую.
Через Широки Хендрикс познакомился с Майком Куаши, артистом из African Room на 44-й Западной улице, который был известен под именем «Король пауков». В 1961 году Куаши попал на обложку журнала и познакомил Америку с лимбо[8]. Он был ростом шесть футов два дюйма (около 188 см. – Прим. пер.), но мог с легкостью проскользнуть под перекладиной в семи дюймах (около 18 см. – Прим. пер.) от земли. Куаши встретился с Джими в гостиничном номере Широки. Увидев гитариста с розовыми и желтыми бигудями в волосах, Куаши подумал, что Хендрикс сутенер. Он травил Джими истории о вуду, но тот был таким тихим и замкнутым, что это сбивало весь позитивный настрой. «Он был очень подавлен, – рассказывал Куаши, – говорил о своей депрессии, разочаровании и тревоге. Ему было нелегко». Некоторые приемы, которыми Джими позже эпатировал мир, – ношение шарфов, игра на коленях и использование пиротехники – он скопировал у Куаши. Джими попробовал кое-что из этого безумия с The Squires, но особой реакции у публики это не вызвало.
После одного особенно невыносимого выступления с The Squires Джими написал стихотворение о своей неудовлетворенности. В нем подробно рассказывалось о том, как так называемые друзья интересовались только его возмутительным чувством стиля, «они не пытались понять, о чем я думаю». В то время у него было так мало друзей, что его истинными близкими стали товарищи по группе. Он так и не закончил стихотворение и не положил его на музыку. Как и многие произведения той эпохи, это была просто идея, набросанная на клочке бумаги и засунутая в гитарный футляр. Название этого стихотворения могло бы охарактеризовать причину как прошлых, так и будущих внутренних страданий Хендрикса: «Мои друзья по стилю оказались моими врагами по мысли».
Глава 12
Мой трудный ребенок
Нью-Йорк, Нью-Йорк
май 1966 – июль 1966
«На меня нахлынул калейдоскоп фантастических образов; чередующиеся, пестрые, они расходились и сходились кругами и спиралями, взрывались фонтанами цвета, перемешивались и превращались друг в друга в непрерывном потоке. Особенно примечательно было то, как каждое слуховое ощущение вроде звука дверной ручки или проезжающего автомобиля трансформировалось в зрительное… Насколько мне известно, человечество не знало никакого другого вещества, которое бы так сильно воздействовало на психику при чрезвычайно низких дозах, которое бы вызывало такие сильные изменения в человеческом сознании и его восприятии внутреннего и внешнего мира».
Альберт Хофманн[9], «ЛСД: Мой трудный ребенок»
Кареглазая исполнительна фолка из Миннесоты и ЛСД появились в жизни Джими Хендрикса в одну ночь в конце мая 1966 года. И девушка, и психотропный наркотик оказали невероятное влияние на карьеру музыканта. Этот «дуэт» помог Джими явить миру свое скрытое раньше внутреннее «я» и навсегда изменил его судьбу. Как только изменения, вызванные реакцией этих двух новых переменных, вступили в силу, вся его прошлая жизнь с вечным прислуживанием Литл Ричарду и танцами в костюмах во время R&B-ревю превратилась в далекие и неприятные воспоминания. Это был следующий этап
