то время, ни Диану Карпентер, которая ждала от него ребенка.
Спустя две недели Боб Дилан все еще занимал все мысли Джими. В один из вечеров Хендрикс столкнулся с музыкантом Ричи Хейвенсом в клубе Cheetah. В тот вечер Джими играл с Карлом Холмсом и The Commandeers, еще одной второсортной R&B-группой. Хейвенс был настолько впечатлен его игрой, что спросил его, где он научился так владеть инструментом. В конце концов их разговор зашел о Дилане, и Хейвенс сказал, что в его собственном сете есть кавер на песню “Just Like a Woman”. Джими захотел побывать на его выступлении, и он спросил у Ричи, где тот играет. В ответ Хейвенс начал рассказывать о кофейне в Гринвич-Виллидж. Несмотря на то что Джими жил в Нью-Йорке уже два года, у Хейвенса сложилось впечатление, что он только приехал, ему пришлось объяснять, как добраться до места его выступления. Перед расставанием Хейвенс записал названия нескольких клубов Гринвич-Виллидж, включая Café Wha?
Café Wha? находилось на пересечении Макдугал-стрит и Минетта-стрит, в самом сердце Гринвич-Виллидж. Клуб больше напоминал пещеру: он занимал темный подвал с земляными стенами в альковах. Он был известен тем, что в нем работала официанткой Мэри Трэверс, перед тем как начать играть в “Peter, Paul and Mary”, и что пару лет назад в нем выступал Боб Дилан. У заведения не было лицензии на продажу спиртных напитков, поэтому его основными посетителями были толпы подростков, белые, как и выступавшие в нем группы. Летом Café Wha? работало с десяти утра до двух ночи. Плата за обслуживание не взималась в течение недели, но посетители должны были покупать по одному напитку за набор; обычно это был стакан газировки с лаймом за семьдесят центов. Музыкальные коллективы играли пять сетов, за которые им платили в общей сложности шесть долларов. Именно в этом неприглядном месте Джими начал делать первые шаги к преобразованию своего карьерного и жизненного пути.
Той весной Хендрикс начал исследовать Гринвич-Виллидж, предприняв несколько вылазок в апреле и мае. Пол Карузо прекрасно помнил, как впервые увидел Джими, идущего по Макдугал-стрит: «Он выглядел нелепо. На нем были полосатые брюки, рубашка-калипсо с огромными пышными рукавами и кудряшки в духе Литл Ричарда». Джими выглядел пиратом из Гарлема, которого нелегкая занесла в мир битников, богемы и радикалов Гринвич-Виллидж. В 1966 году контркультурное движение только начало расцветать, и район стал одним из его главных центров. В мужскую моду вошли длинные волосы и бусы, стали популярны эксперименты с наркотиками, а существовавшие прежде семейные ценности и представления о сексе подвергались сомнению. Джими не вписывался в мир Гарлема, но в Гринвич-Виллидж он, к своему удивлению, обнаружил, что его эпатаж не только не вызывал недоумения у окружающих, но и активно поощрялся.
Сложно сказать, когда Джими впервые оказался в Café Wha?. Точно известно лишь то, что он вернулся в клуб в понедельник, когда проходило прослушивание с открытым микрофоном. В тот день в зале сидела Дженис Харгроув – ее парень работал посудомойщиком, а сама она позже стала хостес. «Любой мог встать к микрофону и попробовать что-нибудь исполнить, – вспоминала она. – Большинство исполнителей были так себе. Но когда начал играть Джими, все, кто был в клубе, все пятнадцать человек, были совершенно потрясены». Хендриксу не хватало материала, поэтому он исполнил несколько каверов, но сделал центральным элементом выступления свои гитарные соло. Менеджер клуба с радостью предложил ему работу. Забыв от переполнявших его эмоций о горьком опыте или искренне считая, что это безопасно, Джими оставил свою гитару на ночь в клубе. Нетрудно догадаться, что инструмент в очередной раз украли.
Вернувшись на следующий вечер и обнаружив пропажу своей гитары, Джими пришел в ярость. Владельцы клуба опросили всех сотрудников, но безрезультатно. Хендриксу пришлось одолжить инструмент для своего первого выступления. «Кто-то дал ему гитару для правой руки. Не колеблясь, Джими перевернул ее и начал играть, – рассказал Харгроув. – Мы были ошеломлены. Он сделал это без малейшего промедления; он просто перевернул инструмент и начал играть. Он играл на чужой перевернутой вверх ногами гитаре так же хорошо, как на своей собственной». Джими пригласили выступить и на следующий вечер.
На той же неделе, покупая новую гитару в магазине Manny’s Music, Джими встретил пятнадцатилетнего Рэнди Вулфа, сбежавшего из дома в Нью-Йорк. Хендрикс похвастался, что у него был сольный концерт, и пригласил Вулфа в свою группу. Кроме того, он пригласил работника магазина Джеффа Скунса Бакстера стать басистом (позже он будет играть в The Doobie Brothers). Так за один поход в магазин Джими встретил двух незнакомцев и тут же создал группу.
Они назвались Jimmy James and the Blue Flames, потому что у Джуниора Паркера была группа под названием The Blue Flames. Иногда по настроению он называл ее The Rain Flowers. Вскоре после начала сотрудничества с Café Wha? Хендрикс решил изменить написание своего имени на «Джими» – по его мнению, это выглядело более экзотично. Фамилии и псевдонимы артистов писались мелом на черной доске, так что смена имени не требовала никаких усилий. Состав The Blue Flames не был постоянным, и поскольку двух участников звали Рэнди, Джими называл Вулфа Рэнди Калифорния (позже это стало его сценическим псевдонимом), а второго Рэнди – Рэнди Техас. Внешний вид и игра Джими настолько перетягивали на себя всеобщее внимание, что многие посетители едва ли замечали остальных участников группы. «В то время у Джими было не так уж много собственных песен, – вспоминал Танде-Ра Алим. – В итоге он стал исполнять каверы, но изменял их в своем духе». Рэнди Калифорния сказал, что тем летом группа сочинила всего четыре оригинальные песни и единственной оставшейся в репертуаре Джими стала “Mr. Bad Luck”, позже она превратилась в “Look Over Yonder”. Некоторые утверждают, что в то время Джими играл ранние версии “Foxy Lady” и “Third Stone from the Sun”, но если это и было так, то они были скорее редкими исключениями, чем основным сетом.
Вместо собственной музыки Джими исполнял каверы вроде “Killin’ Floor” Хоулина Вулфа или “Like a Rolling Stone” Боба Дилана, накладывая на них свой уникальный отпечаток. «Мы играли популярные в то время песни, но Джими всегда расширял их своим звучанием, – вспоминал барабанщик The Blue Flames Дэнни Тейлор. – Мы исполняли “House of the Rising Sun”, “Hang On Sloopy”, “Midnight Hour”, “Knock on Wood” и “Mercy, Mercy”». В репертуаре вечерних выступлений было больше R&B и меньше рока. Часто каверы были длиннее оригиналов: например, кавер на “Summertime” длился почти двадцать
