закромах, — нетерпеливо сказал он.
Хуошан решительно шагнул к створкам. Я не торопился, вслушиваясь в окружающий фохат. Гул частиц усилился, и его источник явно находился за вратами. Которые еще предстояло как-то открыть.
Пока я размышлял, Хуошан уже ощупывал резные завитушки.
— Здесь нет ни ручек, ни замка, — недовольно буркнул он.
Я разглядывал статуи. Человеческие фигуры, облаченные в просторные ханьфу, застыли, непреклонно скрестив руки на груди. Создатель сумел передать в глине и легкость ткани, и несовершенство настоящей кожи. Не удержавшись, я провел пальцами по гладкой нижней части юбки. Коснулся ладони. Теплая? Будто совсем недавно достали из печи.
Кропотливая и гениальная работа, прекрасная… если бы не отсутствие лиц. Вместо них была абсолютно гладкая плоская поверхность, на которой даже не потрудились обозначить черты.
Я поежился от накатившего вдруг нехорошего предчувствия и заспешил к Хуошану.
Тот методично простукивал кулаком врата в попытке отыскать скрытые рычаги. Время от времени зачем-то прикладывал ухо, будто надеясь что-то услышать.
— Не отвечают? — поддел я друга.
— Молчат, гады, — мрачно подтвердил Хуошан и саданул ногой по воротам. — Открывайся, тупая железяка!
Низкий гул прокатился по залу, будто друг ударил в огромный гонг. Содрогнулись стены, на головы нам посыпалось каменное крошево.
— Плохая идея, — укоризненно сказал я, отряхивая пыль с одежды и волос.
— Придумай лучше, — огрызнулся Хуошан.
— Я-то думаю, а ты только и умеешь, что бузить…
— … тупоголовый ты боров.
— Что ты сказал? — угрожающе переспросил Хуошан, поворачиваясь ко мне.
— Сказал, что ты тупоголовый боров, — насмешливо прозвучал за моей спиной подозрительно знакомый голос.
Я заметил, как округлились глаза Хуошана, и медленно повернулся.
Поначалу я решил, что зрение меня подводит. Рядом с одним из постаментов стоял заклинатель как две капли воды похожий на меня. Лицо, рост, перепачканное землей и мхом ханьфу, сумка на плече. Великий Дракон, да он даже пальцы разминал так же, как это делаю я перед использованием печатей! Двойник ухмыльнулся, и меня передернуло: неужели у меня такая же самодовольная рожа?
— Гляди, как эти олухи вылупились на тебя, Саньфэн, — ехидно сказал некто с лицом Хуошана, появляясь из-за статуи напротив.
Я оглянулся: друг по-прежнему стоял позади меня. К выпученным глазам добавился раскрытый рот.
Во имя Чжун Куя [повелителя демонов], что здесь происходит⁈
— Еще бы, — отозвался мой двойник, — не каждый день встречаешь настоящих себя.
— Разрази меня гром! — выдавил Хуошан, и я уловил растерянность в его голосе. — Вы кто такие?
— А сам как думаешь, увалень ты бездарный? — сверкнула глазами копия друга. — Впрочем, у тебя никогда не хватало мозгов. Дам подсказку: я — Хуошан.
— Это не подсказка, а твое имя, кретин, — попенял напарнику мой двойник, сухо представился: — Саньфэн.
— И что вы здесь делаете? — дурацкий вопрос сам слетел с моих губ.
— Выполняем поручение хозяина Дворца Старейшин, главы Фухуа.
— Стережем вход в хранилище от воров, вроде вас, — уточнил лже-Хуошан.
Стражи, значит? Я быстро оценил обстановку. Врата за спиной прикрывали тыл, но в то же время лишали свободы передвижения. Если противники прижмут нас к ним — придется туго. Да и в целом, хорошо бы сначала выяснить, что эти двое из себя представляют. А потому не стоит торопиться.
Испортил все Хуошан.
— Эй ты, урод, — он ткнул пальцем в свою копию, — Хуошан — это я и больше никто, понял⁈ А тебе я сейчас надеру зад, чтобы не смел воровать чужие лица.
Прежде чем я успел его остановить, задрожал воздух, и ощетинившаяся шипами травяная змея устремилась к лже-Хуошану.
Тот вмиг подобрался, сложил пальцы в фигуру, призывая терновые дебри.
Плотные колючие заросли встали на пути заклинания Хуошана. Зеленая змея врезалась в преграду, затрещали ветки. Казалось, она легко прогрызет себе путь сквозь хлипкий заслон, но не тут-то было: вместо сломанных терний тут же вырастали новые. Змея сначала замедлилась, а затем и вовсе увязла в этой непролазной чащобе.
Хуошан прервал печать — и змея осыпалась трухой. Следом исчезла и терновая преграда, явив взору скалящуюся физиономию двойника моего друга.
— Это всё, на что ты способен? — разочарованно протянул лже-Хуошан. — Бездарь, который только и умеет, что жрать лапшу. Удивительно, как ты сумел дорасти до старшего ученика с такими убогими навыками.
Вместо ответа Хуошан яростно зарычал. Друг не собирался больше размениваться по мелочам и обрушился на голову неизвестного со всей мощью своей неукротимой натуры.
— «Пасть зверя»!
Исполинская башка тигра нависла над противником Хуошана. Чудовище разинуло пасть, продемонстрировав внушительный ряд зубов — каждый размером с человека, и огласило пространство ревом. Задрожали плиты пола, затряслись стены. Я пошатнулся и невольно прикрылся рукой от порывов воздуха, волнами расходившихся от головы зверя.
Вот же ж! Быкоголовый совсем обезумел от ярости. Даже резервный сосуд впервые за полгода задействовал!
Кем бы ни был противник Хуошана, сомневаюсь, что он переживет эту атаку. «Пасть зверя» — конек моего друга. Учитель Лучань как-то обмолвился, что эта печать словно специально создана для Хуошана, и если он будет регулярно и усердно практиковаться — обретет оружие сокрушительной мощи.
Лже-Хуошан, казалось, ничуть не был впечатлен развернувшимся действом — так и стоял, скрестив руки на груди и ухмыляясь.
— Сдохни, урод! — взревел Хуошан.
Полые глазницы вспыхнули изумрудным светом, голова качнулась и обрушилась на двойника Хуошана. Ударная волна едва не сбила меня с ног — я вовремя присел и уперся ладонями в шероховатые плиты. Зал заполонили пыль и труха. Я закашлялся, слева рядом заперхал Хуошан.
— Ты что-то видишь? — поинтересовался друг после того, как стих грохот. — Я прикончил ублюдка?
— Ни зги, — откликнулся я, пытаясь рукой разогнать завесу перед глазами. — Но шансов у него было немного.
Хуошан хрипло рассмеялся:
— Ты переоцениваешь этого ушлепка. Шансов у него не было. Никаких.
Я невольно усмехнулся. В этом весь Хуошан: дерзкий, напористый и непрошибаемо уверенный в себе.
— Как думаешь, кто они такие?
— А Дракон их разберет, — ответил Хуошан. — Точно не люди. Ты видел, откуда они появились? Еще и нами прикинулись, сволочи! Думали сбить нас с толку. Не на тех напали, пустоголовые!
Пыль постепенно оседала, проявились светильники, фигура Хуошана, чуть поодаль проступили постаменты со статуями, темный силуэт рядом с одним из них.
— Я уделал этого выскочку, — удовлетворенно заключил друг.
