вероятнее, чем от разрыва плевы.
– Груша, я умоляю, не говори этих слов, – он закатил глаза и разрезал еще горячий круассан. – Они катастрофически асексуальны, а мне и так дурно.
– Тебе не понравилось? – загоготала я, ойкая то ли от смеха, то ли от боли. – Да я ж была сногсшибательна, как дикая кошка! И заметь, без единой дрессуры.
– Ты и сейчас прекрасна, как Афродита, но к врачу я тебя всё равно отвезу. Ешь, и погнали.
– Никуда мы не поедем, – я сжала его руку, потянула на себя и поцеловала. – Всё хорошо.
– Правда? А вдруг…?
– Мятежный, я врачей ценю, люблю и уважаю. И поверь, я точно знаю, когда нужно идти к врачу, а когда можно подорожник приложить.
– С тобой невозможно спорить, – он прилёг рядом, подвинул, обнял и поцеловал в макушку. – Ты же про подорожник пошутила, надеюсь?
– В кармане куртки целый гербарий, зря, что ли, вчера через весь лес пёрлись? – хохотала, растекаясь в его объятиях. Боже, как хорошо! – Кстати! Что с машиной? Мне пора сушить сухари и вязать теплые носки?
– Ну, нет, Верка, теперь ты от меня точно никуда не денешься. Даже в казенном доме. Волошин всё сделал по красоте. У хозяина нет претензий, полиция уже забыла о ночном инциденте, так что выдыхай и твори дичь дальше.
– Прикроешь? – вскинула голову, наблюдая за его улыбкой.
– Спрячу.
– Мятежный, – я всё же поднялась, ощущая, что боль между ног уже не такая острая. – А давай хлопнем банк, раз уж у тебя так прекрасно выходит все мои косяки решать?
– Давай, – он подмигнул и закурил. – Только мой банк, и счет желательно тоже мой, чтобы не сушить сухари.
– Ну воооот… Попёрли старпёрские мотивы, – не знаю почему, но я была счастлива. Хохотала, как ненормальная, смотрела на довольного Мятежного и заливалась, стирая слёзы дрожащими пальцами. Хорошо-то как! – Я думала, мы с тобой как Бонни и Клайд!
– Напомню, что закончили они не очень хорошо, поэтому давай без подражаний?
– Чёрт! – телефон Славы вспыхнул уведомлением, а я краем глаза заметила время. – Мне же домой пора… Меня мамочка убьёт! Такси?
– То есть воспользовалась мной, и бежать? – Мятежный сжал меня за локоть, дернул на себя, хороня в объятиях. – Вообще-то у меня совсем другие планы были на сегодня.
– И какие? – щеки почему-то вспыхнули, я ощущала, как предательский румянец стекает к шее, чтобы Слава уж точно его заметил.
– Пара интенсивных дрессировок, а то моя дикая кошка вчера чуть мне скальп в порыве страсти не сняла своими коготками.
– Позже попрактикуемся, сначала подорожник приложу. Родители сегодня улетают, и если ты не хочешь, чтобы они вместе с морскими сувенирами прихватили и меня, то придётся отпустить.
– Во сколько вылет?
– Не смей! Мятежный, я ж по глазам вижу, что ты мятеж задумал! – у меня дыхание перехватило. – Не надо тревожить родичей, пусть летят с миром!
– Как скажешь, – он дёрнул плечами и сделал глоток кофе, вновь погружаясь в тренькающий телефон.
– И что… Как теперь жить дальше-то, Мятежный? – забрала из его рук чашку, сделала глоток и закрыла глаза. – Можно и дальше принимать цветы от других мужчин? Танцевать на барной стойке и строить глазки всем подряд?
– Конечно, можно, – Слава кивнул и стал быстро печатать ответное сообщение. – Если ты хочешь угробить кого-нибудь, то именно так и делай. – Он вдруг отбросил телефон, схватил меня за локоть и притянул к себе, в глаза заглядывая. – Катком перееду сначала твоих мальчиков, а потом и тебя выпорю. Кстати, об этом я ой как давно мечтаю!
– Чё, прям пара? – на вдохе прошептала я, утопая в его теплой зелени глаз.
– Ну, мы же этого добивались? Пусть не совсем нормальными путями, но этого?
– Что, и в кино пойдем? – мысли путались, вопросы всплывали какие-то глупые, странные, почти детские.
– Только знай, что я люблю порнушку, – Слава резким движением откинул одеяло, в которое я была завёрнута, как в кокон. Прижал к себе, провёл носом по шее, замедлился на мочке уха и выдохнул, замирая в прелести этого момента. – Но ничего, и ты её полюбишь. А теперь собирайся, у нас дела. Ты до скольких в универе?
– До пяти, кажется. Но мне сначала домой надо, если я хочу, чтобы родители не отказались от единственной дочери.
– Хорошо, я до шести на переговорах, а потом заберу тебя.
– Заберешь?
– Ну да, – он быстро оделся, прошёлся по влажным волосам пальцами. – Ванильное мороженое, миллион роз и фильм для взрослых. Я всё помню.
– Так уже поздно, Слава Андреевич. Ты забрал обе мои прелести, не потратив ни копеечки! Ой… Я ж забыла, ты всё на картинку потратил!
– Как бы я хотел это забыть, – он закатил глаза, вспоминая своё не самое разумное вложение.
Воспоминания того вечера до сих пор тяжестью подорванного сердца отзывались. Как я рыдала… Смотрела на красногубую кралю, что так методично перебивала каждую ставку, и готова была убить! Поэтому и напилась в том баре, а потом заявилась к Мятежному, чтобы потревожить его уютную безмятежность. Плохо мне – плохо пусть будет и ему. Помню, как поднималась по лестнице, машинально расставляя мебель по комнатам, двери в которые были все нараспашку. Помню печаль, едкую грусть и надежду… Надежду на то, что мой мужчина всё вылечит.
И он вылечил.
Слава помог надеть куртку, присел, застегивая молнию на перепачканных грязью замшевых ботильончиках, а затем взял за руку и повел заново знакомиться с миром, где он и я были неразлучны.
Упс… Осталось только сказать об этом папочке?
Глава 33
– А я только одного не поняла, что с Каратиком-то? Видок у него был вчера просто ужасный!
– Знал бы точнее, если б вчера одна негодница не выкрала меня с весьма увлекательной встречи.
Я даже уже не удивилась, что у выхода из главного корпуса этого СПА-отеля стоял его «мерин» и две машины сопровождения. У Мятежного всё под контролем, и муха не пролетит, не предъявив флайт-план.
На всякий случай притормозила, осмотрела салон, пытаясь понять, не тот ли это случай с повторным знакомством с садовым инструментом по имени грабли.
– Садись давай, поздно бояться, – он рассмеялся, подтолкнул вперед, открывая для меня пассажирскую дверь. – Чур, я за рулём, а то твоё вождение ещё долго будет на полке «психотравма» валяться. Чуть не угробила же! А я ещё так молод, меня столько всего нового ждёт.
– Ладно-ладно, разрешаю гундеть и ворчать. Была неправа, но исправлюсь, – я всё же решила присмотреться к автомобилю, чтобы во второй раз не опростоволоситься, когда решу похитить его. – Так что с Каратиком?
– Подстава, – Слава вновь
