тогда был неплох, но сейчас… Рай, а вот скажи, в твоей практике было такое, что ты за свои услуги брал натурой?
– А у тебя есть для меня предложение? – Раевский так пошло ей подмигнул, что я ненароком вцепилась ногтями себе в ногу и зашипела, как кошка, которой наступили на хвост.
– Соседи у меня такие шумные! Всё трахаются и трахаются…
– Кролики, что ли? – он рассмеялся, внезапно обернулся, скользнув взглядом поверх меня, и махнул официанту. – Кофе черный, а лучше двойной.
– Райчик, так поздно уже для кофе, – Таечка посмотрела на свои часы и тихо заскулила. – Десятый час… Кстати, мне пора уже. Дворник ждёт, может, наметём чего-нибудь сегодня.
– Ну, конечно, – Денис шлёпнул по столу, накрывая руку подруги, и та затихарилась. – Так я тебе и поверил, Бесик. Ну, дамы? О чём скорбим? Кому кости перемываем?
– Так тебе, родненький. Тебе! – хихикала Беспутова, наконец-то оставив в покое свою сумку. Она словно смирилась, что пришла и её очередь на допрос, а бегать подруга моя не любила, да и не умела. Вот тайны она хранила великолепно, а уворачиваться от летящих пуль на дух не переносила. Всё на грудь принимала, оттого и кивнула официанту на опустевшую бутылку шампанского.
– Поди, разрабатываете стратегию нового вранья? Как бедному мальчику рассказать о папке так, чтобы не отрёкся? – Рай снова взвёл курок и стал расстреливать сарказмом, вот только мишеней было теперь две. Да и Тайка его интересовала намного больше, чем я.
– Ага, – подруга кивнула и допила последнюю каплю алкоголя из бокала. – Есть варианты?
– Есть, – он пригубил кофе и закурил. – Например, правда.
– Мало тебе правды, Раевский? – зашептала я, ёжась от ветра, что стал вдруг таким колючим и пронизывающим.
– А ты ложью не накушалась, милая?
Оказывается, Денису нужен был повод! Всего одно неаккуратное слово, и он с силой рухнул на спинку дивана, закидывая руку мне за плечи.
– Делай что хочешь, Рай!
– Вот и я так думаю, – он кивнул и стал медленно водить по мне взглядом. Очертил профиль, шею и задержался на груди, открывающейся в топорщащемся крае жилетки. – Значит, Бесик, ты всё знала, и мне ни полслова?
– Так и жена твоя знала, Раевский, – Тая сбросила этот идиотский флёр трогательной романтики и ощерилась. Взгляд её вмиг потух, выпуская тяжесть мыслей.
– Ага, – Денис достал из кармана орущий телефон, сбросил входящий вызов и что-то быстро написал в сообщении. – Я, оказывается, дураком двадцать лет ходил. Любой мог соврать, а я, наивный, уши свои подставлял.
– Ну, ты сильно-то не убивайся, бабулька твоя найдет нужные слова, чтобы внучка́ утешить! – Тая заметно вскипала, и уже сложнее ей было держать язык за зубами. – Не надо на Аду всех собак спускать, ясно?
– Ясно-ясно, – он закивал головой, а потом перегнулся и стащил с полки плед, накрыв мои подрагивающие плечи. – Я всё понимаю, девчат. Конечно. Мы все взрослые, жизни у нас уже разные. Кстати, твой долбоклюй уже дома. – Раевский кивнул в сторону моего подъезда и оскалился. – Не боишься, что по заднице настучит за позднее возвращение? А?
– В смысле дома? – горло сжалось, а я машинально разблокировала экран телефона, чтобы проверить пропущенные. Вообще-то это было не в его правилах. Георгий не любил квартиры, на дух не переносил соседей, ему казалось, что он слышит их дыхание и отягощенные бытом мысли. А ключи у него были скорее на экстренный случай! Какого чёрта он припёрся без приглашения?
– В прямом, – Рай дёрнул плечами и допил кофе. – Мы почти одновременно подъехали. Он свернул в паркинг, а я увидел вас, птички мои. Ну, так что решим? Тай, ты как считаешь? Взрослому парню стоит знать, что матушка его родила не от святого духа?
– Давно пора! – воскликнула Тая как раз в тот момент, когда мой телефон ожил, а на экране высветилась перепачканная яблочным пюре детская мордочка моего сыночка.
– Да, милый, – я попыталась встать и выйти из-за стола, но Раевский в предупредительном жесте сжал мой локоть, чтобы не рыпалась, правда, тактично отодвинулся, решив всё же не попадать в кадр камеры. Он сел так, чтобы видеть экран и удерживать меня на месте, закурил и приготовился стать свидетелем первого разговора. Чувствовала дрожь в его пальцах, неконтролируемую силу, которая причиняла боль. Но Тая права, это всё такая ерунда по сравнению с тем адом, что творился у этого здоровяка внутри.
– Мамусик, кукусики! Я в аэропорту! Пока, Гошан! – Димка махнул кому-то, а сам закинул за плечо рюкзак и практически бегом стал продираться сквозь толпу шумных пассажиров. Смотрела на сына и просто умирала… Не видя Раевского, я даже стала забывать его лицо, и это разительное сходство уже не царапало так сильно душу. А когда теперь справа от меня сидел оригинал, а в телефоне пыхтел его копия, душу просто сводило судорогой. – Ты меня встретишь? Или на таксо?
– Какое ещё таксо? Ты во сколько прилетаешь? – я прокашлялась, чтобы обрести звонкость голоса.
– Пересадка в Москве, два часа лёту, и в пять утра я на месте. Ну, так что?
– Встречу, милый. Обязательно встречу!
– Только ты своего долбоклюя не бери, – зарычал Димка и сверкнул взглядом в камеру. – А то я пешком пойду!
Моя душа дала трещину. Раевский застыл, все усиливая хват пальцев, а Тайка стала лужицей стекать по дивану, пряча красное от сдерживаемого смеха лицо. Но поздно… Все всё поняли.
– Мамочки, я щас сдохну… – пищала подруга, но сын грохнул смехом и вернул взгляд в камеру. – Кто это с тобой? Моя любимая Тая-я-не-такая?
– Щенок! Я – мать твоя крёстная! – проворчала Тайка, перегнувшись через стол, чтобы и в камеру заглянуть, и Раевского не спалить. – Можно хоть каплю уважения к старости?
– Какая старость, милашка моя, ты что? Я вот всё жду, когда мамусик даст добро на свадьбу. Ну, Таечка, пойдешь замуж за адвоката дьявола? – Димка рассмеялся, подражая мультяшным злодеям. – А Гриню твоего мы обманом в дурку спрячем. Я тут читал такой кейс про афёру с наследством! Закачаетесь… Там одна хитровы… – Димка стиснул челюсть, чтобы не брякнуть лишнего, откашлялся и продолжил: – Хитровыдуманная упрятала своего богатого мужа в дурку и пять лет руководила холдингом. Ладно, приеду, расскажу, а то на меня уже и так косятся…
– Дим, напиши, как в Москву прилетишь, – вставила я свои пять копеек, пока он не отключился.
– Люблю, мамусик… – Димка звонко чмокнул камеру и отбил вызов, а за столом повисла тишина.
– Блядь, ну как так можно? Ну как? – шипела Тайка. – Ты их на ксероксе размножила, что ли, подруга?
– Мне пора, – выдохнул
