способы борьбы с этим. Первая, самая старая и распространенная причина – личный эгоизм, при котором собственная карьера значит неизмеримо больше, чем участь нации или человечества. Известно, что «последовательный личный эгоизм разрушает будущее всех государств и народов»[428] и любое социальное образование требует отдачи от всех во имя общего блага, тем не менее множество сильных одаренных людей стремится только к одному – «достичь кратчайшим путем возможно более высокого положения»[429]. Характерно, насколько это не относилось ни к самому Науману, ни ко всем другим идеологам экспансионизма. Ревентлов ушел с флота в разгар блестящей карьеры[430], Шиман и Рорбах покинули Прибалтику, отправившись практически в неведомое, причем Рорбах сумел для этого скопить сумму едва ли на два месяца жизни, Науман нередко отказывался от выгодных мест и т. д. То, что Шиман, Хётч, Рорбах достигли самого уважаемого в обществе положения – профессорского звания, было исключительно неизбежным признанием их авторитета и заслуг и менее всего их карьерными устремлениями. Для немногих людей реальный патриотизм, забота не о себе, а о стране были более чем словами. Неудивительно, что Науман пытался их найти, а за неимением – создать. Не тех, «чья жизнь может казаться успешной в узком смысле этого слова, но по завершении не оставляет зримых и сохраняющихся следов», а тех, чья жизнь «не проходит бесследно для истории»[431], – слова, которые в полной мере могут быть отнесены к самому автору.
Другой слой образованных людей, подвергаемый критике Наумана, – «политические индивидуалисты», не примыкающие ни к какой партии и пребывающие в пассивности из-за мелких и даже мельчайших расхождений их воззрений с каким-либо пунктом партийных программ. Слова Наумана, что «политика – не теоретическая догма, а организация совместной воли» и что важнее общее направление, а не частности, отражают и суть экспансионизма как общественного явления, где объединены усилия людей с весьма различными политическими взглядами – от консервативных до либеральных и почти социалистических, общей платформой которых была вера в национальное величие и в необходимость работать на него. К этому же призывает читателей и Науман, порицая при этом последнюю группу образованного слоя – «откровенных антидемократов», которые потому не участвуют в судьбах нации, что убеждены, что «народом, толпой нужно управлять, они являются объектом государственного руководства и не имеют права стремиться стать субъектом государства»[432].
Эта порочная позиция, вредящая интересам нации, не разделялась не только Науманом, но и другими экспансионистами. Даже Шиман, несмотря на его консервативные взгляды и близость к антидемократичному кайзеру, был далек от нее, поскольку регулярная борьба за идеалы Великой Германии на страницах «Kreuzzeitung» и в книгах и брошюрах не могла иметь ничего общего с пренебрежением к народу или его недооценкой[433].
Главная же проблема общества начала века, приведшая к упадку образованного слоя, – материализация всей жизни, даже духовной. Хотя высшие государственные и партийные посты формально занимают люди с университетским образованием, фактически они находятся в «более или менее сильной зависимости от материальных интересов стоящих за ними многочисленных дельцов»[434]. Сознательно начатая Бисмарком во второй половине 1870-х годов политика приоритета экономических интересов привела к полной политической бесплодности тех, кто «не является ни предпринимателем, ни рабочим, ни аграрием, ни торговцем». В эпоху политики материальных интересов у интеллектуалов отсутствует естественная точка опоры, и «в то время как крестьянин, ремесленник, промышленник, рабочий, так сказать, сами по себе знают, куда они относятся в политике, образованный человек от сомнений и неуверенности перестает понимать, к кому ему примыкать»[435].
Необходимо отойти от чистой политики интересов, что снова сразу повысит значение образованного слоя, и проводить «национальную немецкую политику… политику, направленную на подъем власти, влияния и благосостояния всего народа, что тем самым будет служить и подъему отдельных слоев народа»[436]. (Снова Англия является здесь примером!) При этом – тут Науман переходит к внешнеполитической составляющей экспансионистской идеологии – необходима также национальная внешняя политика, которая пока проводится партиями как торговая сделка, но должна служить тем же целям, что и политика внутренняя. Стране нужны солдаты и школы, чтобы подкреплять и обосновывать «цели и направления нашей внешней политики». Ожидая наступления «тяжелых испытаний», Науман призывал готовиться к ним весь немецкий народ, как внутри страны, так и вне ее. Ибо только если «самосознание всей нации» будет направлено на единую цель, без внутринациональных противоречий, будущее Германии будет достойно великой державы[437].
О внешней политике, о положении Германии в мире в связи с политикой внутренней говорили и другие представители экспансионизма. А. Мессер, профессор философии и педагогики, в книге «Проблема гражданского образования» подчеркивал важность исторического момента, когда «весь немецкий народ, все взрослые мужчины (а позднее, возможно, и женщины), вся молодежь всех слоев общества… независимо от политических убеждений должны сплотиться для подъема внутренней экономической и политической жизни и внешнего развития». Вспоминая прошлое и опираясь на настоящее, Мессер ставит цели на будущее: «Благодаря победоносным войнам 1866 г. и 1870/71 гг., благодаря созданию сильного флота и колониальных владений Германия стала мировой державой. Имперско-гражданское образование должно пробуждать понимание и поддержку внешней политики… если страна и нация хотят стать еще более великим государством»[438].
Наконец, уникальный по солидности круга авторов 500-страничный сборник «Немецкий гражданин»[439] собрал в апреле 1911 г. под одной обложкой в концентрированном виде изложение взглядов 13 ученых, профессоров и преподавателей, которых можно назвать педагогами Великой Германии. В книге были работы историков – П. Освальда о возникновении Германской империи, Д. Рейнхарда о положении Германии в «европейском концерте», П. Рорбаха «Великая Германия», социологов и экономистов – Й. Фишера, А. Шрётера и других. Книга стала настолько популярной, что через девять месяцев последовало второе, расширенное издание. Год 1911 стал знаменательным по количеству «литературы для всех». Хотя ее научный уровень был не всегда высок[440], но было признано главное – необходимость «политического воспитания всего народа», а также необходимость планомерной постоянной работы ради этого. «Немецкому народу требуется политическое воспитание. Это ведь еще очень юный народ… Поэтому неудивительно, что и сегодня у немцев явствен недостаток политического образования. Теперь признана ошибка; упущенное стремятся исправить и ставятся высокие требования. Но известно, что воспитанию необходимо время… тем более если речь идет о большой массе людей. Желательного результата можно достичь только через годы и в любом случае только путем спокойной, тихой работы, а не в спешке»[441].
4
Одним из аспектов этой работы было еще одно направление максимально возможного проникновения требуемой идеологии (национальной, государственной, имперской) в общество – забота о семье. Еще
