пелену.
Под спиной ощущалась твердость корабельной обшивки. Значит, я сижу на полу, прислонившись к стене.
Я попыталась пошевелиться, даже оторвала затылок от жесткой поверхности, на которую опиралась головой, но сжала зубы от боли, мгновенно прошившей все тело, и снова устало откинулась назад.
Прислушалась.
Помимо кашля, эхом отдающегося от стен, а также еле уловимого гудения, до моего слуха не доносилось никаких звуков.
Так... Я нахожусь в каком-то помещении, наверное чем-то вроде тюремного отсека, где кроме меня есть кто-то еще.
Кто? Еще один пленник?
Сложно было сейчас сказать, стало ли мое текущее плачевное состояние следствием усталости, потрясений и шока или все же той непонятной гадости, которой меня напичкали. Я точно помнила укол в шею, хотя, по-моему, отключилась еще до того, как какой-то препарат подействовал на мой организм, погружая в беспамятство.
Я судорожно пошарила руками по телу и с облегчением поняла, что форма на мне осталась все та же, то есть меня не раздевали. И хотя тело чувствовалось вялым и слабым, а каждое движение сопровождалось уколами боли в каждой мышце, меня точно никак физически не тронули, пока я была без сознания.
Пока что.
Скована или обездвижена я тоже вроде бы не была. Да и зачем? Что я могу сделать с кучей жутких инопалнетников в таком состоянии, не имея ни оружия, ни боевых навыков, кроме пары приемов самообороны, которым научилась, еще живя в трущобах нижнего кольца “Экраны”?
Никаких иллюзий о том, что пираты просто забрали меня с собой и забудут о моем присутствии на своем крейсере, я не питала. Слышала, что, похищая представителей системы Икелан моргианцы обычно запрашивали за них выкуп, но моя история - совсем иной вариант.
Контактов у Содружества с Моргианом нет. Да если бы и были, надеяться, что власти нашей галактики пойдут на переговоры и заплатят за мою свободу, не приходилось. Кто я? Обычная женщина с окраинной станции, да еще и сигойна по расе. Сирота, за которую никто не заступится, и никто искать не будет. Участница экспедиции, подробности которой держат в секрете.
Даже в то, что “Невус” отправится ко мне на выручку, я не верила. Там сейчас и без меня хватает проблем, которые капитан фрегата будет решать в первую очередь. Наплевать на миссию, на весь остальной экипаж и лететь за похищенным агроинженером навстречу новой опасности, когда половина команды еще не выздоровела, системы работают кое-как, а один из эсминцев подбит?
Смешно. Глупо. Неосуществимо.
Я в ловушке. Меня никто не спасет. Мне никто не поможет.
Наверное, меня или оставят тут трофеем и игрушкой пиратов или привезут в Моргиан, чтобы...
О, космос, я даже думать об этом не хочу! Иначе просто сойду с ума от страха и отчаянья.
Отгоняя пугающие мысли, однозначно иллюстрирующие безнадежность моего положения, я снова упрямо попробовала пошевелиться.
Не сдавайся, Лайла.
«Камень упал на кувшин — горе кувшину, кувшин на камень упал — горе кувшину. Каждый разумный сам решает, хочет ли он быть камнем или кувшином. Кем хочешь быть ты, Лали?», — вспомнила я очередную мудрость от бабули Наны.
— Я не кувшин, не кувшин, — пробубнила себе под нос. — Рано себя хоронить и думать о худшем. Нужно осмотреться и найти выход. Найти во что бы то ни стало, или... не достаться им, но не сдаться.
Голова поворачивалась с трудом. Горло першило. Каждая конечность казалась неимоверно тяжелой и налитой свинцом.
Когда в глазах более-менее прояснилось, я смогла наконец разглядеть того, кто делил со мной этот отсек, расположенный, полагаю, на корабле моих похитителей.
Ну, нет... Да быть не может! Кто-то решил, что мой персональный кошмар должен преследовать меня вечно? Как? Почему?
Ну вот откуда ты здесь взялась, демонова Энрика Болер?
***
Блондинка сидела в паре шагов от меня в таком же положении: на полу, облокотившись о стену и запрокинув голову назад. Ее длинные волосы слиплись, лицо пугало бледностью, глаза были закрыты, а на пухлых неестественно бесцветных губах коркой запеклась кровь.
Они ее, что, ударили?
Позвоночник прошибло ледяными мурашками. Космос, да эти моргианцы точно какие-то звери, пусть и разумные. Если они обращаются так с женщинами, то...
Я лучше погибну, чем дам кому-то из них снова к себе притронуться.
Если бы не кашель и не поднимающаяся в такт дыханию грудная клетка Энрики, я бы предположила худшее. Но, к счастью, женщина была все же жива, пусть и нездорова.
— Энрика, ты слышишь меня? — прохрипела я, пытаясь прочистить саднящее горло.
Решила даже не церемониться и сразу перейти на “ты”. Сейчас было не до вежливости или официоза.
Госпожа Болер с трудом открыла глаза. Ее зрачки расширились то ли от удивления, то ли ужаса, то ли еще от каких-то эмоций.
Да, милая Рика, я тоже несколько потеряна и не могу внятно описать, что именно чувствую, обнаружив тебя здесь, в таком же бедственном и практически безвыходном положении, как и я сама.
С одной стороны, вроде бы хорошо, что я не одна один на один с окружающим меня ужасом, но с другой...
Энрика Болер, мягко говоря, не тот человек, с которым хочется делить такое сомнительное приключение и придумывать способы выйти из него живыми и относительно здоровыми, с учетом нашего общего прошлого и характера госпожи Болер. Она - не боец, а еще более слабое звено этой ситуации, чем я сама.
Только выбора-то у меня нет...
— Лайла? Что вы здесь делаете? Где мы? — прошептала женщина, переведя мутный взгляд с меня куда-то вбок и пытаясь осмотреться.
— Полагаю, нас обеих похитили моргианские пираты, — горько усмехнулась я, поражаясь сюрреализму ситуации: я и любовница моего покойного бывшего мужа вдвоем угодили в подобный переплет. Нарочно не придумаешь. — Как тебя угораздило?
— Я... плохо помню... Мне нужно было в техническое хранилище, я не успела вернуться в жилые отсеки, а потом... Там стреляли, кто-то из безопасников пытался меня защитить, но его ранили, а меня... — вздохнула женщина, прикладывая ладонь к раненому рту и снова заходясь кашлем. Она, полагаю, еще не вылечилась после лихорадки до конца, как и половина экипажа “Невуса”. — А вы... ты...?
— А я отлично помню, как попала в лапы моргианцев, но вспоминать, уж прости, не очень хочу, — ответила я. Говорить о том, что виной моего похищения стала собственная недальновидность и предательство отвергнутого поклонника, как-то желания не было.
Энрика рассеянно кивнула, не став задавать вопросы и медленно осматривая
