хитростью Гарпий заранее знал, что теперь его планам не сможет помешать даже время. А главное – хранитель бесценных песчинок!
– Fortunam suam quisque parat.
В этот самый момент перед глазами демона возник призрачный образ оролийки. Лицо девушки было встревожено.
– Помоги! – взмолилась Улула.
Гарпий не рассуждал и не спрашивал. Щелкнув пальцами, он растворил зал и все содержимое.
Шрам погрузился в темноту.
3
Глава Отрешенных метался словно тигр в клетке не находя себе места. Время не просто тянулось секунда за секундой, а бежало с невероятной скоростью. Кусая губы, Кайот припомнил те времена, когда он еще мальчишкой часто захаживал на Рыбий рынок и, затаившись в долгом ожидании, учился воровскому ремеслу.
Тогда все было проще. Жизнь делилась для него на абсолютно равнозначные отрезки – окрашенные либо удачей, либо провалом. И все казалось предельно ясно и понятно.
Теперь все стало другим, скользким, отталкивающим. Сомнения посещали Кайота гораздо чаще обычного, а безысходность обуревала им, чуть ли не каждый день. И выбор сводился к одному сложному решению – кинуться в пасть к хищнику или спасти собственную шкуру?!
Так получилось и сейчас.
Кайот оказался у мисс Маратани, которая видела людей насквозь, и с легкостью могла предсказать будущее любому страждущему узнать завтрашний день.
Полутемная комната была заставлена множеством магических веществ и тем, что могло носить печать таинственности.
Случайно зацепив большой стеллаж с огромными стеклянными шарами и стойку с сушеными летучими мышами, Рундо едва удержал ее равновесие.
– Чшшш… Веди себя тише. Мне надо сосредоточиться! – цыкнула дородная темноволосая женщина с яркими чертами лица, присущими кочевому народу. Ее голову покрывал цветастый платок, а на шее покоились несколько десятков различных амулетов и символов вечной жизни.
– Прости, я буду предельно острожным, – быстро сориентировался Кайот и осмотрительно сел на обычный деревянный стул в дальнем углу комнаты.
Перебирая четки, мисс Маратани продолжила покачиваться вперед назад, издавая при этом довольно странную мелодию.
Кайот замер не шевелясь, понимая, что протяжный гул постепенно проникает ему в голову, сводя с ума.
Наконец женщина остановилась и затрясла пухлыми щеками, напоминая хлопотливую наседку.
– Что? Что! – не выдержал Кайот.
– Темнота, – выдавила из себя всевидящая и затихла. Было видно, как она устала – по вискам стекали крупные капли пота, а голос заметно дрожал.
– Ты нашла его? Отвечай! – не выдержал глава Отрешенных.
Вздрогнув, женщина посмотрела на Рундо так, словно увидела перед собой ожившего мертвеца. Задыхаясь, она долго не могла прийти в себя, отмахиваясь от невидимой мошкары. Кайот несколько раз пытался подойти и успокоить всевидящую, избавив ее от внезапного страха, но та не подпускала его к себе, ревя и захлебываясь собственной слюной.
Безумие закончилось неожиданно. Не удержавшись, мисс Маратани повалилась под стол, прекратив дышать.
– Лузи, Сари! – дернувшись, рявкнул Рундо.
Помощницы, забежав в комнату, совершенно растерялись – увидев бездыханную хозяйку, они стали жалобно причитать, прикрыв рот руками.
– Глупые курицы! – выругался Кайот и, оказавшись возле ведуньи, стал срывать с нее многочисленные обереги, сдавившие шею.
Запрокинув голову назад, Маратани резко вздохнула и открыла глаза. Ее бледное лицо осунулось, и она не смогла произнести ни слова. Только после душистого отвара и холодной повязки на голову, всевидящая начала говорить.
– Кем был этот твой Шрам?
Растерявшись, глава Отрешенных поправив воротник и закрутив головой, все же ответил:
– Он был таким же, как я и ты – предпочитая дню сумрак. Еще лет двадцать назад, если бы ты захотела разделаться с кем-нибудь из твоих врагов, то Шрам с удовольствием выполнил бы такую просьбу за хорошее вознаграждение.
– На нем клеймо грешника, – докончила за Кайота всевидящая.
Собеседник нахмурился.
– Я вижу это. На нем знак демона. Он уже не принадлежит этому миру. Зачем он тебе, Рундо?
– Не твое дело! – огрызнулся Кайот. Он ужасно не любил, когда лезли в его дела, задавая лишние вопросы.
Но ведунья была непреклонна:
– Либо ты мне рассказываешь все, либо ты пришел не по адресу. Я не желаю ссориться с Всеединым. Это ты можешь наплевать на собственный дух, а я лично не собираюсь терпеть вечные страдания в Сером городе.
Рундо не отреагировал. На миг задумавшись, он долго смотрел на мутный стеклянный шар, излучающий приятный пурпурный свет.
– Ну же, – поторопила его мисс Маратани.
И Кайот сдался.
Рассказ не занял много времени. Глава Отрешенных поведал ведунье только часть того, что знал сам, умолчав о говорящей кабанье голове и предостерегающем визите Шрама.
Всевидящая слушала внимательно, не перебивая, и на сей раз, не задавая лишних вопросов – ей было все предельно ясно.
В конце рассказа, Маратани долго терла медный медальон с изображением двуликого святого, потом задумчиво улыбнулась, непонятно чему, и произнесла:
– Твой Шрам попал в пренеприятнейшую историю.
– О чем ты?
– Я видела его в другом мире, Кайот. И если ты хочешь, чтобы он стал проводником, то зря стараешься. У него иное предназначение. И мой тебе совет. Не лезь в дела демонов. Все равно все будет так, как предначертано. А идти наперекор судьбе плохая затея.
Рундо тяжело вздохнул:
– Если ты помнишь, последняя прихоть доролийцев закончилась для нашего мира эпидемией. Смертельная болезнь сожгла почти весь город. Чего ждать теперь?
В глазах Маратани отразилась боль. Она слишком давно жила на земле, чтобы не помнить того кошмара.
– Ты упрямый баран, Рундо. Не хочешь слушать – не слушай! Но тогда и не проси моего совета, я не враг себе.
– Где Шрам? – упрямо произнес Кайот.
Причмокнув, Маратани безразлично посмотрела на главу Отрешенных, и тяжело приподнявшись с кресла, встала, сделал несколько шагов и, повернувшись спиной, прошептала:
– Он в своем доме.
Кайот не попрощался, громко хлопнув дверью.
Оставшись в одиночестве, ясновидящая внезапно ощутила дрожь. Сердце вновь забилось в бешеном ритме, а в душе возникло странное предчувствие.
Свет свечей стал меньше наперстка и на деревянной поверхности стола, возникла тонкая корка инея.
– Кто здесь? – насторожилась ведунья.
Шар изменил цвет, отчего-то став стальным, словно внутри него разразилась настоящая буря.
– Говори, – оглядевшись, произнесла мисс Маратани, хотя комната по-прежнему была пуста.
Ответа не последовало. Свечи потухли, и комнату наполнил шелест засохших летучих мышей. Потом раздался звон бьющейся посуды, и мрак зашипел, растворившись от внезапного света.
В дальнем углу комнаты послышался протяжный кашель, и ореол внезапно возникшего луча озарил часть стола.
Шар приобрел лазурный оттенок.
Вжавшись в кресло, ведунья взирала на таинственного гостя, видя перед собой лишь ослепительный шар, который увеличивался с каждой секундой.
Щелчок. На столе возник старый, слегка проржавевший, дорожный фонарь.
Маратани не сразу поверила своим глазам. За последнюю сотню
