class="p1">Заварил кофе и гипнотизировал дисплей телефона, не решаясь позвонить. Ари скинула номер эсэмэской, будто протянув ладонь. Я готов крепко сжать ее руку. Надеюсь, не опоздал.
Мне было стыдно, когда я потерял самообладание, – холодный пол, страсть, никаких вопросов. В тот вечер вышло, что вышло. Сегодня поступлю иначе.
Отпив из кружки, я схватил газету, провел пальцами по бумаге, очерчивая силуэт Ари. К черту. Она моя. Взял телефон и написал:
«Сегодня в семь вечера я заеду за тобой. Стивен»
Не так приглашают на ужин. Тем более любимую девушку.
Я выругался, нервы на пределе. Вдруг она откажет? Вдруг не ждет меня? Казалось, ничего нельзя вернуть: столько ошибок, мое предательство, ее недоверие. Зависимости… Как раньше не будет, но, возможно, будет лучше.
«Свидание?»
Ответ. Я чудом не расплескал кофе. Почему по сообщениям нельзя угадать интонацию?! Ари смеется надо мной? Разочарована? Радуется? Скоро узнаю. Если она испугается, я не отступлю. Точно нет, и не из-за чувства вины, а по эгоистичным причинам – хочу, чтобы она была счастлива со мной.
Глава 18
Мы с тобой ждали лучших времен,
И жаль, что расстояние
Забрало больше, чем мы ожидали.
Мы могли бы попробовать снова
Переиграть концовку.
© Amanda Mair, «House»
АРИ
«Ангел, попробуй довериться».
Я перечитала сообщение несколько раз. Романтик, рок-музыкант… Что он задумал? Мое единственное свидание было со Стивеном, на крыше небоскреба. И если он намекнул на тот день, это добрый знак, верно?
Я положила телефон на крышку рояля.
Сейчас – танцы! Энергия после прихода искала выход, а сообщения улучшили настроение. Я включила на CD-плеере хиты двухтысячных и встала напротив зеркал во всю стену.
Стриптиз был моей работой, но в одиночестве я танцевала хип-хоп и дэнсхолл. Владелец бара собирался сделать из комнаты кладовую, но я уговорила оставить формат студии. Девушкам ведь нужен простор для тренировок. Он согласился, прекрасно зная: девушки занимаются внизу, там есть пилоны. Добряк. А у меня появилось свое место.
В Москве танцы были моим утешением, наравне с любовью к вокалисту Grape Dreams. И после Чикаго, потеряв во всем смысл, я возрождалась, когда двигалась под музыку. Мне нравилось придумывать номера и выступать на сцене. Когда-нибудь обязательно открою свою студию. Но из-за пристрастия к Neon Cloud план раз за разом откладывался.
Я вернулась в квартиру через пару часов. Приняла душ, поставила чайник – сильнее всего в Америке мне не хватало чая, и я покупала его в Чайнатауне. Сегодня зеленый листовой с кусочками малины. Кинула две ложки и гипнотизировала пакет с порошком. Стивен готов переступить через мою зависимость? Смириться? Излечить? Без стимулятора он увидит настоящую Ари, окутанную тьмой.
Потрясла пакетик. Меньше половины, «марафоны» короче. Подруги проболтались Джеймсу, что я пробую завязать, и дилер неохотно снабжал меня дозой. «Он твой друг, Ари».
Залила чай кипятком. Клубы пара поднимались над чашкой, а я смотрела на Neon Cloud. Смотрела… Потом высыпала. Проиграла зависимости.
Мы начнем новую жизнь. Я и Стивен. Но свидание – повод радовать его: счастливой улыбкой, отличным настроением. Грустная Ари мне не нравилась. И Стивену не понравится.
Когда в дверь позвонили, часы показывали пять вечера. Отстают на два часа? Я выскочила из ванной с полотенцем на голове. Так волновалась, что была не прочь догнаться, но не рискнула после стимуляторного психоза. Снова ловить галлюцинации и нести бред? Ни за что.
Я повесила полотенце на крючок в прихожей и растрепала мокрые волосы, они мило кудрявились. Перестану их выпрямлять.
Надеюсь, кто-то ошибся дверью. Neon Cloud до сих пор не выровнял мое настроение, и я походила на дерганую марионетку.
Ура! За дверью не Стивен, а чернокожий парень с пакетом из крафтовой бумаги.
– Аристель? – уточнил курьер и достал планшет.
– Да.
Я нервно заломила пальцы. Во рту собралась слюна. Ноги потяжелели. Никто из бара не знал мое настоящее имя: для всех я Ари, по документам Ариэль. Меня нашел Карлос или разыскал отец?
– Это вам. – Курьер протянул посылку. – От мистера Рэтбоуна.
Я расписалась на бланке и забрала сверток. Сердце гулко билось, не осознав, что опасность миновала. Курьер исчез в лифте, а я повторяла: «Мистер Рэтбоун. Не Карлос. Не отец. Мистер Рэтбоун. Мой Стивен».
Успокоилась. Выдохнула. Рассмотрела посылку: мягкая, небольшая. Булавкой пристегнутая записка.
Прочитала: «Уверен, ты будешь великолепна в этом платье. Стивен».
Я долго смотрела на мелкие завитушки и глупо улыбалась. Оказывается, можно испытать счастье из-за маленькой записки!
Развернув бумагу, я достала платье. Ткань цвета шампанского, тонкие бретельки, пышный подол.
Я взвизгнула. Пора собираться! Словно пьяная, хихикала и кружилась у зеркала. Платье было мне слегка велико, а волосы, несмотря на экспресс-маску, пушились из-за недостатка питательных веществ. Браслет с гравировкой дополнил образ. Я отыскала украшение после приезда в Лос-Анджелес, но уверена, что не смогла бы продать его подарок даже в трудные времена.
В семь раздался дверной звонок.
– Надеюсь, ты успела одеться! – рассмеялся Стивен.
Улыбка покинула его лицо, а рот приоткрылся. Он… восхищен мной? Я сдавленно хихикнула, поправляя волнистые локоны. Мужчины оценивали меня, и я смотрела им в глаза без всякого смущения, а перед ним растерялась.
Стив повесил пальто, не проронив ни слова. Я тоже молчала, гадая, насколько ему понравился мой внешний вид. Чтобы отвлечься, я рассматривала его образ: темные брюки, рубашка и… очки? Непривычно, зрение легкий минус, и он редко носил очки.
Стивен приблизился и поднял пальцами мой подбородок.
– Ты изумительна.
Его голос… бархатный, с хрипотцой. Пробивался южный акцент.
– Тебе идут очки, – ответила я первое, что пришло в голову. Слова давались трудно. – Я за курткой… – И ринулась в спальню.
Там, у зеркала, пыталась привести непослушные волосы в порядок. Сухие, ломкие. Кожа бледная. Губы в трещинках. Наркотики медленно убивают меня. Куртка висит на плечах. «Московская» косуха, в ней я приехала в Сан-Диего, когда-то была в самый раз. Острые колени в царапинах. Выгляжу на восемнадцать. Мои восемнадцать… мой Сан-Диего…
– Ты прекрасна.
Я вздрогнула, будто пойманная на месте преступления. Думать о том, чего не вернуть – преступление. Стивен сел на край кровати и, положив ногу на колено другой, улыбнулся. На секунду я представила, что мы не расставались. Но действительность балансировала над обрывом.
– Что ты решил? Скажи мне сейчас.
Стив неотрывно смотрел, его глаза потемнели, и я шагнула назад. Страсть может вновь захлестнуть нас, но для серьезных планов следует постепенно
