Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сердечно благодарю, святой отец!
Он чуть улыбнулся.
– Святые суть сопричисленные к лику. Но не мы, грешные, как все грешны в этом мире. Если уж вам угодно называть меня так, как я привык, то лучше всего просто – «Отец Николай».
Сказав это, он кивнул и пошел к своему месту в президиуме. Рослый, крепкий мужчина со спокойным и чуть ироничным взглядом, красивой, ухоженной бородой, черной с легкой проседью, неторопливой и уверенной походкой и хорошо поставленным баритоном. Он не производил впечатления ни фанатика, ни прожженного политика, готового ради своего интереса продать все и вся. Интересно, что же действительно привело его сюда – по сути дела, в стан врагов? Или не врагов все-таки?
Я вернулся на свое место. Наташи еще не было, но я и не рассчитывал, что она успеет обернуться так быстро. Старый Блехин-Хилебин наверняка угощает ее чаем, а еще пуще – разговором: начиная с определенного возраста у людей ослабевает контроль за речью и они становятся порой безудержно говорливыми; с этим приходится мириться, тем более что в болтовне этой нередко кроется любопытная информация.
Пока я делал такие умозаключения, президиум обосновался наконец на сцене, в зале установилась относительная тишина. Но мне здесь делать было больше нечего.
Я вышел на улицу. Огляделся. Все-таки Наташа могла бы и поторопиться. Я не могу маячить слишком долго. Наивно, конечно, думать, что меня на каждом углу поджидает снайпер; но и вызвать его не потребует у заинтересованных лиц много времени. Да черт бы побрал…
4
…Наташа возникла рядом, как только я стал чертыхаться. Она умела сдерживаться, однако, едва взглянув на нее, я понял: что-то пошло вперекос.
– Не здесь, – тихо предупредил я. – Улыбайся. Все в порядке – это должно быть на тебе напечатано самым крупным кеглем.
Она очаровательно улыбнулась; но в глазах был страх.
– Ты замерзла, – сказал я на том уровне громкости, на каком желающий мог бы без труда услышать. – Пойдем, выпьем по стакану вина – сейчас все равно начнется разъездная суматоха, снова перерыв до завтра.
Продолжая улыбаться, она кивнула.
– Еще секунду… – попросил я и бросился, чтобы не упустить отца Николая, которому тоже, видимо, малоосмысленная говорильня надоела, и он прошел, едва не задев меня краем своего облачения. Я успел проговорить:
– Ваше священство, если бы вы назначили определенный час…
Он недолго подумал:
– Если вас устроит – через полтора часа.
– Благодарю вас.
– Войдете через левый притвор.
– Я понял.
– Вы будете один?
– С секретаршей.
– Доверяете ей?
– Не имею оснований для противного.
– Хорошо. Я предупрежу.
– А что, у вас там тоже охрана?
Он усмехнулся:
– Политика и в храме остается политикой. Согласны?
Я вернулся к Наташе. Она, похоже, крепилась, чтобы выглядеть спокойной, но это обходилось ей дорого, и человек, упорствующий в любопытстве, смог бы без особого труда понять: с ней что-то стряслось, и это «что-то» не имело ничего общего, скажем, с находкой бумажника с десятком тысяч россов, евро или хотя бы долларов США.
– Идемте, Наташенька. – Я предложил ей руку, и она охотно оперлась на нее.
– Вечно твой чемодан мне мешает… – пожаловалась она.
– Это почти часть моего тела.
Она только пожала плечами.
В буфете было куда менее людно, чем в гардеробе. Я выбрал самый дальний столик. Приложив палец к губам, выудил из только что раскритикованного кейса детектор. Нет, столик, похоже, не был населен клопами, жучками и прочей живностью на молекулярных схемах.
– Теперь можно. Что случилось?
Она непроизвольно глотнула.
– Старик погиб.
5
Не было сомнений, о каком старике шла речь; но из давней привычки к уточнению терминологии я спросил:
– Бэ-Ха?
Ей понадобилась доля секунды, чтобы понять. Она кивнула.
– Спокойно, – сказал я. – Только спокойно. Тут не опасно. (Я вовсе не был в этом уверен, но не объяснять же ей всю ситуацию.) Задержи дыхание и приди в себя. Можешь закрыть глаза ненадолго. Я тут, рядом. Охраняю тебя. Не волнуйся. Тебе ничто не грозит. Ничто. Понимаешь?
Не открывая глаз, она слабо кивнула. Прошло с полминуты. Наконец она подняла веки и улыбнулась.
– Извини. Я и правда расклеилась. Не ожидала ничего такого…
– Как это произошло? Сбила машина?
Она качнула головой.
– Нет. Он был очень осмотрителен и осторожен. Даже никогда не ходил по краю тротуара – держался ближе к домам, но не вплотную.
– Ты наблюдала за ним?
– Нет, просто мне приходилось несколько раз с ним прогуливаться – он уже лет десять жил одиноко, жена умерла, – или нет, вспомнила: она осталась за границей, там, где было его последнее место работы – где-то в Южной Америке; нашла там кого-то, как я поняла – вообще-то он не любил об этом говорить. Дети давно выросли, по-моему, он с ними почти не общался, да в Москве и нет никого из них.
– Хорошо. Что же случилось?
– Я сама не видела. Но говорили – снайпер.
– Кто говорил?
– Ну, там была уже милиция… А может быть, и не милиция или не только она: большинство было в штатском.
– Когда это произошло?
– Где-то за полчаса до моего приезда.
– Его принесли домой?
– Нет, конечно. Говорят, увезли – наверное, в больницу или сразу в морг, не знаю.
– Как же они попали к нему домой? Ну да: наверняка у него был с собой паспорт. Наша бессмертная прописка иногда бывает и полезной…
– О паспорте не знаю, но у него в записной книжке был адрес и телефон – в самом начале, как это обычно делается.
– Какая записная книжка?
– Обычная, электронная.
– Где она сейчас?
– Осталась у них, наверное.
– Жаль. Хотя – тут, конечно, ничего нельзя было поделать. Ну а как с тобой обошлись?
– Можно сказать – вполне нормально. Выспросили, конечно, кто я и как, и зачем пришла… Я им все объяснила. Они записали, что им было нужно, и сказали, что мне потом придется прийти к ним для более подробной беседы. Попросили никуда не уезжать.
– Чем еще интересовались?
– Ну, конечно, – есть ли у меня какие-то его документы, записи, что я знаю о его знакомых, кого встречала у него – все такое.
– Что ты ответила?
– Объяснила, что все обработанное возвращала ему, у меня ничего не оставалось.
– И у тебя больше ничего не сохранилось?
– Н-ну… почти.
– Значит, что-то есть?
– Да, – наконец решилась она. – На самом деле отработанные кассеты оставались у меня. Он просто о них не спрашивал – может быть, просто забывал. Все-таки возраст.
– Почему ты не сказала им об этом?
– Просто в тот миг вылетело из головы: наверное, я слишком была напугана.
– А сейчас где эти материалы – у тебя с собой?
– Нет. Тогда они увидели бы.
– Тебя обыскивали?
– Я бы не сказала. Но попросили показать все, что было при мне – в сумке, карманов у меня нет.
– А о том, что теперь работаешь у меня, ты им сказала?
– А нужно было?
– Нет.
– Мне тоже так подумалось.
– Хорошо. Значит – снайпер… Когда сбивает машина, это еще можно при желании объяснить случайностью, о точном выстреле этого не скажешь. Хорошо, Наташенька. Теперь исчезнем отсюда.
– Домой? Знаешь, мне все-таки немного страшно.
– Я не собираюсь отпускать тебя одну куда бы то ни было. Только уточним напоследок: где же все эти кассеты?
– Дома – где же им еще быть…
– Я не замечал…
– Ты что – обыскивал квартиру?
– Нет, разумеется, – соврал я. – Никогда себе не позволил бы…
– Значит, и не мог увидеть.
– Тайник?
Наташа пожала плечами:
– Знаешь, в нашей непредсказуемой жизни… Об этом еще мама позаботилась.
– Да, действительно. Я-то думал, что в Москве все уже тихо-мирно. А тут – словно полвека назад.
– Нет, не совсем так, конечно. Но и не так, как было, говорят, в старые времена, когда на улицах не стреляли, и – да ты знаешь, о чем я.
– Знаю. Скажи: я ведь тебя спрашивал насчет надежного местечка для моих записей – почему ты скрыла?
– Тогда? Естественно: не стану же я рассказывать первому встречному…
– Я, значит, первый встречный?
– Тогда был. Ну, не совсем, но все же почти. Надо же было сперва хоть немного разобраться в тебе.
– И как? С успехом?
– Ты что думаешь, я ложусь в постель со всяким желающим?
Кажется, она собиралась всерьез рассердиться.
– Извини. Ты не подумала этого всерьез. Между прочим, я тоже довольно давно перестал заваливать каждую девицу, будь она сколько угодно пригожей. Но по этому поводу мы как-нибудь проведем научно-практическую конференцию. А сейчас – последний срок встать на крыло.
– И куда полетим?
– Сперва к тебе.
– Не опасно?
– Не очень – уже потому, что мы ждем опасности.
– Ты хочешь забрать записи?
– Не знаю. Если твой тайник надежен – наоборот, подложу и свои. В другом случае – заберем все и направимся в универсальное убежище.
– Такое существует?
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Дорога в сто парсеков - Советская Фантастика - Социально-психологическая
- Тело угрозы - Владимир Михайлов - Социально-психологическая
- КРИСТАЛЛ ЖЕЛАНИЙ - Алексис Алкастэн - Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Клан Идиотов - Валерий Быков - Социально-психологическая
- Назад в юность - Александр Сапаров - Социально-психологическая
- Кто платит за переправу? - Танассис Вембос - Социально-психологическая
- ПереКРЕСТок одиночества 4: Часть вторая - Руслан Алексеевич Михайлов - Детективная фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- Разрушительная сила - Харлан Эллисон - Социально-психологическая
- Страна мечты - Ричард Маккенна - Социально-психологическая