вручить им ещё пять бумажек.
В итоге ровно в два часа дня Сила, Скоморох, Апанас и Ворона были отпущены на все четыре стороны. В руках у Могильщика теперь красовались красивые с гербовыми печатями и красными штампами четыре паспорта, разрешающие гулять по Славорусии-матушке хоть взад, хоть поперёк, впрочем ему и брату так и так можно было жить, не переживая о том, что схватят и бросят в холодную. Отдельно от этих паспортов у них были другие, родные книжечки. Но теперь важные документы были у упырят, в которых были проставлены даты рождения, уточнение, что древние, хотя вопрос до сих пор оставался открытым, возраст пробуждения, прозвания. Документ о том, что помогли поймать Жбана Сундука и его банду, за что щедро были награждены медными рублями, а так же документ, что уплачен штраф за осквернение Древнего Моста и теперь спрос с них не имеется. Последними Сила внимательно осмотрел два половинчатых листа, из более плотной белоснежной, клетчатой бумаги. Вчитавшись в написанное, он нахмурился и тяжело вздохнул: в обоих бланках говорилось о том, что Сила Могильщик по крови Медведь является опекуном упыряк — несовершеннолетних Вороны Приёмыша и Апанаса Царевича — видно рыжебородый решил, что Царь для юного вампырёнка будет слишком жирно. И теперь Сила Могильщик в ответе за них до тех пор, пока не передаст подростков из рук в руки Яромиру Лунный Агат, что является директором специальной, закрытой школы для упырей в Дальустье.
После сытного обеда — наваристого борща с говядиной, Сила с компанией потянулись на осмотр Оконца, решив отправиться дальше в путь завтра на рассвете. С огромным удивлением, обследуя довольно большую территорию и отмечая, что воздух потеплел и запахло весной, наткнулись на огромное складское помещение. Авдей Кузнец — потом выяснилось его имя, сидел на толстой чурке и курил самокрутку, довольно щурясь от яркого солнца и едкого, сизого дыма. Переговорив немного, Сила и Кощей были приглашены внутрь. Сначала угостились салом с чесноком и чёрным хлебом, самогонкой и сочным солёным огурцом. Ткнувшей нос в стакан Вороне, сунули в зубы ещё один огурец, а Апанаська сожрал в одно мгновение четыре куска сала и два куска хлеба. Потом вытянул клыки, но тут же получил подзатыльник, мол, хрен тебе, а не крови пол-литра.
— Много здешними местами дураков шастает, — потом рассказывал Авдей, водя компанию по огромной крытой территории. Несмотря на тепло-руны, что были нарисованы на стенах и крыше здания, внутри ощущалась прохлада. — Думают, Оконце так, для вида тут стоить. Но парни бдят. Скручивают недотёп и пинком в разные стороны: кого в тюрьмы, кого на поселения, кого в шахты, а кого просто отпускают. Оружие конфискуют. Что стоящее описывают и отправляют воеводам, а хлам всякий тут у меня остаётся. Отбраковываю его. Что-то на мусорку, вон к колдунам, а что-то мужикам в Торговый Путь перекидываю, на переплавку. Ну кое-что себе оставляю, но с таким металлом работать — только время зря тратить. Мож чего выделить вам, всё равно никто спрос уже иметь не будет. Это всё на помойку.
— А чего интересного-ты есть? — вопросил Скоморох.
— Там огрызки только одни, — махнул на огромный контейнер Авдей, в который тут же запрыгнули Ворона и Апанас. Некоторое время там шла оживлённая борьба за что-то чего они не видели, слышался звон и шум, потом шипение и крики.
— А ну закрыли рты! — гаркнул Кощей и тут же из контейнера выпрыгнули два упыря и приземлились рядом, будто не они только что шумели. В сторону полетел шлем. Ворона тут же его подобрала — была быстрее Апанаса — и закинула в контейнер. Но шлем, звякнув, отскочил от чего-то и высокого подлетев, шмякнулся за борт снова, прокатившись по деревянному полу пару шагов. И на этот раз Ворона была быстрее, однако Апанас решил не отбирать у неё шелом и просто поднял её, и Ворона осторожно бросила защиту в общую кучу. Удовлетворившись этим, они глянули на следящих за ними Медведя и Скомороха. Сила кивнул, мол, молодцы, и вампирята засияли, тут же оказавшись рядом с ним.
— Смешные они у вас, — хохотнул Авдей Кузнец.
— Дураки, — подытожил Кощей.
— Ещё малые, — сказал Могильщик.
— Ворона тридцать четыре, — ответила Ворона, отсчитывая пальцами сколько ей лет. Однако слова имели расхождение с тем, что она показывала.
— Февраль — второй месяц в юлианском и григорианском календарях, двенадцатый месяц староримского года, начинавшегося до реформы Цезаря с марта. Это самый короткий месяц года, и единственный с числом дней менее 30: имеет 28 дней в обычном году и 29 дней в високосные годы. В Северном полушарии Земли является третьим месяцем зимы, в Южном полушарии — третьим месяцем лета.
— Ничего не понял. Ну да, мелкие ещё, — вновь хохотнул Авдей, а упыряка гордо сказал:
— Апанаська.
Они пошли дальше, и Медведь сурово глянул на своих совсем недавно обретённых отпрысков. Ворона тут же сделала невинный вид, глазами-страдалками уставившись на него, будто пришибленная, а Апанас отвлёкся на другие предметы, забыв о том, что было совсем недавно, и злиться больше на них не имело никакого смысла. Да и зачем злиться? Дети. Потому Сила тоже начал осматривать огромное помещение.
Под юрисдикцией Кузнеца и правда было много металла. Чего только стоило отведённое место для огнестрела. Огромное количество ящиков и коробок, мешков и тряпиц, в которые те были завёрнуты, составленных вдоль стен… Оружие стрелковое лежало и так на полу, висело на стене, кучами валялось в углах. По мнению Медведя использовать такое в бою только время зря тратить. Пули, даже если нарисовать на них ворожбеные руны, не брали ни упыря, ни оборотня, ни ведьмачея, ни колдуна. Могли конечно причинить небольшой вред, но не более того. Из него только в обычного человека и стрелять.
— На следующей неделе Купец Буслав Загорелый будет ехать мимо, заберёт этот хлам, — махнул Авдей рукой на винтовки, ружья, автоматы, пистолеты, револьверы. — Как-то переделывает на самострелы. Синженерил сам и формулу по заговорке болтов тоже вывел сам. Никому не говорит, ну оно и понятно. К чему ж конкуренты нужны? Говорит, пули тоже пробовал, не-а, ни в какую. Взрываются на самом выходе. А на кой чёрт тогда оружие, если от него беда лишь тебе. Короче, потом этими самострелами торгует. Мож, знаете его работу?
— Нет, — отозвался Скоморох. — А давно он так работает?
— Да лет эдак шестьдесят. Молодым сюда начал хаживать, на моём месте ещё Старик трудился, я тут не долго, годков сорок, всего-то. Впрочем, он торгует ими на западе. Там, за Внутреннем морем,
