И, конечно же, влюблялись в Кощея, потому что иначе быть просто не могло. Ближе к ночи Беляна позвала к себе Ворону и Апанаса, Сила пошёл с ними. Скоморох отказался и направился в баню. Один или с какой стряпухой то Медведю было уже не ведомо.
Беляна напоила вампиров кровью, затем чаем со сгущёнкой и ватрушками, а после попыталась залезть в их память, да тут же потерпела полнейший крах.
— С древними всегда так. После многовекового сна мозг… будто перерождается. Все записи стираются. И остаётся лишь пустота. Правда, где-то в глубине сознания воспоминания прячутся, и чуть позже начинают медленно заполнять мозг. Но это происходит не сразу и обрывочно. Порой и через сто лет не ясно, кто, зачем, когда и кого. Попроси своего друга, — Беляна сменила спокойный и рассудительный вид на лёгкий сарказм. Её лёгкая улыбка так очаровала, что Медведь забылся. — Он колдун. Сильный колдун. Он сможет. И пусть не рассказывает сказки о том, что у него краски нет. Есть. У таких как он колдовская краска есть всегда. Меча может не быть, а краска есть. Где-нибудь в кармане тулупа припрятана, на всякий случай. Забыта, а потом, раз, и вдруг найдена.
О том, что у Кощея есть краска, специальная и нет, сильная и слабая, мрачная и светлая, ну и прочая, Медведь знал и без Беляночки. Но просить об этом Кощея второй раз был не намерен. Пока.
— Послушай, Сила Медведь, — окликнула его Беляна, когда они направились прочь из кабинета и остановились у двери из здания. — Если на своём пути встретишь Лучезара Узника, ну может быть, дай весть в Лунный Терем.
Сила посмотрел на неё, ещё раз подивился немыслимой красоте, почувствовал разочарование о том, что такая невероятная красота и уже занята и имеет детей, а потом пробасил:
— Не дам.
Беляна вспыхнула, и Сила поторопился объяснить:
— Лучезар Княжич, Исследователь, Безумный, Красивый… мой названный брат. Мой боевой товарищ и друг. Вместе мы прошли много битв, вместе мы испытали чувство утраты и потери второй семьи. Вместе мы выживали и возрождались. Мы встречали рассветы и провожали закаты. Мы били супостата, и не только человека, но и демонов: Грех, Чума, Голод, холера, хворь, Эбола… Пальцев не хватит на руке, чтобы пересчитать его заслуг. Лучезар странный, он даже после Сна видит мир немного не так, как мы. Но я никогда его не предам. Даже если он совершил преступление и предал. Если будет так, что и правда он сошёл со светлого пути, я лично вырву из его груди сердце и отрублю ему голову. Мой тебе совет, Беляночка, найди правду. Ибо есть у меня такое чувство, будто ты блукаешь во тьме.
— Да пошёл ты, — прошептала она, и только сейчас Медведь подумал: а что если Лучезар повинен в смерти кого-то, кто был ей дорог?
— Прости, если обидел, — буркнул он и вышел за дверь.
Утром, ещё солнце не взошло, они отправились в путь. Накануне Сила долго не мог уснуть, всё о Беляночке думал, да о Лучезаре. Мучился сомнениями, вопросами. Несколько раз подскакивал на кровати, чтобы пойти к Чаровнице и попросить за свой грубый ответ прощение. Уж больно зацепило его то, что Беляночка послала его в пень. Хотелось расстаться с ней по-хорошему. Но не пошёл. Вспомнил про браслеты, что болтались на запястье и про колечко, что красиво так сидело на пальчике. Повздыхал Медведь ещё с час, да и уснул. А Кощей ночевать притащился только под утро. Сила лишь глаз приоткрыл, отметил плывущую походку расхристанного брата, повернулся на другой бок, да захрапел снова.
А когда загружались в телегу, Скоморох вдруг заявил, что Марьяша Булочка наняла его скоморошить на свадьбе младшей сестры. Потому они ехали за небольшой повозкой, которой управляла пышногрудая кухарочка, и ловил Медведь своим носом, как пахло от неё ванилином и свежей выпечкой. При въезде в Район Торгового Пути с Марьяшей расстались. И Кощей ловко запрыгнул к ней в повозку, махнул рукой брату и успел только прокаркать, что встретятся на площади Свободы. Потом Кощей обратился к Марьяше и замурлыкал ласковые словечки и забыл о Медведе. Правда через пару метров повозка остановилась. Кощей позвал Апанаса, тот юркнул быстрой молнией к Скомороху и вернулся с большим бумажным пакетом, из которого пахло ароматной выпечкой.
Сила тронул коней, поедая пирожок с капустой, и уже через несколько минут вклинился в поток повозок, телег, карет, дилижансов и одиноких наездников, а так же дружинников, патрулирующих улицы. Торговый Путь был самым огромным Районом Большой Столицы, оно и ясно, именно здесь заключались торговые сделки, именно здесь были огромные складские помещения, куда сгружался товар, а потом развозился по Большой Столице или же по Матушке Славорусии. Именно отсюда увозился товар в другие государства-страны и именно здесь можно было найти всё, что твоя душа не пожелала бы.
Некоторое время Сила тащился в ряду с другими одинокими путниками и повозками, затем кони свернули и вклинились между караванами, потом ещё раз свернули и оказались на широкой дороге, где побежали более резво. Прежде, чем достигнуть нужной площади, Сила с упырятами проехал мимо шести небольших площадей. Узрел высокие складские помещения, огромные магазины, высокие дома, чудовищное количество идолов, церкви, мечети, храмы другим богам. То и дело их сопровождали агитационные выкрики. Заприметил на одном из поворотов потасовку между небольшими караванами, проехав их, через три-четыре километра встали на минут тридцать в небольшой пробке… В общем, за эти три часа, что кони тащились к площади Свободы Сила успел так устать, что хотелось быстрее выехать не только из Района, но и из Большой Столицы. Ему показалось, что и кони чувствовали нечто похожее, хотя были мёртвые. Единственные кто не уставал, во все глаза глазея по сторонам, это Ворона и Апанас. Их завораживало и волновало всё. И быть может если бы не они, то Могильщик утомился бы чуточку меньше.
Оставив коней и повозку на одной из стоянок, Сила уплатил за два часа простоя молодому и наглому на вид охраннику. И сразу же направился в сторону харчевни. Отобедав не такого уж вкусного супа, гречневой каши с гуляшом и выпив два стакана компота, Могильщик решил пройтись по магазинам. До Дальустья часов пять-семь пути, смотря как ехать, сегодня, они навряд ли туда отправятся. Пока Скоморох отработает, пока доберётся до них, пока они выгребутся из этого чёртово Торгового Пути, пока доедут до школы, ночь уж будет. Или новое утро. В общем, Вороне нужно мылко, а
