не больше песчинки. Их там могли быть десятки, а мы бы и не заметили.
– Ты прав, – сказала она, – это точ…
Она не успела закончить, когда дуб, под которым сидел труп господина Рози внезапно превратился в огненный шар, звук и удар дошел до нас через 5,02 секунды. Мы были слишком далеко, чтобы получить какие-либо повреждения, но ошметки дерева – и, видимо, господина Рози – взлетели высоко в воздух, а затем попадали на землю, осыпав нас пылью, землей и ветками, которые снесло ветром.
– Итак, теперь мы знаем, – подытожила Джейн, поднимаясь, чтобы уйти. – Если они считают нас живыми, они делают нас мертвыми. И делают это быстро.
Возвращаясь в город, мы поняли, что огненный шар, поглотивший господина Рози, не остался незамеченным, и, по общему мнению, это была шаровая молния, хотя она ударила не в то время, когда мы ожидали их. Но раз уж эта пришла случайно – или была ранней пташкой, – теперь все обсуждали, будут ли еще.
Мимо нас проехал Престон Серый на «Форде-Т» с арбалетом, чтобы оценить ситуацию и устроить заземление, прежде чем кого-нибудь шарахнет, с ним были Дуг и Люси. Охота Джейн на Ангела оказалась пугающе успешной, и я крепко обхватил свой палец, несмотря на то что он и так был завязан. Когда гневный Ангел ниспосылает огонь небесный по приказу Творца, лучше перебдеть.
Обед
Зеленая Комната специально не запиралась, чтобы каждый мог использовать ее в любой момент по любой причине. Снаружи находилась памятная книга для последних слов, поскольку жители часто никому не говорили, что уходят, чтобы не вызывать пересудов. Это называлось «Зеленым выходом».
Тед Серый: «Двадцать лет среди хроматийцев»
Стив Смарагд сидел с нами за Высоким Столом и во время обеда был так же вежлив и забавен, как при поездке от станции. Его экземпляр «Взломщика Билли» хорошо зашел библиотеке, и книга стала столь популярной, что теперь к листу ожидания был свой лист ожидания.
В речи перед обедом Виолетта говорила о команде на Ярмарке Бесправилья и о том, что она ожидает замечательных спортивных успехов, и если кого-то дисквалифицируют по причине запрещенного цветования перед состязаниями, то их на год пошлют трудиться в переработочном цеху. Она подчеркнула наказание за дисквалификацию, а не за сами усиливающие цвета, так что, полагаю, невысказанной мыслью было – «не попадайтесь».
Затем Виолетта представила нам Контролера-Заместителя Цветоподборщика, который встал и похвалил местных за хорошее состояние и чистоту города, поблагодарил недавно ушедших в отставку префектов за их непоколебимую преданность долгу и пожелал новым префектам успеха в работе. Затем он перешел к рассказу о своей карьере в качестве Цветоподборщика и о том, что приверженность Книге Гармонии и Слову Манселла в их блистательной целостности является единственным путем к полной колоризации. Затем он рассказал забавный анекдот о Цветоподборщике, у которого возникла блистательная идея об эксперименте с цветом для прыжка в длину, поставленном на домашнем козле, и о том, как предмет эксперимента сбежал и размножился в дикой природе, что привело к возникновению прыгучего козла, которого мы знаем сегодня. Это вызвало много смеха. Виолетта встала, чтобы поблагодарить Заместителя от нашего имени, но замерла на полпути, когда он жестом велел ей снова сесть. С учетом того, что она была Главным префектом и подчинялась только Правилам, такой уровень наглости был немыслим в любом контексте, и в комнате внезапно воцарилось неуютное молчание. Виолетта, возможно, опрометчиво, села без единого слова. Когда Заместитель заговорил снова, тон его был мрачен.
– Вы все уже должны были слышать об ударе шаровой молнии сегодня днем, а это явное указание на то, что все должны осознавать опасности, которыми полна наша жизнь, и сознавать, что их можно избежать, строго придерживаясь Правил.
Все молчали. Он продолжил:
– Для обследования места происшествия была отправлена команда, но я сам взялся за расследование в ходе своей дообеденной прогулки. Я нашел дымящуюся дыру в земле и вот это.
Он достал несколько предметов, завернутых в жиростойкую бумагу. Это оказались останки господина Рози, но лишь опознаваемые фрагменты вроде стопы, руки и уха. Мало кто не дежурил по переработке, так что вряд ли мы исторгли бы наш обед, но все же.
– Мое расследование определило жертву как господина Рози, который принял Зеленый выход позавчера и был передан переработчикам в тот же день.
Это было серьезным делом, и тишина стояла такая, что упади булавка, было бы слышно.
– Я, – сказал он, – взял на себя смелость поговорить с Главным переработчиком, и у нее не нашлось объяснения ни тому, как кто-то сумел похитить двухдневный труп – собственность Коллектива, смею добавить, – ни тому, как он был перенесен за милю от города, ни почему вообще случился этот внезапный пожар, коий я ныне склонен считать действием человека, подверженного дурным шуткам, который нашел и установил взрывчатку, чтобы посмотреть, что выйдет.
Все продолжали молчать. Виолетта перехватила инициативу и встала.
– Это действительно очень серьезное дело, – сказала она, – и мы благодарим господина Смарагда за его искусное расследование и непоколебимую верность долгу. Вся эта печальная история будет тщательно рассмотрена Желтым префектом, но, как обычно, я попрошу преступников сделать шаг вперед согласно Директиве о предварительном раскаянии HP9–4FF и в течение восьми недель заниматься только ферментализацией метана.
Никто не выступил и не издал ни звука. Я незаметно глянул в сторону Джейн, которая сидела, барабаня пальцами по столу. Я подумал, что она готова сознаться.
– Последний шанс, – сказала Виолетта, – или мне придется наказать весь город.
Но прежде чем Джейн успела взять вину на себя, одна из Серых подняла руку.
– Очень хорошо, – продолжила Виолетта, – но не могла же этого сделать одна девушка?
Поднялись еще две руки, потом еще две, потом шесть, потом остальные сидевшие за столом подняли руки, и остальные Серые, и большинство младших оттенков, включая Джейн. Я увидел полнейшее отвращение на обычно благодушном лице Стива Смарагда. Виолетта тоже была в бешенстве, отчасти, наверное, из-за того, что случилось, а отчасти еще и потому, что это увидел Контролер-Заместитель Цветоподборщика.
– Вы запишете все имена, – сказал Смарагд Банти, – для личных дел. Такое вопиющее неповиновение должно быть зафиксировано, чтобы при повторном нарушении всех можно было идентифицировать и наказать.
Он обернулся к Виолетте:
– Вы не согласны, Главный префект?
Виолетта посмотрела на Банти, потом на меня, потом на Серых, потом на Контролера-Заместителя Цветоподборщика.
– Вы много себе позволяете, господин Смарагд, – медленно проговорила она. – Не вам отдавать приказы и выдвигать предложения. Жизнь во Внешних Пределах тяжела и удовольствия ограничены. Мои Серые могут быть непокорными, но это надежные работники, и карать их буду я, когда сочту нужным. Первые четверо, поднявшие руки, понесут наказание за всех, и я желаю списать этот несчастный инцидент на возбужденное состояние и необходимость выпустить пар.
– Они украли и взорвали труп, – заметил Смарагд. – Ваша снисходительность граничит с потворством!
Виолетта уже не скрывала гнева, и, должен сказать, это впечатляло.
– Правила, господин Смарагд, дают мне широкие полномочия осуществлять правосудие так, как я считаю нужным. Мой срок в должности, мой возраст и опыт невелики, и Гармония дозволяет мне интерпретировать Правила более мягко, пока я полностью не свыкнусь со своей новой ролью.
Воцарилась очередная неловкая пауза, пока Заместитель тихо не процедил сквозь зубы:
– Безоговорочно извиняюсь перед вами, вашими префектами и всеми под вашим руководством. Я больше ни слова не скажу по этому делу и вместо этого приберегу силы для работы, ради которой я приехал.
Побагровевшая Виолетта выдохнула, жестом велела всем Серым опустить руки, объявила, что можно приступить к обеду, и села. Я наклонился к ней и прошептал ей на ухо:
– Это был прекрасный пример лидерства, Виолетта.
Она знаком велела мне приблизиться и прошипела в ответ:
– Это преступление просто смердит тобой и Джейн. Если я найду свидетельства, что вы тут замешаны, я запихну Джейн в самую захудалую дыру во всем Зеленом Секторе, невзирая на гонки. Ты меня понял?
– Да,
